Ровно до того дня, когда тарс, всё тщательно подготовив, устроил ей действительно опасную ловушку в Соляных пустошах, где дар виденья притуплялся. Нимфириель получила серьёзную рану не от меча — от проклятия, посланного колдуном. Катясь вниз по откосам глубоких, вырытых веками пещер, девушка едва не осталась калекой. Её подобрали лунные альвы, случайно оказавшиеся неподалёку. Дед сам взялся за лечение, выхаживал Нимфириель больше полугода. Когда альвийка встала на ноги, ни о каком примирении с Володаровичем речь больше не шла. В душе не осталось ни жалости, ни сострадания к жестокому и злопамятному волхву. Впервые их желания совпали: уничтожить врага. Уничтожить любой ценой и чем больнее, тем лучше! Этим летом видунье не повезло: да, она выманила тарса к Лебяжьим озёрам, хотя колдун свято верил, что это он устроил засаду. Но то ли мужчина почуял неладное, то ли Нимфириель его недооценила, но Володарович появился раньше, причём с северной стороны и выстрелил первым…
А потом объявился княжеский советник. Альвийка не могла отказать ему. Только не Ставру!
— Нимушка! — позвал её Волин. — Ну как?
Девушка опомнилась, ещё раз прислушалась и, нахмурившись, развела руками. Хижа никогда не задерживался. Может быть, свадебный поезд застрял где-то в дороге? Это им с купцами везёт с погодой, и дожди обходят торговый обоз. А там… Достаточно пройти хорошему ливню — и путь превратится в непроходимое месиво. Чем ближе они подъезжали к маг’ярской границе, тем хуже становились дороги, всё чаще встречались затопленные пустоши, лесные болота.
Нимфириель улыбнулась, заметив в траве небольшую жабку.
— Прыгай! Давай! — альвийка пошевелила пальцами на ноге, чтобы спугнуть её, и тихонько засмеялась…
— Ним!!! — Милан первым заметил, что с видуньей что-то неладное.
Охранники бросились к девушке, растерянно переглядываясь. Альвийка еле стояла на ногах, обхватив голову руками. Казалось, её давит к земле невидимая каменная плита. Нимфириель дёрнулась, пытаясь выпрямиться, и одновременно выкручивалась, как будто её кто-то держал. А потом видунья закрыла лицо ладонями и рухнула на землю, корчась от боли. Волин схватил её за плечи, поворачивая к себе:
— Что?!
Но девушка не могла сказать ни слова, задыхаясь от боли и крови, которая то красной змейкой стекала из носа, то надувалась розовыми пузырями. Потом кровь пошла изо рта.
Нимфириель всё время закрывала глаза. Когда Волин попытался убрать её руки, девушка, рыча, вырвалась, уткнулась лицом в траву, пальцами скребя твёрдую землю. Рядом присел Радомир, только что прибежавший по зову Милана. Он коснулся головы альвийки и тут же отдёрнул руку, словно обжёгшись.
— Ох ты ж… — выдохнул мужчина.
Видунья как будто ждала его, схватила за рубаху и выдохнула вперемешку с кровью:
— Амулет… быстро… свой аму… амулет…
Володарович колебался не больше секунды. Сорвал с себя льняной шнурок с соколиным глазом и накинул на девичью шею. Нимфириель тряхнуло так, что волхв чуть не повалился навзничь. Он осторожно поддерживал альвийку, слыша потрясённые перешёптывания за спиной. Было от чего! Видунья выглядела хуже покойника: белое, без кровинки лицо, впавшие глаза с чёрными кругами, а кости выпирали так, словно её год не кормили. Волин оттолкнул Радомира и осторожно прислонил девушку к своей груди.
— Ним, Ним… — тихонько позвал он.
Альвийка не шевелилась. Дядька вопросительно глянул на Володаровича:
— Но она дышит…
— Я знаю.
Нимфириель слабо шевельнулась, нащупала амулет.
— Насколько он мощный?
— Для себя делал.
Кажется, этот ответ вполне устроил видунью. Она с трудом открыла глаза. Мужчины с некоторой оторопью отшатнулись: белки девушки были чёрные. Только Волин да Радомир, находившиеся ближе всех, поняли, что глаза красные от крови.
— Ним, что случилось?
— Мертвы… Они все убиты.
— Что? — не расслышал Камен, или не хотел верить услышанному.
— Свадебный поезд уничтожен, — тихо, но чётко проговорила Нимфириель.
Володарович сквозь зубы выругался, садясь рядом:
— И среди убийц есть колдун?
— Да… Очень сильный…
— Это он вас так мучил? — спросил Озар, не в силах спрятать некоторый испуг в глазах.
Волхв горько усмехнулся:
— Он никого не мучил, дурень. Он убивал. Просто не знал, что наш видун — наполовину бессмертный альв. Иначе…
Радомир не стал договаривать, что было бы иначе. Нимфириель тронула Волина за руку:
— Помоги мне. Отведи к лесу.
Мужчина посмотрел на жалкие попытки девушки встать и молча подхватил её на руки. На миг ему стало жутко: альвийка весила не больше трёх пудов.
Охранники молчали, глядя им вслед.
— Зачем злому колдуну убивать Нимушку? — не выдержал Озар.
Радомир криво усмехнулся:
— Чтобы узнать, кто она и какое отношение имеет к свадебному поезду. Альвийка потратила силы, чтобы закрыть свой разум, спрятать мысли и воспоминания… Особенно за последнюю седмицу.
— Чтобы враги не узнали, где мы? — догадался молодой охранник.
— Где мы, кто мы и куда едем, — Радомир переглянулся с Каменом и Корнилой.
…Несмотря на позднее время, люди не спали, потрясенные последними известиями. В шатре тихо плакала княжна Яронега, няньки ревели навзрыд, вспоминая подруг и знакомых, убитых в свадебном поезде. Озар и Пелг сидели недалеко от перелеска, куда Волин отнёс Нимфириель. Сами дядьки и колдун с купцами решали, как быть дальше.
— Где это произошло?
— Если вчера они выехали из Малого Леска, то сегодня должны быть… — Камен запнулся, вспоминая тарские карты.
— На кудыкиных горах. Знаю я те края, — Волин нахмурился. — Лучшего места для засады не придумаешь: кругом леса да болота, ни одной большой деревни. Глухомань.
— Нам-то что теперь делать? — Корнила тревожился. Одно дело служить прикрытием, а другое, когда охотятся конкретно на тебя.
— Ехать дальше, — Камен огладил бороду. — Похоже, через Ним им ничего не удалось узнать?
— Нет, — Радомир сложил руки на груди, — она успела закрыть свой разум от колдуна.
Маг’ярец продолжал:
— До границы осталось четыре дня пути, а поторопимся, то и три. Начнём суетиться — привлечём ненужное внимание. А так с купцами да обозом нешибко мы в глаза бросаемся.
Волин с сомнением покряхтел. Камен глянул на него:
— Да и обоз без охраны в этом разбойничьем крае оставлять нельзя.
Володарович был не очень согласен с планом.
— Больше напоминает игру в жмурки. У кого нервы покрепче.
