направить надо против русских варваров, «где другой обряд евхаристии, где они многочисленны, как звезды, и гораздо хуже, чем греки». И это вообще другой мир, который надо искоренять и уничтожать. Все, что против России, превозносится в польской истории. Единственная карта Польши XVI века, которую я, кстати, своими глазами видела в музее — королевском дворце в Варшаве, — это карта Польши от моря до моря, и перед ней учительница, помню, семилеткам на ковриках что-то рассказывала.
Новороссия вообще никакого отношения не имеет к Польше. Днепропетровск — это Екатеринослав, Кировоград — это Елисаветград и т. д., Одесса — никакого отношения тоже не имеет. А вот западные области — Хмельницкая, Винницкая — эти земли переходили к России, которая постепенно оттесняла Польшу.
Ивано-Франковск — это Станислав, названный по имени польского короля. Там одни поляки и были в городе. А в деревне были украинцы, малороссы, униаты в основном. И жить им там было непросто. Отсюда и бандеровский террор — ужасный, зверский против польского населения на Волыни. Я не знаю, как Польша может это простить? Это уже не человеческое что-то, ни одно животное не наслаждается так физическими страданиями своего противника. Они просто раздирали руками человеческие тела, они разрезали живым беременным женщинам животы и туда сажали живую крысу. Это все материалы процессов, которые невозможно читать и видеть фотографии. Детей пятилетних связывали букетом и вешали на деревья, писали — «венок для будущей славной Украины».
Украина в ее нынешних искусственно созданных большевиками границах — это колоссальная стратегическая территория с выходом к Черному морю. Если бы Украина была где-нибудь на Ленской губе, на Северном морском пути, англосаксы бы никогда так внимательно не ухаживали за ней. Но как только Россия в конце XVIII века вышла к Причерноморью, этот регион сразу стал критически важным прежде всего для Англии. И антирусская внешняя политика конца XVIII века и прежде всего первой четверти XIX века, была нацелена на то, чтобы предотвратить и сократить присутствие и влияние России.
В 1833 году был подписан между Турцией и Россией Ункяр-Искелесийский договор — это редкостный успех балканской политики России. Никогда больше в XIX веке такого не удавалось. Две черноморские державы — Россия и Турция — без войны тогда договорились о черноморском режиме.
Англия и Франция этого не признали. Хотя ни один фунт их товаров не проходил через Черноморские проливы. Не признали Россию как игрока в стратегическом Средиземноморско-черноморском регионе. Началось движение к Крымской войне, которая для России обернулась временной утратой черноморских позиций. Иезуитская формула, так называемая «нейтрализации Черного моря», означала уничтожение флота и обязанность срыть береговые укрепления. О борьбе Горчакова за эти преодоления написала книгу моя покойная матушка, к столетию которой мы ее переиздали. А когда было 200-летие Горчакова, то все доклады, в том числе и Лаврова, ссылались на ее книгу.
Так что это все тянется очень давно. Стратегическое положение Украины делает ее важным инструментом против России и ее оттеснения от моря, что превратило Россию в великую державу. Еще Бжезинский после распада СССР написал, что без всего остального, но с Украиной Россия — великая держава. Вот без Украины, даже со всем остальным, это уже не так…
В момент краха СССР коммунистическая номенклатура немедленно перехватывает галицийскую идеологию, чтобы остаться у власти. Поднимает ее на знамена с самого начала. И первым был Кравчук — хитро, иезуитски, постепенно, нерадикально (он вообще-то сам с Западной Украины), затем Кучма — воспринимаемый как красный директор. Начались гонения на русский язык. Я, еще будучи депутатом, обсуждала в Совете Европы вопрос о том, что Украина категорически не подписывала Конвенцию о языках меньшинств. Турция не подписала и Украина. Вся их философия, идеология проявляет одну логику: если бы проклятые москали так не расплодились, не стали такими огромными, с ядерной бомбой, такими мощными, от Буга до Тихого океана не дошли, мы могли бы стать тем, чем стала Россия. Против такой философии бесполезны аргументы экономического характера.
Мы подходим к тому, с чем мы столкнулись сейчас. Ставка на Украину была сделана Западом с самого начала. Запад, не стесняясь, спонсировал, приветствовал, прославлял переворот. Начинается накачивание Украины оружием. Это все — правда, даже больше, чем у нас открыто об этом говорят, чтобы особо не пугать население.
Об украинском национализме есть замечательная работа историка зарубежья Николая Ульянова — об истоках украинского сепаратизма. Он пишет, как меняются исторические названия, как выхолащивается русский дух. Он писал это 50 лет назад!
«Все это не понимание и не утверждение, а искоренение национальной души. Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству. Оно выглядело движением и не народным, и не национальным, страдало комплексом неполноценности». Действительно, отсутствие позитивной программы и строительство государства от противного свидетельствует о несостоятельности национального сознания, о его незрелости, неполноценности, при которых национальное чувство опускается до зоологического расизма. То же видим в Прибалтике, где, кроме Литвы, у Эстонии, у Латвии никогда не было государственности. Там не смогли найти в своей истории позитивные моменты, чтобы на них выстроить проект будущего. Вместо этого исторический проект взращивается на прославлении краткого эпизода сотрудничества части элиты с гитлеровцами против России в образе СССР, причем сегодня уже ясно, что именно против России, а «борьба с коммунизмом» была лишь ширмой.
Главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев родства. Сначала их объявили двумя русскими народностями, потом двумя разными славянскими народами. Потом возникли теории, по которым славянское происхождение оставлено только за украинцами.
Галицию присоединили. Там до 60-х годов совершались теракты, в лесах в схронах, оборудованных еще с войны для многих лет жизни, прятались бандеровцы. Сейчас даже вскрылись документы, что схроны готовились чуть ли не с 30-х годов и десятилетиями с запуганных крестьян собиралась дань. Это была колоссальная по масштабам эшелонированная организация. Выловленных бандеровцев и их пособников судили, небольшую совсем часть казнили, и многих отправили в лагеря.
Но после развенчания культа Сталина Хрущев дарит к юбилею Переяславской Рады Крым вместе с Севастополем, который вообще не входил в Крымскую область и в 1949 году был выведен из состава Крымской области, став городом республиканского подчинения РСФСР. Там стоял стратегический флот, он не мог управляться из Киева.
А кого выпустили на Украине как жертв НКВД? Тех самых гитлеровских коллаборационистов, бывших бандеровцев, их семьи. Все было готово для того, чтобы потом снова расцвести пышным цветом. Такая агрессивная идеология
