— Поверь, это только начало, — утешила его, нервно хихикнув.
— Я уже понял, — подхватил меня под руки, помогая выпрямиться, поставил рядом с утенком, положил мои руки на поручни. — Все поехали.
Это я запросто. Едва оттолкнувшись, зацепилась носком за лед и шлепнулась на колени.
— М-да-а-а-а, — протянул он, задумчиво потирая шею, — похоже, с катком я погорячился.
— Вызвался учить? Учи! — повелела я, пытаясь подняться.
Сначала на четвереньки встала, потом рачком, потом бочком, а затем медленно выпрямилась. Вышло некрасиво и ни капли не элегантно. Чувствую, прогулочка будет веселой.
***
Бедный Северный!
Он взмок, пока со мной воевал, измучился, поднимая со льда мое вялое тельце, норовившее повалиться при каждом удобном случае.
Но, справедливости ради, надо сказать, что результат был.
В шапке набекрень, запыхавшаяся и отбившая себе все мягкие места, я все-таки поехала. Не как спортсмен, не как любитель, и даже не как пятилетний ребенок, впервые пришедший на каток. Я поехала своим особенным манером — с высунутым от усердия языком, на прямых, негнущихся ногах. Когда они начинали разъезжаться, я сводила носки, когда разъезжаться — разводила, рисуя на льду эдакие волны. При этом истошно орала на всех, кто оказывался рядом: «Куда прешь! Не видишь я еду»!
Антон, убедившись, что вроде как стою, не падаю, нарезал вокруг меня круги — ловко, уверенно, не прилагая никаких усилий. Глядя на него, мне оставалось только сопеть и крепче цепляться за утенка.
Кстати, про утенка. То ли сегодня на катке собрались лишь опытные ездоки, то ли я совсем бездарна, но утенок был только у меня. И еще у девочки, лет пяти. Правда, она бросила его через десять минут и покатила самостоятельно.
Я бросить не могла. Страшная, с отбитым клювом утка была единственным, что мешало отбить клюв самой себе, поэтому упорно толкала ее перед собой, гордо задирая подбородок, когда натыкалась на чей-нибудь насмешливый взгляд.
А насмешливых взглядов было хоть отбавляй. Особенно от девиц, которые в красивых легинсах и модных курточках бодро рассекали на коньках, умудряя при этом выглядеть как легко и непринужденно. Не то что я. Эдакий суровый гном, запакованный по самые уши. Фрося Бурлакова на зимней утиной охоте.
Ладно, Бог с ним с внешним видом. Еду и хорошо. Это и так уже прогресс, по сравнению с прошлыми попытками.
Антон подкатил ко мне, резко затормозил, высекая лезвиями фонтан ледяных брызг.
— Как успехи? — в серых глазах светилась усмешка.
— Восхитительно! Чувствую себя богиней фигурного катания, — фыркнула, смахивая со щеки прилипшие волосы, — ты просто великий тренер.
— А то! — Антон рассмеялся, оценив мои дурачества.
Мимо нас неторопливо прокатила влюблённая пара. Она склонила голову ему на плечо, а он нежно обнимал ее за талию. Выглядело так красиво, так романтично, что я залюбовалась.
Мы с Северным молча проводили счастливцев взглядами.
— Вот так я видел наше свидание, когда приглашал тебя на каток, — усмехнулся мой личный тренер, показав пальцем в их сторону, — ты, я, держимся за руки, неспешно нарезая круги, разговариваем.
Я тоже очень живописно представила, как бы все могло сложиться, не будь я такой корягой. А так получается: бодрый он, потная я, убогая утка и никакой романтики. Не порядок!
— А давай попробуем! — предложила внезапно для самой себя.
Антон посмотрел на меня с опаской.
— Прокатимся вот так, как они…В сторону выхода. Все равно время уже почти вышло, — кивнула в сторону циферблата, висевшего на домике-проката.
— Уверена? — критично скользнул по моим скосолапленным ногам.
— Да, я уже крепко стою на ногах, — приукрасила свои скромные успехи. Уж очень мне захотелось романтической поездки вдвоем, хотя бы метров двадцать.
— Ну давай, — с сомнением протянул мне руку, в которую я тут же вцепилась, как клещ. Утка, оставшаяся без присмотра, тут же отъехала в сторону, оставив меня без опоры. Ну и ладно, буду за Антона держаться! Заодно есть повод пообниматься.
— Готова?
— Вроде как, — ощутила дрожь в коленях.
— Поехали?
— Ага.
Ну мы и поехали. Он поддерживал и тащил вперед, а я словно паралитик на прямых, как палки ногах. При этом еще пыталась томно улыбаться, изображая томную барышню. Судя по тому, как он на меня косился — томная барышня не получилась. Обидно, ведь я очень старалась.
И вот когда до выхода уже оставалось метров пять, я решила, что способна на большее. Решила его сразить…В прямом смысле этого слова. Чтобы наша прогулка надолго ему запомнилась.
Выпрямилась внезапно, руку его отпустила, оттолкнулась и поплыла вперед белым лебедем.
— Ты чего? — только успел брякнуть Антон.
— Я сама! — обернулась через плечо, дабы осчастливить его игривой улыбкой, и тут же почувствовала, как цепляюсь за лед.
Северный успел ко мне подскочить, но не остановить бесславное падение, и в результате отгреб по полной. Я махала руками, как ветряная мельница, и смачно заехала ему сначала по лбу, потом под дых. Он охнул от неожиданности, попытался уклониться от дальнейшей атаки, но не смог. Ноженьки мои снова поехали. Я сделала ему такой подкат, что хоккеистам и не снилось.
Северный только руками взмахнул и ухнул вниз, а следом. С размаху.
Он тихонько хрюкнул и затих.
— Антон? — встревоженно с него скатилась, — ты жив?
Он еще раз хрюкнул, и я поняла, что начальник беззвучно ржет.
— Кокетка из тебя — никакая! — выдавил сквозь смех, — в тебе пропал талант убийцы!
— Иди ты на фиг, — сердито пихнула его в бок и на коленях поползла к выходу.
Северный поймал меня уже у самой кромки, схватил за шкирку, поставил на ноги и потащил к домику.
— Брось меня, — страдальчески выдавила, повиснув у него на руке, — спасайся сам.
— Иди уж. Жертва несчастная!
В домушке тяжело плюхнулась на лавку, стащила со взмокшей головы шапку:
— Все. Сил нет. Останусь здесь.
Северный, проявляя чудеса терпения, достал меня из коньков, сам их сдал, уладил все вопросы, в то время как я безвольно валялась, обмахивая раскрасневшуюся физиономию.
— Все. На каток мы с тобой больше не пойдем, — произнес категорично Антон.
— А куда пойдем? — я была очень не против сходить с ним куда-нибудь еще, но без экстрима, без льда, без уток.
— Хм, пока не знаю, — он пожал плечами.
— Тогда следующий выход в свет организовываю я! — кивнула решительно.
