Вместо этого он продолжал стоять, тщательно оглядывая комнату в надежде заметить ее переплетенные жемчугом волосы и переливающееся белое платье. Платье, которое он считанные минуты назад пытался сорвать, чтобы коснуться ее обнаженной плоти.
– У тебя такой вид, словно ты получил молотком по голове, – раздался рядом с ним знакомый голос.
Джордан сердито взглянул на ухмыляющуюся физиономию Йена.
– Это был не молоток. И место удара, к несчастью, находилось несколько ниже.
Снова сосредоточив внимание на зале, Джордан наконец заметил леди Эмму. Она невозмутимо танцевала с молодым Радклифом, и на ее милом лице не было и намека на сцену, которую она разыграла перед ним в саду. Этот щенок прижимал ее достаточно близко, чтобы впечатать свое распутное тело в ее юбки. Где только был ее сопровождающий, во имя Господа?! Кто-то же должен положить конец ее возмутительному поведению!
Йен проследил за направлением взгляда друга.
– Это не в твоих правилах – интересоваться невинными девушками.
– Она не так уж невинна, уверяю тебя, – огрызнулся тот.
– Теперь ты не думаешь, что это дочь священника, за которую ты ее ошибочно принял?
– Не знаю, что и думать.
Лютая ярость охватила Джордана, когда Радклиф, склонив голову, прошептал что-то девушке на ушко и она рассмеялась.
– Полно, дружище, я знаком с ее матерью, достойнейшая дама, надо сказать. Зачем бы женщине с таким высоким социальным положением, как леди Данди, выставлять подставного игрока в качестве своей дочери, рискуя репутацией мужа и будущим остальных дочерей? В самом деле – зачем?
– Я не знаю. Возможно, дама заскучала в Шотландии, и это ее развлекает. – Граф прищурил глаза. – А как насчет языка леди Эммы? Если она из Шотландии, где же ее акцент?
– У нее не может быть акцента с такой-то матерью, как леди Данди! Графиня, должно быть, занималась с ней долгие годы, чтобы предотвратить появление акцента.
– Нельзя так легко избежать акцента. Какие-то следы должны были остаться.
Йен вздохнул.
– Представим, что леди Данди хватило глупости подсунуть бог знает кого под видом своей дочери, но ведь и лорд Несфилд тоже сказал, что она – его племянница.
– Тогда почему племянница лорда Несфилда и дочь его священника так сильно походят друг на друга? – «За исключением их опытности в отношении мужчин». – Странное совпадение, тебе не кажется?
– Возможно. Как тебя угораздило встретиться с дочерью священника в таком случае?
– Она была на маскараде у Драйденов в Дербишире пару месяцев назад.
– Она была в костюме в тот вечер, носила маску, что-нибудь в этом роде?
Джордан почуял ловушку.
– Но я видел ее без маски.
– И как долго?
С мрачной улыбкой Джордан повернулся к танцующим. Можно вообразить, что подумал бы Йен, признайся он ему, что видел лицо девушки всего несколько минут при лунном свете.
– По твоему молчанию я заключаю, что это был лишь беглый взгляд.
– Этого вполне достаточно.
Теперь эта кокетка танцевала с Поллоком. Испытывая ревность, граничащую с идиотизмом, граф вспомнил клятву Поллока найти женщину по любви.
«Ну-ну, Поллок, это точно не она», – подумал Джордан. Поллок не для нее. Никто из них не для нее. Если кто и мог получить ее, то это он, а он не позволит втянуть себя в лживый вероломный флирт.
К несчастью, тело среагировало иначе. Все, что ему было нужно прямо сейчас, это снова выволочь ее из гостиной и предъявить свои притязания, подобно взбесившемуся полоумному жеребцу.
– Боже мой, – суживал Йен, – должно быть, эта пасторская дочка произвела на тебя сильное впечатление, если ты так долго помнишь ее после столь короткой встречи.
Джордан ответил на предположение друга ледяным молчанием. Как бы он смог оценить, каким образом Эмили воздействовала на него той ночью? Он сам этого не понимал.
– Достаточно того, что я почти уверен, что эта женщина не леди Эмма, а Эмили Фэрчайлд, вовлеченная в какие-то махинации Несфилда.
– Этот человек – самое черствое, скучное и много воображающее о себе создание во всей Англии. С чего бы ему развлекаться подобным опасным для его репутации образом?
– Не знаю. Но я хорошо знаю женщину, с которой встречался, и клянусь, что это она.
– Ну что ж, надеюсь ты ошибаешься.
– Почему?
Ужасная мысль внезапно пронзила его. Йен теперь наблюдал за леди Эммой, и при виде его изучающего взгляда новый нелепый приступ ревности охватил Джордана.
– Не думаешь ли ты приударить за ней вместо леди Софи, или как?
Йен искоса взглянула него.
– Может быть. Я решил положить конец поискам жены. С яростью, удивившего его самого, Джордану захотелось разорвать лучшего друга на куски.
– Судя по убийственному выражению твоего лица, однако, – продолжал Йен иным удовольствием в голосе, – мне лучше и не пытаться. Я не из тех, кто сражается из-за женщины.
– Мне все равно, будешь ли ты обхаживать девчонку! – прогремел Джордан, тщетно пытаясь вновь обрести утраченные позиции. – Но не жди от меня, что я буду тебе помогать, когда докажу, что был прав.
Йен рассмеялся.
– Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что леди Эмма мне совсем не подходит. Я понял это после двух танцев с ней. Леди Софи больше отвечает моим требованиям. Мне нужна покладистая жена, а не кокетливая, непокорная шотландка. Я терпеть не могу объезжать диких кобылок.
Джордан бы не возражал против попытки объездить именно эту кобылку. Судя по тому поцелую в саду, леди Эмма могла бы заставить самого благочестивого монаха нарушить обет безбрачия. А Джордан был далеко не монахом.
Но даже если это и была Эмили, ему не следовало отказываться от попытки соблазнить ее – ведь это бы означало, что она попросту интриганка, лживая распутница, а не невинная девушка, о которой он мечтал. По непонятной причине такая возможность приводила его в ярость. Ему нравилась Эмили Фэрчайлд именно такой, какой она была.
– Ты только посмотри на нее, – язвительно сказал Джордан. Она танцевала с новым партнером, с этим идиотом Уилкинзом. – Она бесподобная актриса. Ну что ж, я раскрою ее игру, что бы за этим ни скрывалось.
– Зачем? Какое тебе до этого дело?
Йен не смог бы его понять. Это было равносильно тому, что единорог, которого вы почитали за его волшебную силу, вдруг оказался бы простой лошадью с привязанным рогом. Вам захотелось бы вырвать фальшивый рог и дать лошади пинка.
– Если она самозванка, люди должны об этом узнать, – проворчал граф.
– Какая чушь! Ты делаешь это совсем не для блага общества. Ты хочешь эту девчонку, и хочешь ее безумно. Ты потерял голову из-за женщины того сорта, которого всегда избегал. – Самодовольная улыбка Йена стала еще шире. – Какая сладкая месть за всех тех женщин, которые из кожи вон лезли ради тебя и в ответ не получали ничего, кроме холодного взгляда.
