Как же ей этого не хватало, не хватало его силы и мощи, не хватало его запаха и защиты, именно вот такой, физической, которую она ощутила, коснувшись его тела. Дима был высоким, сильным, крепким мужчиной, и одного взгляда на него хватало, чтобы понять — он в обиду не даст. И от понимания этого Юле становилось спокойно и тепло, не телом, нет, становилось тепло на душе. И сейчас, ощутив сильную руку на своей спине, она, не задумываясь, прижалась к мужчине еще крепче, маленькими ладошками обнимая того за талию.
— Спасибо тебе, — спустя несколько долгих минут произнесла она, приподнимая глаза на Диму.
Он по-прежнему держал руку на спине девушки, ладонью поглаживая сквозь тонкую ткань блузы и наслаждаясь приятным теплом.
— Все хорошо, милая, все хорошо.
— Да, — прошептала она и, все же отстранившись, добавила: — Нас Зоенька заждалась.
— Пойдем, — ответил Дмитрий и, перехватив ее руку, открыл дверь, пропуская вперед.
— Ой, Юлия Викторовна, — взволнованно провозгласила Вера, скользя взглядом от Юли к Дмитрию и обратно, — а мы вас не ждали.
— Почему? Мы, вроде, каждый день навещаем Зою, — удивилась Юля, ведь все няни прекрасно знали, что они сегодня обязательно приедут.
— Да, но и отдыхать вам тоже нужно.
— Вера, я не устаю дома, поверь мне. Как там малышка?
— Она уснула, я полчаса назад ее покормила и поменяла памперс, — нервно отчиталась няня, вызывая неприятные сомнения в душе девушки.
— Хорошо, мы тихонько войдем.
— Юленька Викторовна, не надо лучше, она сегодня чутким сном спит, — еще больше нервничая, старалась преградить путь Вера.
— Что значит — не надо, что не так?
— Все так, просто малышка еле-еле уснула, — сказала няня. Она встала возле двери и руками преградила вход посетителям.
— А со мной она будет спать еще крепче, — заверила Юля и хотела, все же, добраться до двери, но молодая женщина по-прежнему стояла на своем месте.
— Юлия Викторовна, я прошу, — умоляюще произнесла она, но была перебита сердитым голосом Жарова:
— Вера, отойдите с дороги, иначе я сам вам помогу это сделать.
— Дмитрий Александрович! — Но ее последние слова утонули где-то в коридоре, потому что Дима с Юлей уже вошли в палату, но замерли, стоило им прикрыть за собой дверь.
А в следующую секунду крепкие руки перехватили резко оседающее хрупкое тело девушки. Вокруг все перестало существовать, мир сжался до двух людей, которым вмиг стало плохо без маленькой частички души.
Глава 14
— Юля, Юленька, родная, очнись, — Жаров уже несколько минут пытался привести в сознание девушку, а когда медсестра наконец-то принесла нашатырь, Юля очнулась, но в ее глазах стоял туман.
— Что случилось? — хриплым голосом поинтересовалась она, желая подняться с кресла.
— Девочка моя, не волнуйся, ладно? Я…
— Где Зоя? — резко приподнявшись, крикнула Юля, ошарашенными глазами смотря на мужчину.
— Юля, прошу, успокойся, я ее найду!
— Я не могу успокоиться, она ребенок. В конце концов, Зоя моя до… девочка.
— Она и моя девочка, и переживаю я не меньше, чем ты. Я уже позвонил своим людям, они едут сюда.
— Дима, Димочка, умоляю тебя, найди мне ее, найди! — сорвавшись на крик, произнесла Никольская, сверля взглядом Дмитрия.
— Найду, клянусь! Только успокойся, прошу.
— Успокоюсь, когда малышка будет в моих руках. Позови мне Веру, пожалуйста.
— Уверена? Она за дверью стоит, я ей сказал никуда не уходить.
— Зови!
Дмитрий, не раздумывая, прошел к двери, открыл ее, и в кабинет вошла напуганная Вера, вытирая платком слезы с лица.
— Говори, — стараясь сдерживаться, спокойным голосом проговорил Жаров, не спуская взгляда с няни.
Юля же, наоборот, всем своим видом излучала злость и отчаяние. Если злость была всем понятна, то отчаяние она чувствовала от того, что винила себя, ведь не уберегла маленькую девочку от этого злого и беспощадного мира. Не смогла ее защитить, она — взрослая умная женщина поставила под удар крошечную малышку. И как ей теперь с этим жить?
— Я… я, он пришел, — услышала Юля дрожащий голос сотрудницы, — он сказал…
— Кто пришел? Кто он?.. — не выдержала Никольская.
— Зах… Заххарр, нож приставил, и… и я…
— Он угрожал? Вера, успокойся, и расскажи все подробно! — попросил Жаров, пытаясь войти в ее положение.
— Дима, дай ей воды, — попросила Юля, и уже через несколько секунд у заплаканной девушки в руке оказался стакан с водой.
Она отпила немного, стуча зубами по стеклу, а потом, вздохнув, выпалила на одном дыхании:
— Он приставил нож к горлу и сказал, что если я не отдам Зою, то он сначала её зарежет, потом меня.
— Мразь! — крикнул Дмитрий, так, что обе девушки вздрогнули, а няня вновь расплакалась, до сих пор находясь в шоке.
— Господи, что же делать? — не представляла Юля, качаясь в кресле.
— Юленька, не переживай так, если бы он хотел, — Жаров запнулся, не зная, стоит ли говорить, но, кивнув своим мыслям, все же продолжил, — если бы он хотел ее убить, то сделал бы это ещё в палате. А так он забрал нашу девочку, значит, что-то ему нужно.
— Дима, да, конечно же, нужно! — не пытаясь успокоиться, кричала Юлия. Она очень боялась того, что предположил мужчина.
— Это я виновата, — прошептала Вера, закусывая губу.
— Нет, Вера, ты ничего не могла сделать.
— Виновата только я, и расплачиваться — тоже мне, — проговорила Юля, чувствуя, как по щеке скатилась одинокая слеза.
— Ты-то в чем виновата? — не понимал Дмитрий, пальцами вытирая нежную кожу щеки.
— Захар мстит мне, а значит, бить будет по самому больному.
— Что ты имеешь в виду?
— Он знает мое слабое место, и попал в него очень четко.
Весь день Юля провела в своем кабинета, пытаясь успокоиться, и готовая бежать хоть на край света, чтобы спасти свою любимую девочку. Конечно, она понимала, что малышка не ее, и никогда не будет, но это не уменьшало любовь к ребенку. Для Юли она была своей, родной и самой близкой, и неважно, что кровь у них разная, главное, что было в душе. Только вот в душе сейчас была тревога — тревога за самое родное и любимое, тревога из-за того, что не уберегла маленькую кроху, так сильно нуждающуюся в защите. И, конечно, девушка винила себя, ведь прекрасно знала, для чего Захар так поступает. Единственное, чего она не понимала, так это как далеко он может зайти ради своей ничтожной мести.
— Юля, поедем домой. Здесь нет смысла сидеть.
