которую ему предстоит сделать. И дал листок бумаги и ручку (опять⁈), чтобы он записал. В общем моё время на задирание цены на икону закончилось и предстояло угадать сколько она может стоить. Сделал последний трюк.
— Уважаемый Ларион, сколько ты готов заплатить за образ богоматери?
— Он очень качественно сделан и прекрасными красками писан. Я заплачу тысячу солидов, но привезу их летом.
— Хорошо, можешь сейчас забрать образ, я тебе верю.
Довольный торговец ушёл счастливым, хотя потратил практически всё, что получил с меня и ещё остался должен кучу бабла. Кирпично-каменщиковое семейство осталось мне, каждому своё.
Особым писком стали на торжище «стригале Сульда» (они же, ножницы Ставра) которые реально понравились покупателям. Вот только расценки резали финансы купцов и потребителей почище, чем лесные тати. Впрочем этого товара пока мало, зато желающие могли заказать ещё, уплатив аванс. Понятно, что идея с шарниром разлетится по миру и повсюду найдутся исполнители, причём толковые. Так что монополии не будет, зато более удобный инструмент вошёл в обиход уже сейчас. А так как мы обзавелись мелкой отарой, то будет чем стричь бессловесных любителей травы и водички. Ещё народу понравились «наши» дрожжи, видимо действительно качество выше обычного. Ставровы тётки уже одобрили и на ярмарке всех угощали «новым» хлебом. Пиар легче доходит, когда можно что-нибудь снямкать для сравнения за бесплатно. Бойру не очень нравятся выкрутасы, которые совсем не приносят дохода, но он смирился ради общего дела.
Фрязин Хинкмар привёз топоры и косы, изготовленные классными мастерами, да ещё и очень высокого качества. Мне привёз, а не на местечково-вселенский базар, ещё и славных лошадей доставил, чтобы нам было кем заполнить новые конюшни. Ну, а мы отдарились соболями и бобрами, подкинув несколько крупных чёрных лис. Всё-таки этот окрас достаточно редок, а значит и стоит гораздо дороже.
— Аркбишоп оценил твой особый товар и готов купить что-нибудь для церкви. И нужны ещё шесть «вис» для украшения одежды.
Вот и «подвески королевы», а не просто стекляшки-хрусталяшки. Заодно вынес ему на показ ещё одну икону из дядиных загашников, назвав «по секрету» цену, которую готов заплатить византиец за подобную же.
— Это очень ценная вещь, коназ Гром, но у меня нет столько византин с собой. Клянусь Воотаном, привезу следующей весной.
— Меня больше интересуют мастера, умеющие ткать полотно и имеющие на чём это делать, Хинкмар, а также хорошие лошади, коровы. Золото нужно лишь в последнюю очередь, своего хватает.
Договорились по нескольким позициям и ряд заключили на будущий год, а пока он расплатился за то, что сейчас мог увезти. Те же супермеха, меды, «сваровски», даже новые ножницы и дрожжи для собственного пользования. Врёт, поди, небось начнёт их размножать и в своих краях продавать, но компанействовать на таких расстояниях сложно. Даже не предлагаю, всё равно контролировать не смогу.
— Скажи, коназ, а как молиться Сульду нужно? Как Христосу?
— Нет, наш бог это не любит.
— А ежели что испросить хочу?
— Сульдэ советует обращаться за помощью не к нему, а к людям. Тем, кто может её оказать. Его нельзя отвлекать от божьих дел, он не нянька нам, смертным.
Что делать, коли у богов свои взгляды на жизнь, иные, чем у нас, у людей. Сульдэ советует надеяться лишь на себя и своих близких, коли довелось родиться и жизнь прожить. И приветствует всё-таки сто праведников, а не одного раскаявшегося грешника. Это у христиан можно всю жизнь грешить и лишь в самый последний момент раскаяться, чтобы тебя возлюбили и всё простили. Поэтому и святые соответственные: то Елисей, уничтоживший сорок два ребёнка за то, что дразнились, то Николай Кровавый, посылавший армию против своего же народа порядка шести тысяч раз…
— Не очень удобно получается, как же быть коназ?
— Это твой выбор, Хинкмар, люди сами ответственны в принятии решений.
Особой радости хитрому торговцу наша религия не доставляет, но он всё равно держит её про запас. Или держится за неё? Пришлось отвлечь гостя чашечкой цикориевого напитка и ему неожиданно понравилось. Заодно, полезно для пищеварения, что ни говори, в отличие от кофе. Жаль, что пока сам кофе не изобретён, Серикжан сказал, что арабы ещё нужное дерево не нашли, хотя оно есть. Вроде какой-то пастух должен это сделать, а потом другим рассказать. А чтобы прогрессорнуть необходимо куда-то в Эфиопию ехать. И кто захочет столь сложный трип совершить? По иконе согласовали, что купез её получит, когда деньжищи привезёт в следующий приезд. На том и расстались.
В парочку полей запахали рыбные отходы, на одном готовимся высадить озимые, а ещё одно пусть ждёт следующей весны просто так. Оно в этом году свой долг исполнило. И закупленная скотина начала обеспечивать нас удобрениями, тоже польза какая-никакая. Соседи, кроме пшеницы, овса и проса будут выращивать по нашему указанию ещё и кукурузу. Запасец для них имеется, а там, глядишь, с годами и всё Приволховье окультурим. Другие попаданцы больше налегают на металлы, оружие и завоевания, а мы, ясен пень, неправильные, если пытаемся народ получше накормить. Никаких понтов, а значит и памяти о нас в будущем не останется. Или останется в таком виде — «был князь-придурок, Гром-кукурузник, столько вреда нанёс…». А что, о Хрущёве же не вспоминают, что за десять лет он в восемь с половиной раз увеличил производство электроэнергии в СССР. И о том, что поднял строительство жилья со сталинских 120–150 миллионов квадратных метров в пятилетку до 480 миллионов за такой же период времени. Только о кукурузе и помнят, которая позволила увеличить всесоюзное стадо и накормить десятки миллионов голов скота. Вот же гад, раз о творческой интеллигенции не думал и джинсы со жвачками массово не завозил в страну. Вот и погубил СССР!
Теперь мы наверняка губим Русь, оставляя её без положительного влияния заморских варягов и заставляя иноземных купезов платить дороже за русский хлеб и другие товары. А что завтра будет? Поднимем цены на сраный копеечный дёготь для экспорта и начнём сами парусное полотно производить? Я ведь договорился и насчёт семейства парусных мастеров и необходимого им оборудования. Вот и войду в Историю, как вредитель, создавший «железный занавес» и куркуль, требовавший за всякую хрень огромные цены. Поэтому Её Величество Европа нас в себя не приняла и всегда считала дикарями, а всё князь Гром виноват.
— Да тебя быстро забудут, как и заветы твои, — смеются друзья, — мало того и цены снизят, чтобы быть хорошими добрыми парнями для европейцев. И последнюю рубашку отдадут, да и кровушку будут регулярно проливать.
— Ну и фиг с ним, по крайней мере, мы иноземную кровушку сейчас попьём, пусть и финансовую. Они из-за бесконечных войн свои земли разоряют, вот и просят нашего хлебушка, чтобы с голоду не помереть.
— Гром, ты прав и неправ одновременно. С Европой можно сотрудничать во многом, всё-таки у них качество повыше.
— Ага-ага, то-то именно наши ножницы скупили, несмотря на заоблачные цены, да ещё и назаказывали на год вперёд.
Сидим, тарахтим, расходимся и сходимся в мнениях и хотя чужаки в этих краях, но действительно хочется пользу принести простым людям. Кого-то от голода спасти, кому-то новую профессию дать, а кое-кого от варяжского крышевания избавить. Вон, весины Белозёрья постоянно под угрозой набега живут. Ещё пару лет и напинаем евроту в Алдоге, а заодно выпрем оттуда излишне наглых. Но только в том случае, если нам самим по шапке не дадут или словенские бояре не продадутся заморским воителям. Пока на нашей стороне только Ставр, а Влас и Слав в рот варягам и урманам заглядывают, а на себя не надеются. В наше бывшее время тоже такие были, утверждая на каждом углу: «Европа нам поможет! Нужно лишь прогнуться и задницу ей лизнуть, а потом всем станет хорошо!» Даже Зиновьев с Каменевым, уж на что большевики, но тоже хотели перебраться, в итоге, в Берлин, чтобы оттуда Россией править.
Неужели не удастся повернуть Историю в направлении большей самостоятельности, чтобы отбить у историков будущего желание трындеть о «норманском влиянии в становлении Руси»?
Глава 13
Глава тринадцатая
Повышение цен этого года расстроило иноземцев, но они всё-таки поддавались на провокации спекуляции. Мою соль начали скупать, в смысле, излишки, специально для этого затаренные, заблаговременно. Мышата плакали, стенали, но продолжали грызть
