— Называй как тебе угодно, Шарлотта. Я хочу быть с дочкой и готов жениться на тебе ради этого.
— Что ж, большое спасибо за столь романтичное предложение.
— А чего ты еще ожидала? Я так зол на тебя, что с трудом могу мыслить здраво.
— Ты должен на себя злиться, а не на меня. Если бы ты так самоуверенно не зациклился на моей вине, то знал бы об Эмили. Об этом ты не подумал, Деймон? Если я невиновна, тогда что?
— Ты должна быть виновна.
— Почему? — Шарлотта холодно взглянула на Деймона. — Чтобы ты мог считать себя хорошим парнем, бедной жертвой?
— С тех пор не произошло ни одной кражи, — заявил он. — И их не было до твоего приезда.
— Значит, это автоматически возлагает вину на меня? — Шарлотта в изумлении уставилась на него. — Ради бога, Деймон, ты ведь не настолько глуп?
— Не желаю больше обсуждать тот случай. — Деймон отвернулся и снова зашагал туда-сюда по комнате. — Нам нужно поговорить о том, что будет с нами дальше.
— Я не уеду до окончания выставки. Я не могу так подвести Джулиана.
— Хорошо. — Деймон снова повернулся к ней. — Мы останемся до тех пор, пока ты не выполнишь все свои обязанности по ходу выставки. А на данный момент будем оформлять наши отношения.
— Но это займет не меньше месяца.
— Я могу себе позволить устроить все гораздо быстрее.
— И у Эмили нет выездных документов.
— Почему, черт возьми?
— Тебе может показаться странным, — закатила глаза Шарлотта, — но одинокие мамы не всегда имеют возможность путешествовать по миру. Видишь ли, мне приходилось работать, даже когда Эмили была совсем малышкой, чтобы кормить ее и платить за ясли и садик, Я ужасно мучалась, оставляя дочку с незнакомыми людьми, а моя грудь сильно болела.
— И, тем не менее, ты не попыталась связаться со мной.
— А смысл, Деймон? Мне надоело биться головой о стену. Вспомни, как ты вел себя со мной в первый день, когда приехал сюда. Ты показал, насколько низко твое мнение обо мне.
— Тогда почему ты согласилась снова встретиться со мной, если могла отказаться и уйти?
— Твои угрозы все еще звучали в моей голове. А когда ты сказал, что хочешь, чтобы мы стали друзьями, я решила, что так мы можем попытаться создать отношения, основанные на уважении. И мне проще будет рассказать тебе об Эмили. Я не хотела огорошить тебя правдой. Или чтобы ты узнал о дочке от других.
— Мне хотелось бы верить тебе, но четыре года назад ты вырвала из груди мое сердце. И сделала это снова, скрыв от меня дочь. Как я могу доверять тебе?
— А как я могу доверять тебе? — со слезами на глазах парировала Шарлотта. — Ты с самого начала угрожал мне, заставил вступить с тобой в отношения и не оставил мне выбора, кроме лжи, чтобы защитить Эмили и себя. Я ненавидела себя за ложь. Мой отец постоянно лгал, потом сестра и вот я.
— Шарлотта…
Деймон подошел, но она остановила его, вытянув руку.
— Не надо. Прошу тебя. Я этого не вынесу. Что с нами случилось, Деймон? У нас были чудесные отношения. Я любила тебя всем сердцем. Я никогда бы не причинила тебе боль, но ты сам все разрушил. Ты злишься, что много пропустил в жизни Эмили? — Слезы текли по ее лицу, и Шарлотта со злостью смахивала их. — Но как насчет того, что я пропустила? Никогда не задумывался над этим, Деймон?
— И что же ты пропустила, Шарлотта? — не привыкший к таким бурным проявлениям эмоций, поинтересовался он. — Расскажи мне.
— Мне было так одиноко, когда я вернулась в Австралию… На той же неделе, что я узнала о беременности, маме поставили диагноз — рак груди. Стейси увлеклась наркотиками, чтобы заглушить боль. Она не смогла пережить самоубийства отца в тюрьме. Стейси восхищалась отцом, она так и не поняла, почему он покончил с собой. Я училась, зная, что мне придется кормить ребенка и, возможно, Стейси. И мне не на кого было опереться, некому сказать, как мне страшно. Я никогда не держала ребенка на руках, и тут сама оказалась беременна.
Сердце Деймона сжалось. Как он мог быть так слеп и черств?
— Не знаю, что и сказать…
— Полагаю, «прости» от тебя не дождешься. Ты слишком горд, чтобы признать, что был неправ.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все одной. Но теперь мы вместе. У Эмили будет все, чего она заслуживает.
— Но у нее не будет родителей, которые любят друг друга. А этого заслуживает любой ребенок.
— Надеюсь, что со временем между нами установятся нормальные отношения. Для Эмили хорошо было бы расти в семейной атмосфере.
Шарлотта потупилась.
— Ты ей нравишься… Эмили… кажется, она уже полюбила тебя…
— Она красавица. До сих пор не верится, что это моя дочка.
— Если ты хочешь провести тест на отцовство, я не против.
— Я не…
— О, перестань, я вижу в твоих глазах сомнения. Ты думаешь, вдруг я снова вру, чтобы завладеть твоими деньгами, так?
— Мне не нужен тест, чтобы понять, что Эмили моя. Или у тебя самой есть сомнения в том, кто ее отец?
— Как ты можешь спрашивать такое? У меня никого не было после тебя!
— О, Шарлотта, перестань, прошло четыре года.
— Ну вот, опять. Ты не веришь ни единому моему слову. Мы не сможем жить вместе.
— Сможем. Ради Эмили. Она сейчас — главное. И я хочу узнать ее и наверстать все то, что я пропустил.
— У меня есть фотографии и даже фильм о ее первых шагах и словах. Я все сохранила. Даже ее детскую одежду…
— Мне хотелось бы посмотреть все это когда-нибудь.
— Я заберу все из квартиры.
— Кстати, о квартире. Твоя сестра постоянно живет с тобой?
— Нет… она приходит и уходит. Я никогда и не предлагала ей переехать к нам. Я сделала все, что могла. И согласилась на твое предложение, только чтобы помочь ей, но она украла у меня деньги, чтобы расплатиться с дилером. Я бы сделала что угодно, лишь бы Стейси поправилась, но, кажется, уже ничего не поможет…
— Ты выглядишь устало. Спи на кровати. Я займу диван.
— Уверен?
Ее благодарный взгляд стрелой пронзил сердце Деймона. Он выдавил из себя улыбку.
— Ложись спать, Шарлотта. И не бойся, что я буду приставать к тебе этой ночью. — Мужчина направился к двери.
— Деймон?
— Мне нужно уйти ненадолго, — пояснил он. — Я бы хотел следующие несколько дней провести с Эмили, если можно. У тебя еще три недели для выставки, а мы с Эмили могли бы узнать друг друга за это время. Не хотелось бы, чтобы после вывиха она ходила в детский сад.
Слезы омыли лицо Шарлотты, но прежде, чем она успела сказать ему, как тронута его заботой о дочке, Деймон вышел.
