Arosagamac Vonusir.
Бессмыслица…
Но скульптор не зря начертал на страницах каменных книг эти изречения, не зря выделил в них отдельные буквы. В этом должен быть какой-то смысл… Принимая во внимание ту легенду, о которой ей рассказала симпатичная старушка Альбина Ивановна, следовало отнестись к надписям очень внимательно.
К тому же легенда ли это? Со смерти скульптора прошло чуть больше ста лет, и бриллианты действительно пропали. Из этого вовсе не следовало, что нужно безжалостно разбивать все его статуи. Мало-мальски разумный человек сообразит, что местонахождение клада (если он, конечно, существует) скульптор зашифровал.
Допустим, клад действительно был. Но это не значит, что он до сих пор не найден, хотя эти двое, а также тот, кто их послал, уверены в обратном. Или очень на это надеются.
Каким образом можно зашифровать указания, как найти нужное место? С помощью надписи. А надпись как раз имелась – в каменной книге. Причем у каждой статуи надписи в книгах были разные, да еще и буквы отличались. «Стало быть, отсюда и будем танцевать», – решила Надежда Николаевна.
Тут ее размышления прервал телефонный звонок мужа, который сообщил, что завтра он не приедет. Что-то там опять у них разладилось, и по его расстроенному голосу она поняла, что Сан Саныч устал и хочет домой, и вообще, эта работа ему надоела – сплошная нервотрепка… этим, на объекте, все было выслано своевременно, а они не удосужились разобраться, и вот теперь результат… его же фирма еще и виновата.
Надежда, как могла, ласково его успокоила, и Сан Саныч, повеселев, пообещал ей:
– Значит, сегодня среда, максимум два дня, в пятницу я непременно прилечу. Или в крайнем случае в субботу утром! И сразу на дачу за котом, я ужас как соскучился! И по тебе тоже, – спохватился он и поскорее повесил трубку.
– Слышал? Амнистия тебе до пятницы. Или до субботы. Так что за два дня мы должны все решить, – сказала Надежда Цезарю и снова обратилась к своим записям.
Во времена своей инженерной работы Надежда Николаевна, помимо всего прочего, занималась вопросами шифрации и дешифрации, знала основные виды шифров и методы их расшифровки. Поэтому сейчас была убеждена, что перед ней – зашифрованное сообщение, но вот какой тип шифра в нем использован, догадаться не могла. Маловато данных. Но на то она и инженер, чтобы подойти к задаче системно…
Итак, что мы имеем?
Два набора латинских букв, выделенных из двух изречений. Буквы эти написал не математик, не разведчик, не мастер тайнописи, а скульптор, то есть человек, который вряд ли владел искусством сложной кодировки. Кроме того, он составлял эти шифровки в начале двадцатого века, когда не существовало компьютеров, которые облегчили и усовершенствовали задачу шифрации.
Значит, скорее всего, скульптор использовал простой подстановочный шифр, в котором одну букву заменяют другой. Разгадать такие шифры несложно, но существует одна проблема – для работы нужен достаточно большой массив текста, а у Надежды было только несколько букв.
Тут она вспомнила, что Альбина Ивановна упоминала о нескольких статуях «Читающая девушка». Точнее, о четырех.
Может быть, на остальных статуях спрятаны недостающие части зашифрованного текста?
Известно ведь, что чем больше текст, тем легче его расшифровать. Об этом еще Конан Дойл писал в своих «Пляшущих человечках».
Так… а как найти остальные статуи? Кто может о них знать? Может быть, Альбина Ивановна? Додумать эту мысль до конца Надежда Николаевна не успела, потому что к ней подошел Цезарь, выразительно заглянул в глаза и жалобно заскулил.
– Цезарь, что тебе? Ты видишь, я занята…
Но Цезарь заскулил еще громче и настойчивее.
– В чем дело? Я же тебя накормила…
Пудель нетерпеливо тявкнул и тут же побежал в прихожую, явно приглашая хозяйку за собой. Там он сел возле двери и взглянул на Надежду, как на неразумное дитя.
Этот взгляд выражал приблизительно такую незатейливую мысль: ты что, не знаешь, что собак нужно не только кормить и поить, их непременно нужно выгуливать, причем по крайней мере два раза в день! Иначе тебе гарантированы неприятности!
– Ох, и правда! – опомнилась Надежда Николаевна. – Я же забыла тебя выгулять… извини, дорогой, ты в своем праве!
Она торопливо оделась, пристегнула к ошейнику поводок и вывела Цезаря на прогулку.
На улице потихоньку темнело – осень.
Они выскочили из подъезда, обошли дом, и Цезарь тут же устремился в кустики. Вернулся он явно повеселевший, держа в зубах какую-то корявую палку, которую протянул Надежде: мол, давай поиграем!
– Может, не надо? – протянула Надежда Николаевна. – Скоро совсем темно будет…
Цезарь не сводил с нее умоляющего взгляда: ну хоть немного! Ну хоть разик!
Надежда не удержалась и бросила палку. Пудель с радостным лаем помчался за ней, принес хозяйке и всем своим видом показал, что хочет еще.
Надежда снова бросила палку. На этот раз она улетела гораздо дальше. Надежде показалось, что в той стороне мелькнула какая-то тень.
Цезарь радостно помчался за палкой и исчез в темноте.
– Цезарь, где ты? – озабоченно окликнула его Надежда Николаевна. – Цезарь, вернись! Ко мне!
Пудель не возвращался.
Надежда пошла за ним и вскоре нашла его жующим то ли кусок копченой колбасы, то ли ошметок мяса.
– Цезарь, брось сейчас же эту гадость! – недовольно проговорила Надежда.
Пудель виновато взглянул на хозяйку и торопливо заглотнул свою находку.
– Я же тебя кормила! – отчитывала его Надежда. – Господи, ну и аппетит у этой собаки! Как будто не карликовый пудель, а бордоский дог! Зачем ты подбираешь всякие объедки? Это же явно что-то несвежее, неизвестно, как долго тут лежало…
Пудель выразительно тявкнул, что в переводе на человеческий язык означало: «Вкусно же!»
– Невоспитанная собака! – проворчала Надежда Николаевна. – Если будешь себя так вести, мне придется надевать на тебя намордник!
