Аврора остановилась возле широкого окна, открывавшего вид на подъездную дорожку, на желтый свет фонарей, на яркие звезды. Безмятежное темно-синее небо было щедро обсыпано алмазной крошкой; скупой месяц медленно ворочался, нехотя двигаясь навстречу ночи. Аврора радовалась передышке – Эвана занял дядя. Джонатан оказался приятным и обходительным: вежливо сделал несколько комплиментов и взял племянника в оборот. Рядом с ним она не чувствовала себя маленькой, хоть он и не был низкорослым, но и спокойно, словно ты дома, с ним тоже не было. «А с его братом было?» – спросила она себя. Сегодня ей на мгновение показалось, что да. У нее имелся опыт общения с мужчинами, пусть и не сильно разнообразный: знакомство с Дрю случилось сразу после колледжа, и встречаться они начали довольно быстро. Она определенно чувствовала легкую симпатию, но не могла и не хотела потакать этому чувству: к чему? Тем более что ей явно не заинтересовались. Аврора – женщина, и мужской интерес ощущала кожей, видела тлеющие угли внутри, которые может разжечь всего одно прикосновение. Сейчас был иной случай.
Она вздохнула, отмахиваясь от негаданной симпатии: роман с боссом? Фи, какая банальность! Взгляд упал на подоконник, цепляясь за старую фоторамку, лежавшую снимком вниз. Она взяла ее и, перевернув, удивленно уставилась на фотографию. Двое мужчин играли в пул: один натирал кий, другой – просто улыбался, опершись о стену. Хьюберт Барлоу – его фото она видела в доме Джеймса. А вторым был… ее отец? Ее отец? Но как, почему, когда? Она нервно хихикнула и ущипнула себя, проверяя не спит ли.
– Это отец Джейми.
Аврора подскочила от неожиданности: Мелисента Барлоу подкралась, как кошка на мягких лапах, – совершенно бесшумно.
– Я просто гуляла, а снимок лежал.
– Это неважно, – она взяла в руки рамку, вглядываясь в лица мужчин.
– Мистер Барлоу с другом? – Аврора понимала, что бестактно задавать вопросы о незнакомом еще и умершем человеке, но не могла не спросить.
– Да, – Мелисента провела пальцем по изображению, но не мужа. – Стефан Клейтон. Они дружили, но потом повздорили. – Тонкие губы мачехи Джеймса скривились в подобии улыбки, а потом она тихо прошептала:
– Надменный гордец.
Авроре не понравилось, как миссис Барлоу реагирует на отца, словно он дорог ей, только не понятно: как друг или как враг. Телефон завибрировал неожиданно, заставляя обеих женщин повернуться к столику, на котором его оставили. Аврора, извинившись, отошла.
– Да, мистер Барлоу?
– Мисс Данн, где вы? Мы уезжаем, соберите Эвана.
Он отключился, а она выдохнула с облегчением: отчего-то атмосфера в доме стала тяжелой и угнетающей. Авроре захотелось домой. К маме и папе. К родным.
Глава 7. Сон в летнюю ночь
Аврора стояла возле деревянного ограждения, облокотившись о узкий парапет, и с интересом наблюдала за тренировкой Эвана. В манеже пахло горячим песком, сухой травой и вспотевшими животными. Интересный запах – Аврора не могла его описать и понять: нравится ей или нет, но слышала, что многие находят его потрясающим. Помещение было большим, но сейчас всего несколько ребятишек послушно выполняли команды инструкторов, искусно правя вымуштрованными пони.
Эван учился в хорошей школе: здесь, помимо крытого манежа для обучения верховой езде, было свое поле для игры в поло, а в загоне, мимо которого они проходили, фыркали и дергали ушами, принюхиваясь, вполне себе рослые и ухоженные лошади. Сама Аврора к конному спорту причастна не была – балет не просто отнимал всё время: ей категорически запрещалось заниматься другими видами спорта, чтобы не испортить правильную фигуру, потому что неправильные девочки не смогут стать королевами сцены. Она в итоге оказалась неправильной. В этой школе большой упор делали на профессиональность и опытность инструкторов, чтобы на выходе из воспитанников могли получиться настоящие спортсмены, но всё это было без фанатизма.
Сначала Аврора решила, что Эван учится управляться с лошадью исключительно, чтобы порадовать отца, или, возможно, реализовать его мечты. Но, как оказалось, ему самому нравилось, а черный пони с влажными добрыми глазами по кличке Сони доверчиво тыкался ему в плечо. Эван на нем катался уже три года.
Аврора заметила, что юный наездник, а может, и чемпион, правит к ней, поэтому изобразила ленивый интерес, не более. Отношения с Эваном строились удачно только с позиции «мне неохота с тобой возиться так же, как и тебе со мной». Стоило ей дать слабину: пожалеть его или искренне проявить заботу, как он превращался в маленького паршивца, готового станцевать на ее костях. И если при первом знакомстве она решила, что он просто засранец по природе, то теперь поняла: он просто защищается от новых разочарований и расставаний. Если не привязываешься, то и терять не больно. Аврора не представляла, насколько тяжело, имея обоих родителей, жить на две семьи. И она даже думать не хотела, как на Эване может отразиться желание кого-то из них снова вступить в брак, а в том, что это рано или поздно произойдет сомнений нет: не тот возраст, чтобы оставаться всю жизнь без пары.
– Вы закончили? – поинтересовалась она, доставая воду из рюкзака Эвана
– Да, на сегодня всё. – Уилл Реймз – инструктор-берейтор – широко улыбнулся ей, не оставляя возможности остаться равнодушной. Он не был высок, но зато крепко, хорошо сложен, с загорелым открытым лицом и гипнотическими темными глазами. Уилл был привлекателен, но не столько внешностью, сколько той самой мужской энергетикой, харизмой и силой, сопровождавшей каждое движение. Он объезжал лошадей, мог похвастаться грубоватыми большими руками и был холост. Аврора, ожидая Эвана, иногда болтала с такими же нянями, некоторые из них давно положили глаз на инструктора.
– Уилл сказал, что если я буду так быстро расти, то уже в следующем году пересяду на настоящую лошадь! – восторженно рассказал Эван.
– А эта, – Аврора кивнула на пони, – игрушечная?
Он состроил кислую гримасу, без слов повторяя: ты безнадежна.
– Ладно, – она подняла руки, сдаваясь, – круто-круто, а теперь иди, переодевайся, у нас еще дела.
– Какие дела?
– В кондитерскую пончики завезли, надо съесть.
– Вы не похожи на любительницу пончиков, – сказал Уилл, когда они остались в относительном одиночестве. Оригинальностью комплимент не блистал, но какой прок от слов? Самые изысканные и необычные заверения в привлекательности женщины – всего лишь буквы, умело сложенные в кружевной рисунок из фраз. Без искренних чувств это ничего не значит. Даже сакраментальное «люблю» теперь вызывало больше недоверия, чем восторга. Но что на нее повлияло больше: поступок Дрю или же собственное равнодушие? Любила ли она мужчину, за которого планировала выйти замуж, или этот брак им обоим был удобен? Аврора не знала и пока не узнает – никаких мужчин! Но это ведь не мешает поддержать беседу с обаятельным инструктором.
Последовательность, к сожалению, как и у большинства женщин, в число ее добродетелей не входила. Отец, бывало, упрекал в этом грехе маму, она же в ответ еще пуще меняла планы и свое мнение, доводя его до белого каления. Но лично Авроре это виделось некой игрой, их личным ритуалом. Если им обоим нравилось, почему нет?
