Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
тонкая ткань нательной футболки.
– Как же мне наказать вас? – протянуло величество, впиваясь в Ральфа глазами.
Ральф оттянул ворот кителя и широко улыбнулся.
– А наказывать, это обязательный пункт программы? Может быть, я просто пообещаю так больше не делать?
Юрий показательно задумался, а потом, изображая непростое решение, кивнул.
– Хорошо. Так и сделаем. И чтобы сомнений в вашей честности у меня не оставалось, переведем вас на заочное обучение в Университет, господин Бонк.
Ральф вздрогнул. Сердце стучало. Император шутит? Наверное… впрочем, кто его знает?
– Почему заочное? – уточнил Ральф, и автомобиль остановился у ступеней дворца.
Слуга открыл дверь. Юрий снова поморщился, потянулся за еще одной таблеткой, запил её водой и, поставив ногу на асфальт, обернулся и ответил:
– Потому что образованием своего первого наследника я собираюсь заняться сам.
Бонк опередил слугу, открыл свою дверь и вышел на улицу.
– Вас проводят, – Император, подворачивая искалеченную ногу, шагнул к лестнице. – А мне, пожалуй, стоит поспать.
К Юрию, поклонившись, подошел секретарь. Ральфу осталось лишь кивнуть, и не только императору, но и военным наряду с гвардейцами, встречающим императора. Он узнал пару лиц.
– Приготовьте приказ о помиловании офицеров аэродорома, – на ходу бросил мужчине Юрий.
Император сделал еще один шаг вверх, обернулся и с улыбкой добавил, обращаясь ни к кому конкретно:
– И передайте господину маршалу, что эта милость оказана его людям только ради памяти покойного императора.
Бонк кашлянул в кулак. Да, хорошая вышла шутка, Холд оценит. Это надо даже откровенно неадекватную тиранию выкрутить себе на пользу, еще и любимого родственника уязвить. Пожалуй, учиться у такого человека могло бы стать настоящим удовольствием и счастливым билетом.
Если б не ненормальные реакции учителя на ученика.
Да и ученика на учителя… Юрий никогда не переходил черты. Двусмысленные намеки, осторожные прикосновения и взгляды, которые выводили из себя Ральфа. Вот и всё. Может быть, Бонк видит то, чего нет? В детстве принца замкнуло на любимой игрушке отца, а тут она перед ним. Живая, теплая, еще и говорит.
Как он там сказал, мозг одаренного работает по-другому? И реакции у них друг на друга тоже … нетипичные.
Юрий вошел в распахнутые двери, не обернулся, и Ральф взлохматил волосы. Напряжение схлынуло, и неподъемным грузом навалилась на плечи усталость. Куда идти и … зачем?
Далеко на севере остался единственный друг. Ник ищет сестру, но нельзя найти то, чего нет. Темнота молчит, она не обманет больше. Везде и нигде, в каждой тени она – Алиана.
Ральф остался один. Последний из Бонков стоит у ступеней императорского дворца. Бездомный и немного безумный.
Как и все одаренные.
Глава 12
Зима – время без красок. Белый снег, черные скелеты деревьев. Под низким небом даже пушистые ели кажутся серыми. Впрочем, я неправа. Это я не вижу красок. В моём мире три цвета: черный, белый и красный.
Я смотрела на догорающую крепость. Не глазами – собой. Всем Эдинбургским лесом. Рэндольф держал меня за руку и улыбался вместе со мной. Я подняла на небо глаза и у самых своих границ увидела самолет.
Невыносимая тяжесть упала на мои плечи, я рухнула на колени, зарываясь ладонями в снег.
– Что это? – спросила я у брата.
– Это – боль, – ответил он тысячей голосов. – Хозяин пришел за своей рабой.
– Рабой… – дрожала земля под колесами военного автомобиля.
Рэндольф легко подхватил меня на руки и прижал к груди. Он раздался в плечах, став копией Ральфа. Только старше, в уголках смеющихся черных глаз – морщинки.
– Не бойся, моя нежная девочка, – шепнул он мне, целуя в висок.
– Ты спрячешь меня? – я погладила брата по щеке.
– Зачем? – рассмеялся Рэн и аккуратно поставил меня на белый снег.
Алое пламя, которое почти затушили военные, ярко вспыхнуло вновь.
– Вернись! – плетью хлестнул приказ. – Вернись ко мне, Алиана!
«Я пришел забрать тебя», – вторили эхом в памяти слова старшего Холда.
Николас звал меня, стоя у белого камня в красном лесу. Он устало вглядывался в темноту и не видел моего лица. Юный и абсолютно седой. Что-то обожгло щеки. Нет, это не кровь. Она красная. Это – всего лишь слезы.
– И победители проиграли зову отравленной крови. Сначала отец. Потом сын. Все они умеют лишь брать. Видишь, девочка? Никакой разницы… – нарочито печально вздохнул Рэндольф.
– Ани! – крикнул Никки. – Вернись! Вернись или… забери меня…
Забрать?
Огонь в догорающей крепости задумчиво застыл и в один миг погас.
– Слова… – шепнул Рэндольф и вложил нож в мою руку. – Не стоит им верить.
Я сжала пальцы в кулак, чувствуя, как острое лезвие распарывает ладонь.
– Впрочем, почему бы не взять то, что так щедро предлагают?
Николас качнулся, под ногами его взметнулись алые листья. А я видела, как сыто сияет под его обнаженным телом напившейся крови белый жертвенный камень, и чувствовала, как мерно бьется в мою ладонь вырванное из его груди сердце.
– Нет… – тысячей голосов прошептала я, бросая лезвие в снег, обнимая его черно-алым туманом. Собою! – Нет, Николас, нет! Нет!
Мой Никки… Моё сердце! Содрогнулся лес, и кошмар растаял. Николас стоял у края темного зимнего леса.
– Алиана! – срывая голос, выкрикнул он. – Ани, пожалуйста, вернись. Я люблю тебя, Алиана! Пожалуйста!
Черный туман закрыл его лицо. Я рукой ухватилась за Рэндольфа и поймала белую ткань.
– Не смей. Не смей его трогать! – подняла на брата глаза и увидела себя: светловолосую девушку в домашнем, испачканном собственной кровью платье.
– Я люблю его…
– Любишь? – рассмеялась вторая я. – Твой дед тоже любил. И сам вручил нож убийце. Единственный друг. Предатель. Сила в обмен на три тысячи жизней, и человек получил безграничную власть, возомнив себя нашим хозяином. Император. Сначала отец, потом сын. Никакой разницы…
– Я люблю его! – упрямо повторила я.
Вторая Алиана опустилась на колени рядом, обняла и прижала меня к груди.
– Знаю, – она нежно погладила меня по голове. – Я ведь тоже его люблю.
– Ани! – отчаянно прохрипел Никки.
– Он был таким же, – она с улыбкой смотрела на его лицо. – Целитель. Один на поле боя среди тысяч умирающих. Кого спасать? Человек, которому подвластны чужие судьбы – почти божество. Война? Но её начали люди. Против таких же людей. Если они не ценят великий дар – жизнь, зачем целителю лечить? Война. Проще уничтожить всех. По белому снегу потекли реки алой силы, а новый бог получил всесильного раба.
– Раба?
– Рабыню! – я-она счастливо рассмеялась. – Человеку всегда мало, и он захотел быть равным тому, кого создал. Нельзя не выполнить приказ хозяина. Сила соткалась в слабое женское
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
