очень страстная... я хотел бы прийти. Но...
- Но?
- Предпочел бы видеть вас - с самого начала.
Губы женщины чуть дрогнули, изогнулись в горькой гримаске.
- Я для тебя слишком старая.
- Десять лет разницы, конечно, много, - пожал плечами Энцо. - Но вы, эданна, так роскошно выглядите, что я готов закрыть на это глаза.
Бема-фрайя не обиделась.
Десять лет...
Милый мальчик, тут все двадцать пять, а то и побольше! Ты мне даже не в сыновья - во внуки годишься! Но как приятно, когда тебя считают столь молодой! И так искренне...
Так что Энцо не досталось за дерзость.
- Вот, сегодня у тебя глаза и были завязаны.
- Смею заметить, эданна, если бы я видел все с самого начала... я бы получил еще больше удовольствия.
- Ты должен думать о моем удовольствии, - надменно сдвинула брови женщина. Но не зло, нет. Глаза ее скорее, смеялись. Когда ты раб, такие нюансы начинаешь чувствовать очень остро.
И что партнерше начинает опять хотеться - тоже.
Хорошо, что Энцо тоже чувствовал в себе... вдохновение. Не сию секунду, безусловно, но он скоро будет готов к подвигам. А пока...
- И что доставит удовольствие моей хозяйке? Повелевайте, о прекраснейшая, я готов подчиняться...
Темные глаза женщины заблестели. Игра ей явно понравилась. Но...
- Что мне понравится... что же мне понравится...
На этот раз Бема-фрай решила взять на себя инициативу.
Ей определенно, понравилось. Но и Лоренцо тоже. Кое-чего он и в борделе не видывал, и слыхом не слыхивал... но приятно. Было очень и очень приятно.
***
Утром Зеки-фрай критически осмотрел гладиатора, приказал раздеться, хмыкнул...
- Изодрала всего... кошка паршивая.
Что было, то было. Следы когтей виднелись у Лоренцо на спине, на бедрах... да везде!
Оправдываться было глупо, но Лоренцо и не стал.
- Раб должен повиноваться приказам хозяйки, чтобы она осталась довольна.
- О, она осталась, - махнул рукой Зеки-фрай. - И просила присылать тебя еще.
Энцо чуть склонил голову, пряча усмешку. Но Зеки-фрай ее увидел. И намек преотлично понял.
- Что ты хочешь?
- Немного, - отозвался Энцо. - Совсем немного. Узнать больше про Арайю. Может быть, посмотреть? К примеру, если мой господин куда-то пойдет, я мог бы его сопровождать?
- И сбежать? - прищурился Зеки-фрай.
Энцо качнул головой.
- Нет. Я хочу на свободу, но я не настолько глуп, чтобы рисковать жизнью. Я знаю, здесь и сейчас мне сбежать не удастся. Мне просто хочется видеть мир за пределами Школы. Да хоть носильщиком у паланкина! Дома я был свободнее... здесь мне тесно в четырех стенах!
Зеки-фрай понял.
Задумчиво кивнул. Что ж. Это логичное желание. И пожалуй, он может кое-что позволить своему рабу. Ум - это хорошо... очень хорошо.
- Я подумаю, что можно сделать.
Лоренцо медленно поклонился.
Душу ему грел перстень с большим рубином, увязанный в угол набедренной повязки. Он спрячет его подальше... для побега нужны деньги. И это его первый шаг к свободе.
За это и поклониться не жалко. И провести ночь с ненужной ему женщиной.
И даже прийти еще раз...
Ему надо вернуться домой. Он выживет. Он - справится.
Адриенна
Крик был такой, что проснулся бы даже мертвый.
М-да.
Неудачная шутка, мертвые как раз и не проснулись. И не шелохнулись. Хотя орала эданна Сусанна так, что шторы дрожали.
- Леонардо! Мальчик мой!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
Дикий крик рвался в небо, дрожал под сводами замка, метался, не находя себе выхода.
Эданна честно ждала до обеда, чтобы поговорить с милой Фабианой. А потом...
Фабианы нет, сына нет, но и...
Сколько же можно!?
Слуги, конечно, не пойдут к хозяевам, в гневе эданна Фабиана могла и пощечин надавать, и плетей всыпать... а вот эданне Сусанне можно.
Они и пошла, как бы отнести кувшин с вином...
Осколки кувшина валялись теперь на полу. Остро пахло дорогим вином, красным... и оно тоже было повсюду.
И вино, и кровь...
Мия была бы довольна. Вино так все хорошо залило, что найти ее следы не сможет никто. А эданна Сусанна продолжала кричать и кричать... и было отчего.
И Леонардо, весь в крови, и нож рядом с ним, и висящая Фабиана, одежды которой игриво раздувал сквозняк, отчего казалось, что эданна жива и шевелится...
Выглядело это откровенно жутко.
После смерти Фабиана не обрела достоинство. Да и вообще, удавленники выглядят очень неаппетитно. Посиневшие, с вывалившимися языками... жуть жуткая.
Оказавшийся неподалеку дан Марк застыл изваянием вселенской глупости.
То ли бежать, то ли... а что тут делать-то надо? Не подготовила его жизнь к таким ситуациям...
Адриенна в своих покоях потянулась в кровати и перевернулась на другой бок. Еще и ухо подушкой закрыла.
После ухода Мии она еще долго не могла уснуть. Ходила по комнате, металась, как раненая рысь... наконец, решила не укладывать себя насильно, опустилась в углу на колени и принялась молиться.
За Мию, за Лоренцо... чтобы Бог сберег их и все было хорошо.
За Леонардо и Фабиану? А вот тут - простите. Не молилась и даже не собиралась. Вот еще не хватало! Пусть Бог прогневается на нее, но эти двое обойдутся без молитв. Адриенна просто не могла себя заставить.
Снова и снова она переживала тот гадкий момент, когда Леонардо прижал ее к себе, и гадкий запах от него, и алкогольный перегар, и вот это зрелище нечистой рыхлой кожи, и похотливый шепот, казалось, застрявший навсегда в ушах...
Врагов надо прощать?
Пусть так. Но Адриенна сейчас не могла этого сделать. Сил не было. Возможно, потом, когда-нибудь, лет через двадцать...
В чем она виновата перед Леонардо!? В том, что не сделала, как он хотел!? Но почему, почему Адриенна должна отдавать ему СибЛевран? Ее родной и любимый дом, в котором она каждый камень знает, в котором родилась, в который столько труда вкладывает, что кому другому и сказать страшно... и тут приходит кто-то и говорит - хочу!
Да мало ли, что ты хочешь!?
Это ее наследство, ее право, в конце концов... отец тоже хотел бы этого? И что!? Почему бы отцу самому не построить свой дом? И не подарить его Леонардо?!
А если уж брать всю картину...
Ладно бы еще дан Марк! Ладно бы его дети! Пусть он нашел бы себе хорошую и добрую женщину, умную и порядочную. Адриенна бы еще и порадовалась за отца! Не такая уж она стерва!
А ЭТО?!
Эданна
