Методологическая строгость означает четкое осознание различий, существующих между способами понимания, формами наблюдения и мышления, путями исследовательского поиска и фундаментальными научными ориентациями, ценность которых мы можем проверить на различных объектах. Таким образом мы добиваемся более четкой дифференциации, совершенствуем аналитический и понятийный аппарат, разграничиваем отдельные случаи, верифицируем концепции, которые могли бы претендовать на универсальность, и одновременно показываем их относительность. Благодаря такому совершенствованию методологического подхода мы получаем возможность критически оценивать содержание и пределы любого знания.
Для психопатолога действительность – это индивидуальное целое, живое человеческое существо. Мы знакомимся с фактическим материалом, анализируем и с помощью того или иного метода фиксируем его. Отсюда следует, что: 1) любое наше знание относится к частностям; мы никогда не видим целого до начала анализа; в самом акте восприятия уже осуществляется анализ; 2) факты, которые мы наблюдаем, находятся в тесной взаимной связи с методами нашего наблюдения. Чтобы получить в свое распоряжение конкретный фактический материал, мы должны прибегнуть к определенному методу. Между фактом и методом невозможно провести четкую разделительную линию. Одно существует благодаря другому. Значит, классификация согласно применяемым методам есть также классификация сущего, как оно нам дано. Такова вечно подвижная функция знания, посредством которой эмпирическое бытие раскрывает себя для нас. Благодаря классификации по методам и обнаружению того, что из нее следует, мы постепенно начинаем видеть фундаментальную изменчивость существующих фактов. Только так мы можем прийти к сколько-нибудь четко сформулированным утверждениям относительно наблюдаемых фактов и оценить возможный объем того фактического материала, который еще предстоит обнаружить. Методологическая классификация упорядочивает множество наблюдаемых фактов в соответствии с их природой.
Когда работа продвигается успешно, объект и метод исследования находятся в состоянии взаимного соответствия. Классификация согласно одному из них соответствует классификации согласно другому. Кажется, что это противоречит утверждению, что «любой объект должен быть исследован при помощи различных методов». Данная максима справедлива, но мы должны точно понять ее смысл: то, что с поверхностной точки зрения кажется единичным объектом (мы отождествляем этот «объект» с человеком), должно быть исследовано при помощи ряда различных методов – то есть отдельно как болезнь, как расстройство сознания, как память и т. д. Понимаемый в этом смысле, объект становится чем-то неопределенным и неисчерпаемым – грубым фактом, не поддающимся определению в своей полноте и целостности. Его действительная природа выявляется только благодаря используемым методам. Лишь методы, специфичные для данного объекта, способны ответить на вопрос о том, является ли он в действительности единым и что именно представляет он собой как единое целое.
С другой стороны, если мы руководствуемся некоторой теорией бытия (Seinstheorie), проблема классификации нашего знания существенно облегчается. Чтобы охватить действительность как таковую, то есть как объемлющее целое, достаточно небольшого числа фундаментальных элементов и принципов. Отсюда – часто недолговечный успех внешне привлекательных теоретических систем, которым, казалось бы, удалось постичь вещи во всей их полноте. На новичка такие системы производят впечатление средства, с помощью которого можно очень быстро и не отклоняясь в сторону добраться до самой что ни на есть глубинной сущности бытия; все, что от него при этом требуется, – это повторять, подтверждать, применять и разрабатывать. Более сложен, но одновременно более эффективен процесс, который мы называем методологической классификацией. Его нельзя назвать ни особенно привлекательным, ни удобным; он не может быть осуществлен быстро и не приводит к непосредственному постижению целого. Тем не менее он наилучшим образом служит развитию способности к научному познанию. Благодаря этому процессу мы можем оценить, насколько глубоко нам удалось познать наш материал и чего мы можем ждать от применения тех или иных методов; само же «человеческое» во всей своей целостности все равно остается для нас открытой проблемой.
Итак, методологическая классификация – это задача, не имеющая окончательного решения. Она не может служить для изготовления готовых схем; вместо этого она побуждает к постоянному извлечению структурно оформленных идей из множества наблюдений над фактами и всего многообразия отношений между ними.
(в) Идея целого
Методологическая упорядоченность обеспечивает определенный структурный остов, но этого недостаточно. Она нужна прежде всего для того, чтобы помочь нам приблизиться к чему-то, пребывающему за пределами досягаемости, а именно – к целому. Но любая всеобъемлющая формулировка неоднозначна. Значит, из всего множества неоднозначностей мы должны выбрать те фундаментальные разновидности фактов, те точки зрения и ориентации, которые откроют наилучшие возможности для всестороннего расширения нашего опыта. Внешние, поверхностные связи должны быть подвергнуты анализу. Нам следует рассмотреть всю совокупность взаимосвязей, определить все звенья цепи и выявить то, что их соединяет. Только осуществив все это, мы обнаружим фундаментальные структуры, благодаря которым отдельные части целого обретают форму.
Необходимо уделить определенное внимание базовым принципам, поскольку умножение частностей легко может привести к потере этих принципов из виду. Желательно продвигаться вперед по самым простым путям и ограничиваться только самыми общими и фундаментальными соображениями. Обнаружение фундаментальной системы содержит в себе важный творческий элемент – даже если при этом не делается никаких новых открытий. Любая классификация, в силу своей неизбежной незавершенности, становится стимулом для новых исследований и побуждает нас осуществлять специальные опыты для подтверждения наших воззрений на целое: ведь проблематичность нашего знания дает о себе знать только в тех случаях, когда мы приступаем к конкретному рассмотрению той или иной концепции целого.
Мы стремимся стать на позицию непредвзятого разума, четко сознающего ограниченность своих возможностей и в процессе упорядочения материала достигающего более глубокого и точного взгляда на собственную деятельность.
(г) Объективное значение используемых классификаций
Если наши фундаментальные классификации объективны, проистекают из реальности и не являются чисто теоретическими спекуляциями, сформированная ими общая картина неизбежно будет производить на читателя тем более убедительное впечатление, чем дальше он будет продвигаться в своем знакомстве с книгой.
Истинность эстетически и дидактически привлекательных классификаций может быть проверена только в их конкретном применении. Критерий их значимости – то, насколько действенно они способствуют проникновению вглубь исследуемого материала. Любая классификация, представляющая собой не просто слабо структурированную группировку данных, а нечто большее, содержит в себе объективное суждение; сама по себе она уже предполагает выбор определенной мировоззренческой установки.
