Тедеров впереди всех. От этой привычки избавиться было невозможно.
Начался показ фильма, Лариса кажется даже немного всплакнула.
– Блять, это ж даже еще не концовка! И вообще сидим тут, как уебан, какой-то, с родителями! Полный пиздец! Я же говорил, что нужно взять с собой телку!
– Мы и снимем телку, но позже!
– Что все так плохо?
– Ну не то чтобы очень, но Артур в начале расстроиться.
– Ничего! Мы же не бросим нашего бедного мальчика в беде!
Больница, Кира, в исполнении Даши Тереньтьевой, с такой любовью смотрела на перебинтованное нечто перед ней, что Лариса Тедер действительно расплакалась.
Блять! Все-таки первая концовка. Но играет она неплохо!
Начались титры, аплодисменты были довольно таки жиденькими.
Да хороший фильм! Просто большинство из них уже в курсе!
– Мам, пап, мне надо кое-что сделать, но я вас скоро найду, хорошо?
– Это отличный фильм сынок.
– Спасибо, мам.
Артур первым вышел из зала, ему было насрать, что это заметили. Он направился прямиком к бару. Заказал себе виски, порция была и вправду миллипездрической. Заказ себе еще двойной. Бармен налил, но Артур не успел его выпить, перед ним оказался приличного вида, но уже поддатый мужчина. Он уже точно видел его когда-то прежде, но не мог вспомнить где!
Наконец то, сука! А Я уж думал, когда он к нам подойдет!
– Отличный фильм, только концовка подкачала!
– Она могла быть и другой.
– Может, просветишь!?
– Почему бы и нет. Она не должна была выжить, но он все равно отправился в Италию и…
– Да конечно! Хуйня это все! А ты попробуй объяснить 10-ти летней девочке, что стоит жить ради памяти о сестре, которую психопат вытолкнул с окна 8-го этажа! – мужчина опрокинул в себя очередной стакан виски, стакан Артура так и стоял перед ним, нетронутый.
– Да ты пей! Не обращай на меня внимания!
– Вы генеральный…
– Бывший генеральный прокурор! И да! Я отец Екатерины Лебедевой.
– Мне очень жаль! Я не знаю, что вы чувствуете, я никогда не терял близких мне людей.
– Иди на хуй! Ты алчный мудак, который пытается сделать себе имя на фоне массового убийства! Если бы ты не был тогда на той площади, никто бы не обратил внимания на твою писанину!
Бывший ген прокурор потребовал еще виски! Бармен ему отказал. К ним уже шли двое охранников. Артур угрюмо смотрел на свой стакан.
– Я попрошу вас уйти! – сказал один из охранников.
– Да ухожу, ухожу! Наслаждайся пока можешь, мальчик. Они вытрут об тебя ноги, поимеют и выбросят!
Он отошел от барной стойки метра на три в сопровождении охранников, затем обернулся, Артур тоже поднял глаза, на секунду их взгляды встретились.
«-Вы будете смотреть в глаза убийце собственной дочери, но даже и не подумаете о том, кто на самом деле стоит перед вами!»
Бывшего генерального прокурора прошиб холодный пот, Артур уже на него не смотрел, он разговаривал с этим жирным продюсером. Чувство прошло, охранник пока еще мягко, но уже настойчиво потащил его в сторону выхода. Это был не первый не последний, и не десятый раз, когда бывший прокурор, слышал эти слова, при разговоре или даже взгляде на незнакомого ему человека. На следующий день он лишь смутно помнил паренька писателя, которого может и не заслуженно оскорбил.
– Жаль мужика, – сказал продюсер Валентин Боровой. – Но если попадаешь под танк, то расслабься и получай удовольствие.
– Да, Артур! – Валентин положил левую ладонь Артуру на бедро.
– Уберите, пожалуйста, руку!
Зверь чуть из клетки не вырвался!
Твою мать! Да убьем мы его, но не здесь же!
Продюсер Боровой лишь слегка погладил бедро Артура, затем убрал руку.
– Что ты ломаешься как целка, пять минут позора и…
– Вы все-таки решили оставить первую концовку, несмотря на все мои уговоры!
– Артур, речь сейчас не о том, и это уже не важно. Это был первый и последний раз, когда ты мог посмотреть свой фильм в кинотеатре. Я объявлю об этом завтра на пресс-конференции, на который ты, кстати, тоже должен быть, иначе я влеплю тебе такой штраф, что до конца жизни не расплатишься. Но если будешь себя хорошо вести, я сделаю копию, и мы вдвоем, как-нибудь посмотрим ее. Что скажешь?
Артур молчал. Ему хотелось одного уйти отсюда.
Не волнуйся! Ты даже представить не можешь, что тебя скоро ждет!
– Да не ерепенься ты! Приезжай сегодня ко мне домой. Там будут мальчики, девочки, «какао белого цвета». Как тебе?! Будет весело! Там и обсудим твои перспективы на будущее. Твое окно возможности еще не совсем закрылось.
Артур продолжал молчать. Ему хотелось въехать все еще полным стаканом, в харю этому наглому борову.
Спокойно Артур. Не порть хороший виски! И скоро с его лицом произойдет кое-что намного хуже!
– Ты знаешь, где меня найти. Захочешь, приезжай, – Валентин ушел. Артур смотрел на свой стакан. Голоса его успокаивали, но все равно, хотелось нажраться в усмерть.
– Сынок, так это и есть твое важное дело!
– Мам, это всего лишь второй стакан.
– Артур, у тебя слишком слабый организм. Тебя может развезти, даже и после первого стакана! Пожалуйста, не бери пример с отца.
До Артура стали долетать обрывки разговора на повышенных тонах. Он посмотрел в ту сторону. На лице Даши Терентьевой больше не играла та сладостная улыбка. Она что-то высказала продюсеру Валентину, развернулась и направилась к выходу.
Она его послала! Артур это твой шанс!
– Мам я ведь дал вам запасные ключи!? – Арутр залпом опрокинул стакан.
– Да, Артур.
– Доберетесь сами до моей квартиры?
Лариса Тедер кивнула.
– Тогда завтра увидимся.
Она проследила взглядом, куда направляется Артур. Лариса понадеялась, что ее сына просто слишком поздно настигло половое созревание, и что ничего серьезного из этого не выйдет!
Глава 10. Даша
Артур нагнал ее в гардеробе.
– Даша, – он даже немного запыхался.
– Привет, Артур, – он за все время съемок ей и слова не сказал, хоть у него была куча возможностей, но она отреагировала на его появление, так будто они были давно и хорошо знакомы.
– Слушай, можешь меня подвезти? Я знаю у тебя есть машина. У меня тоже! но я немного выпил, а ты ведь все равно уже уходишь! – Артур выпалил это все на одном дыхании, а теперь просто на нее смотрел, немного вылупив глаза.
– Конечно. Поехали.
Она даже не спросила, куда ему надо, просто ее синяя Мазда Микста, вклинилась в общий поток. Хоть час пик уже прошел, машин все еще было полно.
– Так
