— Я, — говорит он. — Тебя.
— Что? — роняю почти беззвучно.
— Гораздо больше, чем люблю. Глубже. Даже не уверен, существует ли на свете подходящее слово для отображения.
Его губы проходятся по моей шеи. Помечают. Воспламеняют. Клеймят. Оставляют пылающие метки. Доводят до исступления. И в каждом поцелуе ощущается дикость. Голод. Жажда. Безумие. Каждый поцелуй как самое пылкое в мире признание.
— Я новое придумаю, — обещает Рустам.
— Я чувствую тебя, — улыбаюсь. — Это лучше всяких слов. Когда ты рядом. Как сейчас. Так близко, что становится трудно дышать. Но без тебя дышать вообще не выходит.
Он сминает меня в объятьях. Жарко. Жадно. Покрывает мое тело поцелуями. Жгучими. Требовательными. Прямо сквозь одежду. Не разрывает ткань, не сдергивает мой наряд. Оттягивает момент истины. Дразнит. Распаляет, доводя до точки кипения.
Крупные ладони опускаются на мои бедра. Приподнимают юбку. Действуют невыносимо медленно. От этого простого движения по коже пробегают разряды электрического тока. Выше и выше. До талии. Оголяя чувствительные места.
Рустам ведет большими пальцами по резинки чулок, обводит контур. Неторопливо. Неспешно. Заставляя трепетать. Принуждая желать большего.
Он изучает мое нижнее белье. Поверхностно. А потом вдруг приподнимает меня, укладывая животом на комод. Резко. Выбивая дыхание из легких.
Тело содрогается так, будто муж уже меня трахает. Берет яростно и неистово, вбивается до упора, вынуждая орать, срывать голос и сотрясаться от спазмов сокрушительного оргазма.
Но ничего не происходит. Совсем ничего.
Я издаю приглушенный стон.
Рустам склоняется и целует меня между лопатками. Через платье. Однако моя кожа горит так, словно он поливает плоть расплавленным металлом.
Еще хочу. Еще!
Мои ноги сводит спазм. Пальцы на стопах поджимаются. Вздрагиваю так сильно, что туфли спадают. Не касаюсь пола. Колени рефлекторно сгибаются.
Дрожь по телу. Кипучая. Пробегает и растекается волнами.
Рустам не разрывает кружево. Только сдвигает в сторону. Осторожно. И входит вглубь единственным толчком, наполняет до предела. Наматывает мою косу на кулак, тянет назад, уводя далеко за границу разумного.
Огненные иглы вонзаются в макушку. Скользят по горлу. Пронзают грудь. Раскаленная сталь прошибает изнутри. Прошивает ударами тока.
Громадный твердый член движется во мне, будто железный поршень. Толстый. Жутко горячий. Одержимо пульсирующий. Четко ощущаю каждую вену. Жилистый орган растравляет бешеную жажду.
Я кричу. Застываю на грани потери сознания. Всего пара толчков — достигаю острой и ранящей разрядки. Мои мышцы судорожно сокращаются. Проваливаюсь в бездну.
— Рустам, — всхлипываю, словно пробую удержаться на поверхности. — Рустам…
— Юля, — он отстраняется, покидая мое нервно подрагивающее тело, обхватывает за талию, разворачивает лицом к себе, подхватывая на руки, с шумом втягивает воздух и припечатывает: — Моя.
* * *
Я просыпаюсь, сладко потягиваюсь, льну к своему супругу, а после испытываю всплеск удивления. Должно быть поздно. Разгар дня. Почему Рустам дома? Никуда не ушел.
Вдыхаю его аромат и открываю глаза. Приподнимаюсь на постели. Изучаю супруга с долей беспокойства.
Он выглядит очень мрачным и сосредоточенным. Неподвижен. Смотрит в экран телефона так, будто раз за разом перечитывает сообщение или попросту отказывается верить своим глазам.
— Что случилось? — спрашиваю, дотрагиваюсь до его руки.
— Марат жив.
— Видишь? — Рустам показывает мне экран своего телефона. — Это отчёт из банка. Информация о снятии денег со счета. Операцию пытались скрыть, но ничего не вышло.
— Почему ты решил, что это Марат? — хмурюсь.
Брат Рустама погиб пять лет назад. В автокатастрофе. Часть нашего тяжёлого прошлого, которое нельзя изменить.
— Только он знал пароль, — мрачно заключает муж. — Больше никто. При ошибке система бы сразу заблокировала доступ.
— Но этого не может быть, — роняю глухо. — Столько лет прошло. Если бы он выжил по счастливой случайности, то связался бы с тобой. Даже не представляю, что могло заставить его молчать о таком и ничего тебе не сказать. Возможно, кто-то другой узнал пароль?
— Исключено, — бросает холодно. — Это личный счёт Марата. Им никто не пользовался. До прошлой ночи. Теперь выведено абсолютно все. До гроша.
— А можно отследить операцию? Понять, куда перечислены деньги?
— Я займусь этим, — отправляет несколько сообщений и прячет мобильный. — Мне придётся работать весь день. Но ты не должна сидеть дома. Прогуляйся, выбери платья. Вечером сходим, куда скажешь. Решай насчёт места.
Я понимаю, что никогда не видела Рустама таким. Ледяной взгляд, глаза будто стекленеют. Челюсти сжаты, желваки ходуном ходят. Абсолютная отстранённость. Холодная ярость, до жути пугающая. Странное сочетание бешенства и спокойствия. Гремучее, ядовитое, едкое.
— Если все подтвердится, и Марат действительно жив… это ведь хорошо? — тихо выдаю я.
— Очень, — угол его рта дёргается вниз. — Тогда я сам смогу его прикончить.
— Ты шутишь?
— Нет, — отрезает жёстко. — Это он шутник. Изображал мертвеца столько лет и не посчитал нужным рассказать правду. Теперь его прижало. Крепко. Иначе бы счёт трогать не рискнул. Понимал же последствия. Знал, могут вычислить. Но видно, на горизонте есть серьёзная опасность. И даже при таком раскладе Марат не считает нужным ко мне обратиться.
— А вдруг у него есть причина скрываться? — нервно закусываю губу. — Мы же не знаем всю ситуацию.
— Я готов простить многое, — произносит отрывисто. — Близким. Но только не ложь.
* * *
Вечера мы с Рустамом проводим вместе. Посещаем разные рестораны и кафе, прогуливаемся по ярмарке, разговариваем обо всем на свете. Днём я учусь тратить деньги. Открываю в себе новый талант. Прежде никогда не уделяла особое внимание своему гардеробу. Направляла внимание на учебу, потом на работу. Конечно, мне нравились красивые вещи, нарядные платья, но я могла спокойно обходиться джинсами и футболками.
— У вас природное чувство стиля, — замечает Август, оценивая мои покупки.
— Благодарю.
Советник Рустама неизменно следует за мной, сопровождает во всех магазинах, и я не особо возражаю. Отношусь к мужчине без восторга, воспринимаю наше общение как вынужденную необходимость. Вряд ли Джеро рискнёт появиться, когда я в компании, теперь даже на несколько минут врасплох не застанет. Метис не показывается, чему я очень рада. Забот хватает.
Приближается аукцион, а у меня сердце не на месте. Внутри клокочет дурное предчувствие. Не могу обьяснить это логически. Просто чувствую надвигающуюся угрозу. Тяжесть наваливается на плечи.
