Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– Девочку надо развивать, – строго напоминала она перепуганной бабе Насте и уставшей и замученной Марине. На выбор она предлагала многочисленные кружки – лепка, рисование, музыка, танцы. С танцами у нескладной и неловкой Наташки не сложилось, а вот с рисованием они попали в яблочко. Наташка оказалась самой способной из всех. Теперь баба Настя, кряхтя и охая, три раза в неделю таскала девочку в кружок. Наташка была счастлива – рисовать она могла часами. В шесть лет сама ставила натюрморт – вазочка, яблоко, лимон. Придумывала пейзажи – поле, узкая тропка по краю леса. Усаживала бабу Настю и пыталась писать портрет. Но с портретом было хуже – она была еще слишком мала.
А Марина тем временем влюбилась. Избранник ее, директор того самого универсама, где она старательно трудилась, был очень собою хорош – высок, крепок, седовлас и сероглаз. Звали его Георгий Иванович. Был он, естественно, женат и имел двоих вполне половозрелых детей. Сказал честно и сразу – не разведусь никогда, лучше время на меня не теряй. Она, естественно, не послушалась. Звала она его Герой, и человеком, надо сказать, он оказался легким, остроумным и щедрым. С одной стороны, торгаш, а с другой – меломан, театрал и вполне образованный человек. И эти две составляющие в нем прекрасно уживались и не пересекались. С ним Марина открыла для себя театр «Современник», Габриеля Гарсия Маркеса, музыку Вивальди, Коктебель и Каунас, но, самое главное, с ним она открыла себя. А точнее, свою женскую сущность и таинственную плоть – радости, неизвестные ей доселе. То, что Гера никогда не уйдет из семьи, она поняла и осознала сразу и навсегда, и это ее совсем не угнетало. Человеком она была рациональным, практичным и вполне понимала, что ей достается лучший Гера, известный только ей одной – до конца, до донышка. А это куда больше, чем норковая шуба и белая спальня «Людовик». В общем, статус любовницы ее не беспокоил. Ее интересовала любовь. А любовь у нее была. Когда наступили времена больших и малых перемен, ее умный возлюбленный выкупил свой замшелый универсам и превратил его в один из первых в городе супермаркетов. Они вместе летали за границу, часами ходили по торговым залам крупных магазинов, изучали все до мельчайших подробностей – ассортимент, емкость холодильных камер, последовательность расположения товаров, форму продавцов, отделы кулинарии и полуфабрикатов. Все начинали с нуля и вместе. Головой, конечно, был Гера, Марина на подхвате, но в нужный момент она что-то напоминала ему, открывала свои записи – словом, со своей природной смекалкой и женской интуицией была ему необходима и незаменима. К концу девяностых она стала его полноправным партнером и соучредителем, и у них уже был не один, а пять супермаркетов. Дальше – больше. Теперь они и вовсе не бедные люди, но стало как-то не очень до любви, слишком много хлопот и проб-лем, слишком изменились и они сами, видимо, не вполне замечая этого, жизнь покрутила, побила, похлестала, сделав из них людей новой формации, взращенных нашей суровой действительностью, без сантиментов и почти без слабостей. Иначе и не выстоять. Так жизнь диктовала свои условия. Слабостью оставалась дочка Наташка.
После школы Наташка не расцвела и не похорошела – наоборот, укрупнилась, еще больше ссутулилась. Носила тяжелые очки с большими диоптриями и ни разу в жизни не сделала маникюр. В общем, классический синий чулок и бесспорная кандидатка в старые девы. Поступила в Строгановку, но и там никаких компаний, никаких романов – в общем, никаких атрибутов студенческой жизни. Так и моталась со своим этюдником – музей, натура, дом. Марина не на шутку волновалась и пыталась что-то изменить:
– Хочешь лучший салон, массажистку и косметичку на дом? Абонемент в лучший фитнес-центр?
Наташка от всего отказывалась – просто беда. Рестораны не выносила, магазины терпеть не могла, все, кроме книжных. Там зависала на несколько часов. А однажды и вовсе пресекла Маринины попытки – не старайся, ничего не выйдет. Буду жить как хочу, и не мешай мне быть счастливой.
Марина уже почти со всем смирилась, но помог случай, и замуж дочку она все же выдала. Все получилось совсем неожиданно. В Москву приехала из Чебоксар ее институтская подруга Любочка Светлова. Приехала не одна, а с сыном Мишей, скромным и стеснительным очкариком. Марина сразу смекнула и оставила Любочку у себя: «Что ты, какая гостиница, мы же подруги!» Хотя чужих людей в доме терпела с трудом. Но тут все грамотно рассчитала и в который раз не ошиблась – Наташка с Мишей в одночасье спелись. Она таскала Мишу по музеям, Марина покупала им билеты в лучшие театры. В общем, они оказались родственные души. Миша с Любочкой уехали, и дети начали переписываться.
– Можно же позвонить! – удивлялась Марина.
А Наташка продолжала строчить километровые послания. На зимние каникулы Миша при-ехал, и они решили пожениться. Любочка радовалась – так удачно пристроить сына! В Москву, в богатый дом, да еще и не к чужим людям. Но больше Любочки была счастлива Марина, не чаявшая уже вообще когда-либо выжить замуж свою странную девочку. От пышной свадьбы молодые отказались – Марина и Любочка нехотя смирились. Просто посидели дома, тихо, по-семейному, а на следующий день улетели во Францию – Маринин свадебный подарок. Дети вернулись, и Марина вручила им ключи от новой отремонтированной и обставленной квартиры. Теперь Марина осталась одна. Баба Настя уже жила в деревне, в новом, построенном Мариной же большом рубленом доме с удобствами. Правда, теперь наладилась наезжать новая сватья, Любочка, тайно мечтавшая окончательно перебраться в столицу, и застревала надолго у молодых. Но Марина твердой рукой эти попытки быстро пресекла. Сиди в своих Чебоксарах и не рыпайся. Радуйся за сына.
Марина заезжала к детям раз в неделю, конечно, с полными сумками. Принюхивалась – живут вроде мирно, тихо, как мыши. Читают, смотрят телевизор, ходят в театры. А однажды Наташка ей сказала: «Хватит, мам, не помогай нам больше, теперь мы сами. Мишу это унижает». Так, приехали! Унизили их, стало быть! Ничего про эту жизнь не знают, а собрались сами. Смешно, ей-богу. Но выход придумала. Тиснула зятя Мишу в одну солидную инвестиционную компанию. Помог Герин приятель, который был ему сильно обязан. Исполнительный и скромный Миша быстро пошел в гору и очень скоро пообтесался, от бывшего провинциала не осталось и следа – хорошая стрижка, стильные очки, приличные костюмы, недешевая обувь, иномарка, правда, подаренная Мариной к пятилетию их с Наташкой свадьбы. А дочка оставалась все такой же – ни грамма косметики, короткие ногти без маникюра, «хвост» на затылке, джинсы, ветровки, кроссовки. Марина начала волноваться, но, как тогда оказалось, напрасно: жили они по-прежнему тихо и мирно и к тому же родили ребенка, любимейшую внучку Машеньку. Машенька стала главной Марининой радостью и забавой. С двух лет девочка обожала наряжаться, в магазинах безошибочно тыкала пухлым пальчиком в лучшие туфельки, платьица и пальтишки. Тут уж Марина отрывалась по полной. Наташка, конечно же, этого не одобряла. С матерью спорила, возмущалась бездуховностью маленькой Машки, обращавшей внимание в музеях только на резные золоченые рамы и атрибуты прежней роскошной жизни – старинную мебель, изысканные туалеты и изящные украшения. Возмущалась, но ничего поделать ни с матерью, ни с дочерью не могла. Сама Наташка преподавала теперь в частной гимназии живопись и историю искусств. Слава богу – нашла себя и работу свою обожала. И вот сейчас вся эта такая, казалось бы, налаженная и благополучная жизнь была под реальной угрозой. Господи, все это так тщательно спланированное и выстроенное благополучие двух самых родных и любимых Мариной людей, дочки и внучки, просто грозило рухнуть в одночасье. Конечно, что говорить, в последнее время Марину часто посещали поганые мысли и холодной змеей заползал в душу липкий страх – на Мишу легко могут найтись желающие, или он вдруг посмотрит на жену другими глазами. Ведь сколько там, на работе, молодых, длинноногих, в свободном полете девиц! Но мысли эти черные она от себя отгоняла – да нет, все нормально. И потом, он так любит Машку! Хотя кому и когда дети были помехой…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
