Все дома имели великолепную, по-настоящему мастерски сделанную магическую защиту. И во всех было крайне мало охраны. Последний мужичок даже слуг не держал, что меня искренне удивило. Хотя, возможно, слуги были приходящими, поэтому ночью добротно сделанный двухэтажный особняк, можно сказать, пустовал.
К сожалению, с изнанки я не мог детально рассмотреть лиц, а в облике нурра даже аур не видел, поэтому за ночь мне пришлось еще четырежды сменить личину, чтобы взглянуть на потенциальных кандидатов глазами Таора.
На того человека, смутный образ которого остался в памяти учителя, никто из них не походил. Но с учетом того, что смотрел я издалека, и того, сколько лет прошло с той встречи, на устаревшие данные нельзя было полностью полагаться. Мастер Чжи мог как отрастить густую шевелюру, так и обриться наголо. Он мог потолстеть, похудеть, обрасти жирком или же крепкими мышцами. Мог превратиться в старую развалину, а мог остаться в весьма неплохой форме. Особенно если регулярно пользовался исцеляющими амулетами.
Магический дар из всех моих претендентов имели всего двое. Один с трудом ходил и был женат на миловидной даме очень-очень преклонных лет, которая хлопотала вокруг супруга, как наседка вокруг больного цыпленка. А вторым был тот самый мужичок, который уже успел меня удивить.
К слову, он, как и я, оказался полуночником и немалую часть времени провел, делая какие-то дела в кабинете на втором этаже. Но поскольку все перекрытия, стены, полы, потолки на втором этаже и даже крыша были деревянными, то по изнанке я туда добраться не смог, а в реальный мир выходить поостерегся. Соответственно, лицо этого человека мне тоже разглядеть не удалось. А вот аура у него оказалась слабой. Причем настолько, что, увидев, как мужичок умело и привычно обращается с бытовыми артефактами, я убедился, что передо мной действительно маг.
«Отлично, – решил я. – Ули, скажи Первому, что мы сворачиваемся. Кажется, это наш клиент».
Малыш понятливо затих, а я, окинув дом еще одним внимательным взглядом, потрусил к гостинице, где ждала чистая постель и заныканные на черный день молги. Правда, о том, сколько у нас в действительности денег, не знала даже Ло – всю дорогу они тихо-мирно пролежали на дне моего сундука, на изнанке, под бдительной охраной Первого. Надо же было чем-то кормить Пакость?
Словно услышав мои мысли, смирно сидящая на загривке нурра вдруг приглушенно заворчала.
Стоило признать, за все время, что мы провели в Сиулье, мелкая вела себя безупречно. Слушалась беспрекословно и ни единого разу меня не выдала. Неудивительно, что на поданный ею сигнал мы с Первым остановились и дружно закрутили головами. А Изя еще и навис над нуррой, готовый прикрыть ее от любой угрозы.
Однако на изнанке было тихо. В первые дни, когда мы только-только начали исследовать город, на улицах попадалось довольно много мертвых душ. Причем непуганых душ. Я бы даже сказал, наглых, ведь в Сиуле не было карателей, а защиту от обитателей изнанки обеспечивали маги из клана Ветра.
Заключалась эта защита лишь в установке отпугивающих заклинаний. Правда, их было много. Считай, на всех улицах, даже в бедных районах, мелькали красные нити защитных заклинаний. Благодаря им в жилые дома некко все-таки не лезли. Однако специально на них никто не охотился, поэтому со временем они расплодились до такой степени, что я, привыкнув к чистоте улиц в Гоаре, только диву давался, глядя, как по изнанке открыто ползают твари, потерявшие всякий страх.
– Олег, посмотри вниз, – шепнул вдруг из монеты Макс. – По-моему, там что-то происходит.
Хм. Верно.
Я так привык к мелькающим на изнанке полупрозрачным человеческим силуэтам, что, пользуясь для перемещения преимущественно крышами, почти перестал их отслеживать. И, как оказалось, зря, потому что внизу, на улице, и впрямь что-то происходило.
– Мне кажется, кого-то убивают, – заметил друг, когда я подошел к краю крыши и глянул на закуток, где происходила непонятная возня.
Четыре человека… трое покрупнее, один поменьше. И тому, кто поменьше, похоже, не повезло – его окружили и повалили на землю. После чего один из нападавших пару раз ткнул бедолагу чем-то острым в живот. Когда тот забился, тут же добавил кулаком в челюсть. А как только несчастный потерял сознание, мужчина выпрямился и, достав из кармана тряпочку, любовным жестом вытер окровавленное лезвие.
«Нет, – с сожалением констатировал я, когда все трое молча развернулись и ушли, даже не обыскав неподвижную жертву. – Не убивают – убили. Но для нас это может быть кстати».
Под приглушенное ворчание Пакости я спрыгнул вниз и, настороженно глянув по сторонам, выбрался с изнанки в реальный мир.
Признаться, я уже давно присматривал для себя новую матрицу, но за неделю мне ничего стоящего так и не попалось. Ночью на улицах Сиульи вообще было мало народу. Ночь здесь принадлежала кланам, ворам, убийцам и всем тем, с кем честные работяги предпочитали не сталкиваться на узких улочках.
В самый первый день… вернее, вечер, когда мы только прибыли в столицу империи, меня это сильно удивило. Но погуляв по городу в ночное время, я понял, что без вооруженной охраны в некоторые районы по темноте и впрямь лучше не соваться.
Вот и парнишке не повезло.
Я наклонился над умирающим, коснулся лапой худого плеча и, чуть его повернув, недовольно наморщил нос.
Чистокровный сиулец. Правда, совсем еще пацан. Лицо молодое, безусое, я бы даже сказал – смазливое. Неровно остриженные черные волосы, наполовину закрывающие лоб, правильные черты лица, которые грубо уродовала попавшая на кожу грязь и совсем еще свежий, оставленный кулаком убийцы кровоподтек. Мертвенно-бледная кожа. Искусанные в кровь губы. Неестественно вывернутая рука, которую недавно сломали, на корню загасив всякое сопротивление.
Я нахмурился.
За разбитыми губами виднелись совершенно целые зубы. Да и одежда у парнишки была весьма приличного качества. Многослойная, тонкая, хорошо выделанная и качественно пошитая. Типичное одеяние для молодых подмастерий или младших купеческих сыновей. Из оружия, правда, только кинжал, но в красивых, явно старинных ножнах. Значит, парнишка небедный. Но какого черта он делал здесь в такое время? Один? И чего не поделил с теми типами?
Повинуясь мысленной команде, Изя подцепил иглами стягивающий талию паренька кожаный пояс, дернул за него, и одним движением срезал характерно звякнувший мешочек.
Я распорол кожу когтем и озадачился еще больше – внутри лежали золотые монеты с изображением профиля сильуского императора. Значит, это не ограбление – деньги целы, и ими никто не заинтересовался. Да и удар был нанесен вполне профессионально – снизу вверх, через диафрагму, что, учитывая длину и остроту лезвия, позволяло с уверенностью сказать – нож зацепил сердце.
– Олег, время, – напомнил из монеты Макс, когда умирающий испустил долгий протяжный вздох. – Понимаю, что ты устал, но матрица действительно хорошая. Когда ты еще такую найдешь?
