может заставить бурю умерить гнев.
В молодости Селия была такой же красивой, как Расула, даже еще красивее, потому что красота Селии была чистейшей красотой Ваю-Ваю. Имя Селия на ваювайском языке означает: «красивая, как у дельфина, спина». Когда она, юная, сидела у моря спиной к селению, с ниспадающими на спину длинными волосами, то этого было достаточно, чтобы разбить сердце целого острова Ваю-Ваю.
Прежде Расула больше всего любила наблюдать за чайками, пролетающими на фоне луны, а еще собирать недавно сброшенные панцири крабов на пляже, но теперь она была все равно что морская птица со сломанными крыльями: глядит на море, но не может улететь. Селия прекрасно знала, что у Расулы на уме, и тихо смотрела на дочь, уделяя особое внимание тому, не возникла ли в ее душе маленькая душа. Судьба многих женщин Ваю-Ваю такова, что они часто не могут прожить со своими любимыми всю жизнь. Но даже в этом случае, если получилось зачать ребенка от своего возлюбленного, милость Кабáна остается с ними. Ведь дети могут родиться мальчиками, которые могут, на радость матерей, создать другую семью.
Как-то раз мать с дочерью сидели у входа в хижину, плели обувь, и Расула завела разговор:
– Инá, почему женщине нельзя выходить в море?
– Это от предков пошло, таков закон природы. Женщина может только собирать ракушки на берегу. Только надо помнить, что ракушки с шипами собирать нельзя.
– Но чей это порядок, и что будет, если нарушить его?
– Моя нанá (на ваювайском языке это значит «дочка»), ты же знаешь, нарушишь закон – станешь морским ежом, и никто из людей не посмеет даже близко подойти.
– А ты видела, чтобы кто-нибудь превратился в морского ежа?
– Морские ежи, они же везде.
– Да нет, инá, я хочу сказать, ты сама видела, чтобы какой-нибудь живой человек превратился в морского ежа?
– Этого, нанá, никто не видел. Перед тем, как превратиться, сначала уходят в море.
– Инá, я не верю в это, – Расула протяжно вздохнула, взгляд сделался туманным и далеким. Селия смотрела на дочку, и про себя вздохнула вместе с ней, думая: «Доченька, как не хотелось мне, чтобы у тебя были такие глаза, точно жемчужины».
– Инá, я не верю в это. Я хочу построить талаваку.
– Что ты? Нельзя, женщине нельзя, чтобы у нее была талавака…
