Книга Арагон - Маргарита Кольчугина

— Что там? — бросилась я к брату, напугав лошадь.

— Как я понимаю, это сестра матери. Анхела. Она говорит… — брат прервался, замявшись.

— Что она говорит, Рикардо? — изнывала я от нетерпения.

— Что… король, ее муж лишил ее жизни.

Вот это повороты, я уже говорила? Королевская семья — сплошь комок тайн и интриг. Но если Адриан услышал о том же…

В голове мелькнули трагичные картины того, как Адриан заносит меч над отцом, и достаточно лишь одного взмаха, чтобы с королевского меча покапала кровь на каменные плитки пола… Я вздрогнула от ужаса.

— Оставайтесь здесь! — повторила я приказ принца, сама того не замечая, — К озеру — ни ногой, ни рукой!

Рыцари мрачно на меня уставились, но я, не обращая на них внимания, залезла на кобылу, разворачивая ее к замку. Так и быть, будем пытаться бегать за принцем, который то и дело бросается из одной крайности в другую.

Я не знала, было ли правдой то, что услышал Рикардо, но если Адриану сказали тоже самое, он может совершить необдуманный поступок. И не нужно думать, что я хотела защитить его — на кону стояла и моя жизнь!

«Да-да, это ты короля так рвешься спасти» — пропел внутренний голос.

* * *

Что бы там не думали остальные, принц был человеком рассудительным. Он не собирался действовать, поверив на слово отражению своей матери в озере. Но было то, что не давало ему покоя. Однако он не мог понять, что именно.

Адриан смотрел на отца и его терзали сомнения. Перед ним стоял король, который потерял не только жену двенадцать лет назад, но и сына. Адриан помнил о том, что у него был младший брат, который тяжело болел от проклятья. По рассказам отца, мать не оправилась после смерти своего младшего сына и наложила на себя руки, прыгнув с самой высокой башни, в верхней комнате которой сейчас они и стояли. Еще одна причина в копилку короля для ненависти к магии.

— Я говорил о том, чтобы ты не врывался сюда.

Король стоял, как всегда, возле окна, где всегда горела одинокая свеча как память о прошлом.

— Что случилось с моей матерью?

Огонь свечи шелохнулся от резкого движения короля.

— Как ты смеешь задавать мне вопрос в этом месте? Она погибла от колдовства! От этой темноты, которая все еще находится здесь и посмела пустить свои корни! И наша с тобой задача, как королей этих земель — очистить их от яда.

“Мы должны очистить эти земли от магии” — так он твердил, сколько себя помнил принц.

— Больше никаких вопросов. Уходи.

Услышав в словах отца горечь, Адриан покраснел. Так слепо доверился порыву. Так глупо отправился к отцу. Зачем? Узнать правды или отомстить? Не так он был воспитан, не так. Разочаровавшись в самом себе, Адриан спешно поклонился и ушел.

* * *

Пинком ноги распахнув двери в покои принца, я зашла и замерла. Адриан сидел на полу, опершись спиной об угол кровати, понурив голову. Впервые увидев принца в таком состоянии, я почувствовала себя неуютно, и, с решением оставить его одного, взялась за ручку двери.

— Я знал, что это может быть ложью. Что не должен был сомневаться в отце, — тихо раздался голос Адриана за спиной, — Я не справился с эмоциями.

От неожиданности я замялась, не зная, что сказать. Принц расстроен и его пробило на разговоры. Поборов желание сбежать, я со вздохом отпустила несчастную ручку двери.

Обернулась к принцу. Говорить с расстроенными людьми я не умела. Тут нужны были аккуратные слова, чтобы не сделать человеку еще хуже.

— Адриан, — начала и тут же мысленно дала себе щелбан, совсем забыла про фамильярности, титул… А когда я ими пользовалась? — Ты живой человек, — «ну не мертвый, это очевидно» — захотел съязвить внутренний голос, и я его запинала, — Проявлять эмоции — это нормально, даже для принца.

В ответ на мою речь Адриан бросил неоднозначный взгляд, и я пнула уже саму себя. Вот кто меня за язык тянул? Молчала бы лучше! Я отвернулась обратно к двери и сдержала порыв постучаться об нее головой. Нашлась мне тоже, утешительница! Похоже об дверь я все же стукнулась, и за спиной раздался звук, смутно напоминающий усмешку.

— Хватит прохлаждаться, Мар, нам нужно возвращаться, — с такими словами у меня отобрали мою единственную опору — дверь, которую распахнули, и мы вышли.

Ошалело глядя в спину уходящему принцу, я засомневалась в своей адекватности. Но ничего не оставалось делать, кроме как отправиться вслед за Адрианом, которого и след успел простыть. Похоже, придется возвращаться к озеру в одиночестве.

Уже приближаясь к лесу, я почувствовала неладное. Сердце начало копошиться испуганной птицей, а окружающая тишина нагнетала. Даже солнце, казалось, стало печь сильнее. У самого края леса — где было озеро, было пусто. Ни рыцарей, ни принца. Куда их нелегкая понесла? Говорила же — сидеть, не трогаться. Спешившись с лошади, я привязала ее к тонкому деревцу.

— Только попробуй и ты куда-нибудь свалить, — было сказано ей.

Я стала осматриваться, жалея, что у меня нет никакого оружия. Что за Тень, без оружия? Даже щитом не снабдили.

«А зачем щиту щит?» — раздался в голове риторический вопрос.

Вокруг все было спокойно, умиротворенно. Озеро, словно зеркало, молчало ровной поверхностью. Но в ней не отражались даже верхушки деревьев. Я два раза обошла по берегу вокруг озера, стараясь не смотреть в него. Но догадок, куда могли отправиться рыцари — не было.

Уже было я решила пойти искать дальше в глубину леса, как услышала всплеск воды. Бросив взгляд на источник звука, я замерла истуканом, а лошадь, зараза такая — заржала.

Нарушилось спокойствие глади озера, она пошла кругами, словно кто-то выныривал. Хотя почему словно? У меня даже не хватило страха шарахнуться в сторону и бежать куда глаза глядят. А они лишь неотрывно глядели на шлем рыцаря, что выходил из воды. Медленно, запутавшись в водорослях, он делал каждый шаг с трудом, а из доспехов начинала литься вода. Я невольно восхитилась — с такой тяжестью на себе — и вылезти из пучин вод.

Восхищение усилилось, когда я увидела на руках рыцаря тело еще одного рыцаря, который был без шлема.

Узнав второго рыцаря, я бросилась навстречу новобранцу, чтобы помочь вылезти.

— Не касайся! — раздался знакомый голос из шлема, обхваченного зелеными липкими водорослями.

— Почему? — вырвался вопрос.

— Тебе нельзя касаться воды, — был ответ, который