— Хорошо. Мы дома. Что происходит? Я хочу услышать от тебя объяснения, Келли.
— Мы можем присесть? — спросила она.
— Нет, — ответил он.
Филипп стоял напротив нее и ждал объяснений. Настало время сказать правду.
— Филипп... — начала она дрожащим голосом.
Он ничего не ответил, однако явно внимательно слушал ее. В тот момент, когда она произнесла его имя, муж состроил недовольную гримасу.
Во рту у нее пересохло, от волнения она даже не могла облизнуть губы.
— Т-ты помнишь, как в тот вечер в клинике сказал, что должен сообщить мне нечто? — спросила она.
Филипп молчал.
Конечно же, он помнил каждое свое слово! Ну почему правду так нелегко говорить?
— Когда я прилетела домой в Вашингтон, у меня начались головные боли, и я отправилась к семейному доктору на осмотр. Т-тогда я и обнаружила, что...
Келли и представить себе не могла, что ей придется так тяжело, когда она станет рассказывать Филиппу о своей беременности.
— ЧТО ты обнаружила? — с поразительной жестокостью в голосе спросил он.
— У нас будет ребенок, — сказала она.
Наступило гробовое молчание.
— Знаю, что эта новость шокировала тебя, — вновь заговорила девушка. — Меня она так же потрясла, хотя и не должна была. Ведь когда-то мы хотели создать полноценную семью.
Келли, наконец, осмелилась поднять глаза на Филиппа. Он смотрел на нее, будто не видя ее перед собой.
— Доктор направил меня к специалисту по имени Катлер. Тогда срок моей беременности составлял шесть недель. Ребенок должен родиться в середине июня.
Пока Келли ждала ответа Филиппа, ей показалось, что у нее перед глазами промелькнула вся ее жизнь.
— Ты узнала о своей беременности до или после известия о смерти Иветти? — спросил он.
Все-таки он задал вопрос, которого так боялась Келли. Ее ответ на него определит все дальнейшее. Именно этот ответ имел для Филиппа значение.
— Я узнала об этом до ее смерти, — сказала она.
Келли услышала, как Филипп резко вздохнул.
— Дорогой, — воскликнула она, запаниковав, — узнав о своей беременности, я понятия не имела, что Иветти трагически умерла! Если бы не обстоятельства, я сообщила бы тебе о своей беременности немедленно. Однако после аварии и операции я боялась волновать тебя и усложнять ситуацию.
От того, что ей ответил Филипп, у нее на голове зашевелились волосы.
— Итак, ты снова решила поиграть моей судьбой. Это уже во второй раз.
Келли опоздала с признанием ровно на три месяца...
— Что же ты за человек? Сначала ты толкнула меня в объятия другой женщины, говоря, что поступаешь так ради ребенка, который мог оказаться и не моим. Потом ты узнаешь о своей беременности, но хранишь эту новость в секрете.
— Прости меня, дорогой. Ты не представляешь, как мне жаль, что так получилось, — по лицу девушки текли слезы. — Теперь я понимаю, что должна была позвонить тебе сразу же после своего возвращения от доктора. Но я тогда снова сглупила. Все сделала не так. А когда одумалась, ты уже привязался к Жану-Люку, и я поняла, что сначала должна помочь тебе получить над ним опеку.
— Боже мой! Сначала ты использовала в своих интересах Рауля, потом Оноре, — отрезал он. — В шале я предупредил тебя, что между нами все кончено. Я и представить себе не мог, что в запасе у тебя имеется еще один козырь — наш будущий ребенок.
Несколько месяцев назад, в клинике, Филипп рискнул признаться жене в своей связи. Келли не оценила тогда его откровенность. Вместо этого она сделала худший из возможных поступков — уехала от Филиппа и подала на развод.
Теперь ситуация повторялась с точностью до наоборот. Келли очень рисковала, признаваясь Филиппу. Она непростительно опоздала, за что он теперь вправе презирать ее до конца дней.
Уже ни на что не надеясь, она сказала:
— Я не собиралась за счет своей беременности снова подобраться к тебе. Знаю, что ты считаешь именно так, однако ошибаешься. Я ждала столько времени потому, что не хотела отвлекать тебя от Жана-Люка. Думала, что если суд не удовлетворит твой иск, то моя откровенность станет для тебя неким подарком, который у тебя никто никогда не отнимет.
Во взгляде Филиппа читалась душевная боль. Его глаза подозрительно блестели.
— Я и правда не знаю, что ты за человек, — прошептал он с таким мучением в голосе, что Келли захотелось умереть.
В следующее мгновение муж быстро прошел мимо нее и скрылся за дверью. Через несколько секунд она услышала визг колес. Филипп отъехал от дома на огромной скорости.
Только бы он снова не попал в аварию! Их ребенку нужен отец.
Что же теперь делать? Келли нужно было хотя бы с кем-нибудь поговорить. И этот собеседник должен хорошо знать Филиппа, как, например, Рауль.
Рванув в кабинет, Келли набрала телефонный номер дома Дидье в Париже.
— Клаудин? — крикнула она, услышав голос подруги.
— Келли... я молила Бога, чтобы ты позвонила мне! Оноре уже сообщил нам дурные вести. Мой брат, как всегда, повел себя слишком благородно, — в ее голосе слышались всхлипывания. — Как он себя чувствует?
— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. Клаудин... я не знаю, что делать.
— Где ты сейчас? — спросила Клаудин.
— В нашем новом доме, — ответила Келли.
— Где Филипп?
Келли зажмурилась:
— Он уехал.
Наступило молчание.
— Ты хочешь сказать, что он бросил тебя?
— Я не знаю! — в отчаянии крикнула Келли.
— Что произошло? О чем ты ему рассказала? Нет, ничего не говори. Я сейчас же вылетаю к тебе. Мне следует быть рядом с тобой в такую минуту. Только не вздумай куда-нибудь сбежать до моего приезда.
Келли заплакала:
— Я никуда не уеду. Ты знаешь адрес?
— С этим не возникнет проблем. Думаю, во французском кантоне Швейцарии каждый знает, где находится ваш особняк.
— Он называется «Цветочный замок», — пробормотала Келли.
Переодевшись в джинсы и просторную блузку, Келли накинула на плечи жакет и пошла к пирсу.
Как только прилетит ее подруга, они отправятся на прогулку на катере. Предвкушая катание по озеру, Келли сняла с катера защитное покрывало и нашла в боковом отсеке ключи, которые там всегда прятал Филипп.
Будучи измотанной морально и физически, Келли соорудила себе из сидений некое подобие кровати и улеглась на них, смотря в небо.
На озере играл ветерок, делая воздух прохладнее. Покачивание катера у пирса было очень мягким. Внезапно послышался голос Клаудин, которая звала Келли. Девушка присела так резко, что у нее закололо в боку.
