— И когда, интересно, ты собирался мне об этом сообщить?
— Прекрати вести себя так воинственно! — резко оборвал ее Джед и, встав из-за стола, принялся загружать грязные тарелки и чашки в посудомоечную машину.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! — возмутилась Эйми.
— Извини, если я повысил тон, но ты будто специально меня заводишь. Можно подумать, что Тоби — твоя собственность. Он, между прочим, и мой сын тоже. Я не слепой и прекрасно все вижу. Тебя раздражает, что мы с ним сблизились. Разве не так? — энергично тряхнув головой, Джед развернулся лицом к Эйми.
— Что за чушь ты тут городишь? — попыталась протестовать Эйми, но румянец стыда, обильно заливший ее щеки, показывал, что он попал в точку и она осознала свою вину. — Я боюсь лишь того, что тебя надолго не хватит, а ребенку потом придется страдать.
— Как пришлось страдать тебе? — несмотря на нотки сочувствия и сожаления в голосе Джеда, он не мог ранить ее сильнее, чем этим напоминанием о своем уходе пять лет назад.
Проклиная себя за многословность, Эйми надменно подняла голову и дерзко посмотрела на Джеда.
— Мы не сможем строить будущее, если прошлое всегда будет вставать между нами, — мягко прошептал он и обвил ее лицо своими ладонями прежде, чем она успела увернуться. — Я прошу тебя дать мне возможность объясниться, оправдаться перед тобой. Ты ошибаешься, если думаешь, что все настолько безнадежно в наших с тобой отношениях.
Джед нежно провел кончиками пальцев по ее губам.
Эйми понимала, что если не остановит его сейчас, то потом уже будет поздно. Имеет ли она право рисковать и переживет ли второй разрыв?
Неизвестно, сколько времени они простояли так, глядя друг другу в глаза. Он — твердо и настойчиво, она — тревожно и неуверенно. Неожиданно раздавшийся резкий сигнал мобильного телефона заставил их обоих вздрогнуть.
Раздосадованный Джед поспешил ответить. К удивлению Эйми, разговор был коротким, немногословным и явно неприятным для Джеда. Его реплики, чаще сводившиеся к междометиям, не позволяли ей понять содержание разговора. Они лишь напомнили ей обо всех похожих телефонных звонках, свидетельницей которых она была когда-то, обо всех его свято хранимых секретах. Эйми охватило отчаяние. А ведь еще минуту назад она серьезно думала о возможности их общего будущего.
— Важный звонок? — спросила Эйми, когда он закончил разговор.
— Да. Мне надо ехать.
— Куда? — воскликнула она, не скрывая разочарования. Она обессилено села на краешек стула, от острого ощущения дежавю у нее потемнело в глазах.
— Брисбен, затем Сидней. Меня не будет несколько дней, — скупо ответил Джед. Прежде, когда Эйми спрашивала, куда он собирается, Джед никогда не снисходил до прямого ответа, предпочитая оставлять ее в неведении.
— А как же Тоби?
Это был самый болезненный для него вопрос.
— Я обязательно поднимусь к нему попрощаться. Но мне во что бы то ни стало нужно срочно ехать.
— Бизнес? — настаивала Эйми. Она нуждалась в объяснениях, ей не хотелось вновь увязнуть в трясине мучительных подозрений.
— В каком-то смысле.
Она не сомневалась, что он ответит именно так.
— С кем ты должен встретиться? — Эйми прекрасно знала, какое впечатление на мужчину производит такой допрос, но в отличие от Джеда ей нечего было терять.
— Эйми, ты должна мне доверять.
— С какой стати? — Эйми впервые за последнее время оигутила уверенность. Отчасти она даже порадовалась такому стечению обстоятельств. Эйми закрыла глаза на мгновение и глубоко вздохнула. — Хочешь, чтобы я тебе доверяла? Ты смеешься надо мной? Ты слишком долго злоупотреблял моим доверием, чтобы теперь на него рассчитывать.
Она удобно расположилась на стуле, приготовившись к долгому разговору.
— Я давно собирался тебе все объяснить, но не готов сделать это прямо сейчас, — невразумительно пробормотал Джед, избегая смотреть на Эйми. — Я пойду.
— Старая история! А впрочем, мне все равно. Уходи, уезжай, улетай, — сарказм и усталость говорили вместо нее. — Ты ничего мне не должен объяснять, кроме одного. В какие игры ты с нами играешь? — процедила Эйми.
— Не могу. Не сейчас. Потерпи еще немного. Я потом тебе все объясню.
— Это просто издевательство какое-то! — Она рывком встала со стула, так что тот, сильно качнувшись назад, чуть не упал на пол. Почему это происходит с ней, ведь она зареклась раз и навсегда зависеть от кого бы то ни было. Предательские слезы подступали к глазам. Но ей нельзя плакать. Он не должен быть свидетелем ее слабости.
— Почему ты не хочешь немного подождать? — негромко произнес Джед.
Но Эйми уже не слушала его.
— Ты упрекаешь меня в собственническом отношении к ребенку, — нервно произнесла она, — хотя я просто беспокоюсь за него, просишь дать тебе шанс, убеждаешь забыть прошлое ради нашего общего будущего, обещаешь сыну быть всегда рядом, хочешь, чтобы я верила тебе. У меня нет оснований думать, что ты снова не обманешь, и делать то, о чем ты так настойчиво просишь. И, знаешь, по-моему, ты не способен воплотить все эти намерения в жизнь. Ты — мошенник, лжец.
— Я когда-нибудь все тебе объясню, — глухим голосом повторил Джед, до глубины души задетый ее последним обвинением.
— Да что ты? Не стоит! Поезжай. Поступай как знаешь, — Эйми жестом отгородилась от него.
— Ты несправедлива ко мне. Я докажу тебе это, — с по-детски обиженным лицом Джед быстро приблизился к ней, поцеловал в губы и выскочил из столовой.
Абсурд произошедшего совершенно выбил Эйми из сил, и она, рухнув на ближайший стул, усталым взглядом уставилась в окно, где догорал закат.
Она окончательно уверилась в том, что не существует таких доказательств, которые могли бы убедить ее в надежности Джеда. Нежданный звонок, невнятный разговор, путаные отговорки, а затем исчезновение на несколько дней. Она знала этот сценарий наизусть. О каком втором шансе могла идти речь? Мольбы и поцелуи здесь бессильны.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Непростая ситуация, мой мальчик?
Джед снял для отца квартиру недалеко от собственного ресторана, надеясь, что не совершает ошибку.
— А твой ресторан вполне ничего, изысканный, — отец устроился в кресле возле окна, закинув руки за голову и по-хозяйски положив ноги на кофейный столик, как если бы жил здесь долгие годы. Удобство всегда было его главным жизненным приоритетом. — Сынок, ты уверен, что такой бедолага, как я, сможет работать в твоем ресторане?
— Не стоит разыгрывать из себя мученика. Ты будешь работать и получать зарплату, как любой из моих служащих, — пресек дальнейшие объяснения Джед, рассеянно оглядывая комнату. Он собирался как можно скорее оставить отца в Сиднее и вылететь в Мельбурн к Эйми, надеясь, что все еще можно исправить.
