Значительная часть энергии, необходимой для поддержания всей этой цивилизации, получалась из зарытых глубоко в земле в виде каменного угля остатков доисторической растительности. Несмотря на то что после основания Всемирного Государства топливо Антарктики расходовалось очень экономно, новые месторождения нефти были исчерпаны менее чем за три столетия, и люди были вынуждены приводить в действие свои аэропланы электричеством, вырабатываемым посредством каменного угля. И скоро, к сожалению, стало очевидно, что даже необычайно богатые месторождения угля в Антарктике не будут вечными. Отсутствие нефти дало человечеству поучительный урок, заставив его прочувствовать реальность энергетической проблемы. В тот же самый момент космополитический дух, учивший рассматривать всю человеческую расу как соотечественников, постепенно также начал расширять свой взгляд и смотреть на вещи глазами будущих далеких поколений. В течение первого, и самого разумного, тысячелетия существования Всемирного Государства наблюдалась широко распространенная решимость не подвергать опасностям будущее за счет расточительной траты энергии. Поэтому существовала не только строгая экономия (первая предпринятая во всем мире крупномасштабная деловая акция), но были сделаны и попытки использовать более долговременные источники энергии. Очень широко использовался ветер. На каждом здании электроэнергию вырабатывало множество ветряков, и точно такой же вид имела каждая заметная вершина, в то время как любой более-менее значительный перепад воды принудительно направлялся через турбины. Все еще очень важным оставалось использование энергии, получаемой из вулканов и из скважин, достигавших подземного тепла. Это, как надеялись, должно было решить энергетическую проблему раз и навсегда. Но даже в этот период Всемирного Государства изобретательный гений не был тем, кем он должен бы быть, и не было найдено ни одного удовлетворительного способа получения энергии. В результате ни на одной из стадий этой цивилизации вулканические источники не сделали ничего большего, чем дополнительные разрезы на удивительно богатых угольных залежах Антарктики. В этом регионе уголь залегал на гораздо большей глубине, чем где-либо еще, потому что каким-то случайным образом внутреннее тепло Земли не было здесь достаточно сильным, как в иных местах, чтобы преобразовать внутренние пласты в графит. Другой возможный источник энергии, как было известно, существовал в океанских приливах и отливах, но использование его было запрещено, потому что это движение было по своей сути астрономическим и почиталось как священное.
Возможно, что самое величайшее достижение Первого Всемирного Государства в его самый ранний и наиболее оживленный период заключалось в профилактической медицине. Хотя биологические науки с давних пор стали производными по отношению к фундаментальным теориям, они продолжали приносить много практической пользы. Уже давно ни мужчины, ни женщины не испытывали страха ни за себя, ни за своих близких по поводу таких бедствий, как рак, туберкулез, ангина, ревматические болезни и сильные расстройства нервной системы. И больше не было неожиданных опустошающих эпидемий, вызванных микробами. Не было больше тяжелых родов, и сама принадлежность к женскому полу перестала быть источником страданий. Больше не было хронических инвалидов и пожизненных калек. Осталось лишь старение; и даже это могло быть многократно облегчено физиологическим омоложением. Устранение всех этих древних источников слабости и мучений, которые в прежние времена калечили расу и преследовали множество людей либо откровенным ужасом, либо смутным и едва осязаемым падением духа, теперь повсеместно принесло жизнерадостность и оптимизм, невозможные для прежних людей.
4. Культура Первого Всемирного Государства
Таковы были материальные достижения этой цивилизации. Даже и в половину подобного искусственно созданного, сложного и благоприятного не существовало раньше. Ранняя эпоха, разумеется, тоже ставила перед собой ряд подобных идей, но мания национализма отвращала ее от достижения необходимого экономического единства. Эта же, современная цивилизация, однако, полностью переросла национализм и потратила множество веков мирной жизни на собственную консолидацию. Но к какому концу она пришла? Ужасы нищеты и болезней были устранены, дух человека освободился от калечащей его ноши и смог отважиться на смелые предприятия. Но, к несчастью, его разум пребывал к этому времени в значительном упадке. И потому эта эпоха, еще более чем «пресловутый» девятнадцатый век, была великой эпохой сплошного самодовольства.
Каждый индивидуум представлял собой хорошо питающееся и физически здоровое человекообразное животное. И притом он был экономически независим. Его рабочий день никогда не превышал шести часов и зачастую равнялся четырем. Он пользовался значительной частью промышленной продукции и во время отпуска мог свободно путешествовать на своем самолете вокруг планеты. При удаче годам к сорока он мог обрести богатство, даже в то время; а если удача ему не улыбнулась, то все равно он мог рассчитывать на определенный достаток еще до наступления восьмидесяти, когда он мог рассчитывать еще на столетие активной жизни.
Но, несмотря на такое материальное процветание, он был рабом. Его работа и его досуг состояли из лихорадочной активности, прерываемой моментами ленивого равнодушия, которое он считал как греховным, так и неприятным. Если он не был представителем сверхпреуспевающего меньшинства, он был склонен к минутным раздумьям, слишком бесформенным, чтобы называться медитациями, и тоске, слишком слепой, чтобы ее можно было выдать за желание. Потому что он и все его современники находились во власти определенных идей, которые препятствовали им в обретении полноты человеческой жизни.
Одной из этих идей была идея прогресса. Для отдельного человека предназначение, возложенное на него религиозным учением, заключалось в постоянном достижении новых успехов в аэронавтике, сексуальной свободе и богатстве. Для общества в целом идеалом тоже был прогресс, и прогресс именно того же невежественного свойства. Еще более замечательная и широко развитая авиация, еще более многочисленные открытые сексуальные связи, еще более расширенное производство и потребление должны были еще больше приводиться в соответствие с еще более усложненной в своей организации социальной системой. Поэтому за последние три тысячи лет установился прогресс именно такого грубого сорта, но этот факт являлся скорее источником гордости, чем сожаления. Он подразумевал, что цель была уже в основном почти достигнута, то есть создано то совершенство, которое должно оправдать высвобождение секрета божественной силы и торжественное открытие эры несравненно более могущественной активности.
Потому что общераспространенная идея, буквально подавляющая человечество, заключалась в фанатичной вере в движение. Горделпас, Первичный Двигатель, требовал от человеческих существ, каждое из которых считалось его земным олицетворением, быстрой и сложной активности, и таким образом перспектива личной жизни каждого индивидуума зависела от выполнения этого обязательства. Странно, но хотя наука давным-давно разрушила веру в бессмертие как неотъемлемый символ человека, выросла дополнительная вера в факт, что те, кто включился в активную деятельность, были навечно сохранены, неким особым чудом, в постоянно движущемся духе Горделпаса. Поэтому с детских лет до самой смерти поведение личности было определено обязанностью развивать как можно большую деятельность, посредством ли собственных мышц или путем управления силами природы. В экономической иерархии заслуживали уважения три профессии, почитаемые почти так же, как Священный Орден Ученых, а именно полеты, танцы и атлетика. Каждый практиковался в этих трех областях до определенного уровня, потому что они были определены религией, но профессиональные летчики и инженеры-аэронавты, профессиональные танцоры и атлеты составляли привилегированный класс.
