Он сознавал, что многие, не только Фейт, восприняли бы его поступок как дань старомодным представлениям, в наше время не имеющим смысла. Но сам Нэш верил в то, что надо всегда отвечать за все свои действия, а что может быть серьезнее, чем ответственность за жизнь ребенка? Его поразило сделанное им открытие — ему льстит то, что он первый мужчина в жизни Фейт. Закрыв глаза, он с легкостью представил себе Фейт пятнадцатилетней. Но она стала женщиной только той ночью.
Красивая женщина, которая почему-то столько лет воздерживалась от сексуальной жизни, а потом вдруг выбрала его.
Почему именно его? Ведь по логике как раз его она не должна была выбрать.
В раздражении он отвернулся от окна. Разве можно найти логическое объяснение поступку Фейт. Долго держалась за свою девственность, как за главный козырь, намереваясь использовать его в игре, а потом вдруг пожертвовала. Ему!
Возможно, что, как и он, Фейт попала в такие обстоятельства, когда не смогла себя контролировать. Вдруг, как и он, она тоже...
Что тоже? Он выругался про себя и хмуро взглянул на портфель. Потом, неохотно открыв его, достал небольшую подшивку бумаг и разложил на письменном столе.
Содержание отчетов, представленных руководителями групп, в которых занималась Фейт, было настолько знакомо ему, что он мог с легкостью цитировать их по памяти. Она трудолюбива, прилежна, отличается хорошими способностями и целеустремленностью. Один из преподавателей написал, что «девушку характеризует цельность, честность и высокий коэффициент интеллектуального развития».
Поэтому для нее не представляло труда обвести их всех вокруг пальца. Так же легко, как и обмануть крестного... Взгляд Нэша упал на отдельный листок. Он потянулся за ним.
Это было письмо, написанное Фейт попечителям вскоре после того, как ее известили о последней воле Филипа. В нем она выражала свое удивление и благодарность, а также обещала сделать все, что в ее силах, чтобы быть достойной доверия Филипа.
«Вы не представляете, как много для меня значит узнать, что Филип верил мне, верил в мою невиновность».
Ее невиновность! Если бы она была невиновна!
Она знала, как он беспокоился о здоровье крестного. Он говорил с ней об этом за несколько дней до того, как ее маленькая банда вломилась в дом. Это беспокойство и заставило его утратить бдительность и довериться Фейт. Поэтому он невольно разделяет ее вину за то, что произошло в особняке.
Ей было известно, что он собирается уехать по делам, а Филип останется дома один. Он сам сообщил ей это. И она знала, что в последнее время крестный чувствовал себя неуверенно — имелись определенные признаки ухудшения его самочувствия. Филип жаловался несколько раз на слабость в руке — классический симптом, говорящий о том, что он мог перенести на ногах небольшой инсульт, как сказал потом его лечащий врач.
О чем думал Филип, когда увидел Фейт в первый раз... когда пригласил ее сюда? Нэш помнил, какое удовольствие крестному доставила девочка, он был так рад ее неожиданному визиту. Нэш часто представлял, что мог почувствовать Филип, узнав правду о ней, и это всегда мучило его. Если бы он знал, что Фейт руководила не любовь, а алчность? Господи, ради чего? Крестный никогда не держал дома более сотни фунтов наличных. Никогда!
Всего сотня фунтов.
Нэш хорошо помнил недоумение поверенного Филипа, когда он сообщил ему о своем намерении.
— Вы собираетесь платить за обучение девушки в университете, но при этом хотите, чтобы она считала, что деньги поступают из поместья вашего покойного крестного?
Поверенный был сбит с толку, долго сомневался, но упорство Нэша победило — Фейт должна думать, что ее наследство в руках анонимных попечителей.
Первое время эта игра приносила Нэшу удовлетворение. Ему было приятно сознавать, что, осуществляя контроль над жизнью Фейт, ее будущим, он может одним словом все изменить в ее жизни. Он мог лишить ее финансовой поддержки, отнять у нее благоприятные возможности. Пока горечь утраты и чувство вины после смерти Филипа были свежи, Нэш нуждался в этом жестоком удовольствии.
Позднее, когда стали поступать отчеты от руководителя группы Фейт, полные похвал — ее превозносили не только за способности и блестящие успехи, но и за человеческие качества, такие, как честность, трудолюбие, преданность долгу, — чувства Нэша смешались. Он ощущал презрение и гнев при мысли о том, как легко она всех обманула, ярость и горькое чувство утраты, но не мог перестать думать о ней.
Проявленная слабость приводила его в бешенство. Черт возьми, ему ведь давно ясно, что она собой представляет! Почему же он не может обуздать свое желание? Почему влечение к ней заставило его все забыть? Он ничего не может поделать со своей страстью, а теперь она, возможно, носит его ребенка. Как он будет защищать ребенка от разочарования, когда он или она узнает правду о матери?
Он не знал, что делать, надеясь, что найдет выход позже.
Собрав со стола бумаги, Нэш скрепил листы скоросшивателем и сунул в портфель. Потом, выйдя из дому, открыл багажник автомобиля и, положив портфель, достал несколько пакетов. Большую шляпную коробку с карточкой очень известной модистки, пакет с платьем от знаменитого кутюрье, а также коробку с туфлями на таких высоких тонких каблуках, что на них было страшно смотреть, но служащие дорогого обувного салона убедили его, что именно это подойдет невесте.
Внеся свертки в дом, Нэш запер дверь и поднялся на второй этаж. Фейт крепко спала, как невинная девушка накануне венчания.
Положив пакеты на пол, он вышел из комнаты.
Потом в кабинете Филипа налил себе виски, но, поднеся стакан ко рту, отставил, не сделав ни глотка. Виски не поможет разобраться с его проблемами.
Фейт разбудило яркое утреннее солнце. Вечером она забыла задвинуть шторы. Охваченная тревогой, она резко повернулась, но, к ее облегчению, рядом с ней никого не оказалось, подушка на другой половине постели была не смята. И тут она заметила коробки на полу. Что это еще?
Сначала она открыла обувную коробку и, увидев изящные атласные туфли кремового цвета на высоких шпильках, замерла от восхищения. Туфли были точно ее размера, но она никогда не покупала себе такой дорогой и непрактичной обуви. Потом Фейт обратила внимание на шляпную коробку и, затаив дыхание, подняла крышку. Прежде чем вынуть шляпку, ей пришлось снять несколько слоев оберточной бумаги.
Она не могла отвести глаз от этого произведения шляпного искусства. Кремовая, как и туфли, шляпа была сделана из тонкой соломки и шелка-сырца. Шляпа для невесты. Сердце Фейт бешено забилось. Когда она осторожно положила шляпу на место, руки ее немного дрожали. Почувствовав себя глубоко несчастной, Фейт, чтобы удержать подступающие слезы, несколько раз моргнула. Но она не позволит себе расплакаться из-за роскошной шляпы. Нет. Сегодня она может реветь от возмущения и обиды, а не оттого, что Нэшу удалось ее растрогать подарками. Как он мог так поступить с ней? Почему она вела себя как идиотка и позволила ему это?
