К бабушке я сбежала в год, когда мне исполнилось десять. Чего ждут от десятилетней принцессы, вместо которой отец хотел получить мальчика, наследника престола?
Что она будет милой, красивой, молчаливой и покорной. Идеальной будущей супругой для того, кто возможно когда-нибудь, за неимением других вариантов, займет королевский трон. От меня не требовали быть умной. Той, которая будет выполнять роль красивой декорации ум не особенно нужен. Он даже, скорее, нежелателен — зачем кукле быть умной? Не требовали быть талантливой, ведь без упорства и труда, талант — не больше, чем пшик в воздух, пусть и ароматный, а принцессе следовало тратить время на подготовку к будущей замужней жизни, а не тешить собственные амбиции.
Принцессе достаточно уметь хорошо танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах, разбираться в искусстве, правильно подбирать наряды и уметь слушать, а вернее, слушаться, мужчин. Вот и весь список, который венчало главное слово в жизни любой принцессы «должна».
Я же с самого начала была той, которая игнорировала все «должна» и высмеивала все правила. От учителей музыки сбегала, арфу ненавидела и искренне мечтала порвать струны на лире. Во время пения я не пела, а просто орала во всю глотку как безумный тюлень, не следя за ритмом и в буквальном смысле плюя на ноты. Во время танцев старательно наступала своим партнерам на ноги с демонстративным намерением переломать им однажды все кости. На занятиях изобразительного искусства лепила я из глины всякое непотребство, благо дети в морском королевстве очень рано узнают о том, что предшествует появлению потомства. Когда мне давали в руки краски и кисточку, с благоговейными лицами подводя к холсту, я отбрасывала кисточку в сторону и, окуная пальцы в краску, вазюкала ими по полотну. А когда мне вручали нитки с иголками, сопровождая все это тонкими намеками на то, как хорошо было бы вручить моему будущему супругу вышитую лично мною рубашку, я делала только одно — заявляла, что будущий муженек либо пусть сам себе вышивает, либо пусть ходит голый. А потом с дикими воплями начинала преследовать того, кто мне преподносил все это швейное добро с желанием воткнуть иголку ему в мягкое место да поглубже. Когда гоняться за идейными врагами мне надоедало, а точнее, когда в мою часть дворцовых покоев вваливался разозленный отец, вызванный испуганной прислугой, я укладывалась прямо на пол и упорно лежала, ни с кем не разговаривая. Так я выражала свой протест. И никакие слова о том, что принцессы не должны валяться на полу, словно какой-нибудь ботинок, на меня не действовали. На меня вообще мало, что действовало. Отца я с самых пеленок не воспринимала как авторитет, учителей не слушалась, королевских советников закидывала тухлыми яйцами, которые специально для меня откладывал повар, а сановников доводила до нервного тика. Папа считал, что мне не хватает женского воспитания, потому как росла я без мамы, и именно в этом корень всех бед. Периодически роль заботливой мамочки пытались брать на себя бесконечно сменяющиеся отцовские любовницы, которые своей фальшивой заботой вызывали у меня затяжные приступы истерического смеха. К словам своих горничных я прислушивалась больше, чем к этим двуногим грелками папиной постели.
В какой-то момент отец, очевидно, сам устал от калейдоскопа женщин перед своими глазами. И когда мне было восемь женился на женщине, от которой у него к тому моменту уже было несколько дочерей младше меня по возрасту. После свадьбы он постарался сделать так, чтобы его очередная говорящая игрушка стала мне второй мамой, а их совместные дети были представлены двору как мои младшие сестры.
Не получилось.
У всех нас не получилось.
Сестер я неприкрыто избегала, к мачехе чувствовала отвращение и никак этого не скрывала, а отец, в конце концов, обрел чисто номинальный статус. Та семья, которую так пытался создать король, так и не получилась, развалившись еще при первой попытке склеить то, что склейке не подлежало.
Через некоторое время он развелся. А потому взял в жены другую мадам — такую же красивую, такую же глупую и такую же плодовитую. И с ней тоже развелся. А потом история повторилась снова. И снова. Их было так много, что я уже даже не вспомню имена всех отцовских жен. Кажется, я перестала запоминать на четвертой. А на седьмой прекратила даже отправлять свадебные поздравления, на которых настаивала бабушка, будучи очень доброй и очень вежливой женщиной.
Бабушка была третьим ребенком у своих родителей — герцога Оаннеса, Правителя Красного моря и его супруги Деркето, которая покровительствовала сирийскому народу и в древние времена почиталась у них как богиня Лунного Света. Когда бесконечные войны, которые вели между собой люди надоели Деркето, она вошла в воды Красного моря, чтобы воссоединиться со своим мужем и больше не покидала их. Люди решили, что богиня разгневалась. Они начали массово совершать жертвоприношения в её честь и молили Луну о возвращении покровительницы. Но к тому времени Деркето устала от постоянных раздоров и хотела мирной жизни наедине с любимым. Со временем культ Деркето был забыт, и прабабушка, избавившись от бремени опекать целый народ, посвятила себя семье. Она произвела на свет одного за другим пятерых детей. Троих девочек и двоих мальчиков. По традиции, мальчики должны были остаться с родителями, а девочкам начали подыскивать супругов едва ли не на следующий день после рождения. И бабушке выпала карта стать женой принца Лигорфа, наследника престола Морского королевства, правителю которого подчинялись все остальные вассальные подводные государства. Договор заключили, когда маленькой герцогине было восемь, а будущему королю шестнадцать. Через восемь лет они встретились у алтаря, чтобы обвенчаться. И герцогиня Илианна уже в статусе принцессы Илианны отправилась в Морское королевство.
Как потом сама бабушка мне рассказывала, мужа она никогда не любила, а замуж вышла, потому что заставили родители. Счастья в браке у них не было. Лигорф отличался повышенным интересом к придворным дамам, а бабушка дни напролет просиживала в библиотеке, зачитываясь романами человеческих писателей и периодически выбираясь на поверхность и наблюдая за людьми, которые казались ей куда более интересными, чем все те подводные существа, в окружении которых она проводила свои дни. Как и все молодые девушки, она мечтала о любви, чистой и светлой. Настоящей, а не по принуждению. Но считала, что в её жизни такому чуду уже не случиться. Как минимум, мешал статус замужней женщины, как максимум — сложно искать свою любовь будучи беременной. После рождения сына, бабушка всю себя посвятила ребенку, отдавая ему ту огромную нерастраченную любовь, которая оказалась не востребована мужем.
И однажды бабушку настигло несчастье — её горячо любимый сын заболел. Проснувшись ночью, Илианна увидела, что малыш задыхается. Его кожа посинела, а по телу пошла странная сыпь, оставлявшая на нежном теле малыша глубокие бордовые борозды. Срочно вызванные придворные целители ничего не смогли поделать и тогда бабушка обратилась за помощью к своей матери, призвав ту при помощи лунного света. Деркето откликнулась на зов дочери мгновенно, а узнав про появившиеся у внука симптомы сразу поняла в чем дело — кто-то навел на малыша болезнь, решив сжить со свету единственного наследника престола. Нетрудно было догадаться, что к этому приложила руку одна из многочисленных любовниц Лигорфа, ставшего уже к тому времени королем. Ведь многие из его женщин хотели занять место законной супруги. А при отсутствии высокородного положения, сделать это было возможно лишь одним способом — родив королю так необходимого наследника. Но перед этим следовало убрать с дороги законнорождённого сына.
