Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Откружила белой метелью короткая южная зима, отцвела акацией нежная весна, прокатилось по виноградным плантациям жарким солнцем лето, уступая место прохладной осенней неге. После бархатного сезона осторожной поступью подкрался октябрь, а за ним ворвался холодным дождем и низким серым небом ноябрь. Ноябрь, безусловно, месяц мрачный, слякотный, но у охотников к нему другое отношение. В это время хорошо ходить на птицу и разных зверей. К осени подрастает молодняк, дичь за лето нагуливает жирок – словом, добыча что надо. Для молодого графа Смолина в этом году ноябрь был не только месяцем охоты, но и месяцем, когда ему предстояло обвенчаться с графиней Ветлугиной, и от этого удовольствие от предстоящей охоты было испорченным.
Сразу после Покрова наступил день охоты на кабана: прозрачный, свежий, припорошенный первым снегом. По этому случаю накануне в поместье Смолиных прибыли друзья молодого барина – братья Яков и Михаил. Старший, Михаил, уже не раз ходил на секача, но ему никогда не везло – убивал кабана всегда кто-нибудь другой. Елисей тоже ни разу первым не стрелял в диких свиней, но он и охотился на них всего пару раз – все больше ходил на уток и русаков.
Непосвященным кабан кажется неповоротливым и неуклюжим, этаким «жирным боровом», но охотники знают – это очень подвижное животное. Подвижное и сильное, поэтому охота на него особенно азартна. В моменты опасности кабан проявляет чудеса бесстрашия, и его не останавливают ни потоки речной воды, ни колючие заросли, ни свора натравленных на него собак. Охотиться на кабана не легко, не только потому, что он очень выносливый и опасный. Чтобы с ним расправиться, нужно иметь верную руку и меткий глаз, а также быть самому выносливым, чтобы суметь высидеть в засаде порой целую ночь или преследовать его по лесу и болотам.
Звук рожка объявил о начале охоты. Охотники разбились на небольшие группы. Михаил, Елисей, Яков – каждый в своей группе – кому из них повезет первому подстрелить зверя? Михаил предложил Елисею присоединиться к нему, дескать, упустишь зверя по неопытности, а со мной хоть поросенка подстрелишь. Елисей гордо отказался – он не сомневался, что вернется с добычей, утиная охота ему всегда удавалась и с охоты на зайца тоже приходил не с пустыми руками, к тому же он разбирается в звериных следах не хуже Михаила. А может, даже и лучше.
– Воля твоя, – скептически произнес Михаил, и они разбрелись каждый на свой участок.
Елисей стал выбирать место засидки – в качестве него лучше всего подходил звериный переход. Изучив кабанью тропу по характерным признакам, он определил место кормежки кабанов. На засидку нужно было прийти вовремя, иначе зверь уйдет. Евграф Петрович учил Елисея, что на засидке надо быть за час до захода солнца. Елисей замешкался и пришел чуть позже. Из диких зарослей, непролазных, колючих кустарников, кабаньи следы вели к прибрежным водорослям чилима, обильно покрывавшего берег лесного озера. Охотники определили, откуда дует ветер. Важно, чтобы он дул на них, а не на кабана, чтобы зверь их не почуял. Расположились и стали ждать. Становилось зябко, но разводить костер было нельзя, нужно было сидеть, не издавая ни звука. Сгущались сумерки, быстро наступила длинная ноябрьская ночь. Низкие тучи заволакивали луну, заливая мир тьмой. Все, казалось бы, располагало к тому, чтобы кабаны в эту ночь вели себя менее осторожно и своевременно вышли кормиться на привычное для них место. Но опоздание на каких-то двадцать минут испортило всю охоту. Они продвигались к месту засидки тогда, когда кабаны уже встали с места дневки и были на ходу. Елисей услышал потрескивание удаляющегося в темноте стада кабанов. В небе протянули несколько стай диких гусей и казарок. Потом все смолкло. Справа послышалось глухое тревожное урчание. Одинокий кабан немного не дошел до места засидки, остановился, долго пыхтел и злобно, протяжно хрюкал, затем удалился в направлении, куда скрылось стадо его сородичей. Первая охота на засидке прошла без выстрела.
Елисей убедился в дядюшкиной правоте – опаздывать нельзя. На следующий день нужно было заново осматриваться на местности и выбирать новое место засидки. Дело усложнялось тем, что кабаны учуяли опасность. Эти осторожные животные могли затаиться и на следующую ночь не прийти к месту кормежки. Елисей напряженно думал, что делать – ждать зверя на кабаньем переходе или попытать удачу в других местах? Он выбрал новое место засидки – недалеко от болота, где угадывалась дорожка кабаньих следов. Здесь он оставил стрелков, а сам пошел к обмелевшему лиману. В прошлые годы, охотясь на уток, он иногда замечал там следы секача. Уже давно стемнело; небо этой ночью было ясным с белой и круглой, как тарелка, луной. Побродив по илистой отмели, Елисей вдруг услышал стрекотание испуганных сорок. Столь необычное стрекотание таких осторожных птиц ночью заставило прислушаться. Сориентировавшись в густых прибрежных зарослях высокого камыша, Елисей укрылся за тенью небольшого пригорка. Впереди – вправо и влево на поверхности воды – чернели заросли чилима. Едва заметные просветы в камыше обозначали кабаньи тропы, ведущие к лиману. Вскоре сороки смолкли, но еле уловимое на слух потрескивание камыша продолжалось. Сомнений не было – это шли кабаны.
Определив расстояние до вероятных мест выхода кабанов, Елисей смекнул, что для выстрела далеко. Но перемещаться по воде уже поздно, тем более что шорох приближался. Кабаны шли осторожно. Треск камыша то и дело затихал. Звери останавливались, чтобы прислушаться. Холодный, едва уловимый ветерок дул в сторону Елисея. Это было очень кстати. Над водой стелился легкий туман, луна купалась в сияющей серебристой ряби лимана. Водоплавающие птицы беспечно перекликались друг с другом и полоскались почти рядом с графом. Эта оживленная птичья возня не нарушала ночного покоя, а помогала скрыть присутствие охотника. Кабаны приближались к месту кормежки, треск камыша уже дополнялся отчетливыми звуками чмокающей от копыт грязи и слышимым на расстоянии пыхтящим дыханием, характерным для этих животных. Перед выходом к воде кабаны опять затихли, постояли как вкопанные, затем сразу с большим шумом повыскакивали из камыша. Затаив дыхание, Елисей не менее двух часов неподвижно простоял в холодной воде в ожидании появления зверя. Занемели ноги, руки, шея, а расстояние до видимых кабанов не сокращалось. Они, как назло, не торопились забираться в воду доставать чилим. Наконец один молодой секач осторожно направился к лиману. Елисей, державший наготове штуцер, не мешкая прицелился и спустил курок. Нарушивший ночную тишину звук выстрела заставил стадо свиней броситься наутек.
Подстреленный зверь упал, затем, мгновенно вскочив, скрылся в камышах. Елисей бросился к месту, где падал кабан. Клочки пуха и щетины, следы крови на остатках недолгого первого снега, ведущие в камыши. По рассказам дяди Елисей знал, какой кабан выносливое животное, раненый зверь порой был куда опаснее здорового. Но охвативший графа охотничий азарт заставлял наплевать на все предосторожности. Цель была уже совсем рядом – он подстрелил секача и вернуться без трофея уже не мог.
Елисей, прислушиваясь, забрался в камыши, но кабана там не обнаружил – тот словно под землю провалился. Но охотник знал, камыши с другой стороны не колыхались, а значит, секач далеко уйти не мог. Вдруг раздался свирепый рык. Прежде чем граф успел выстрелить, он почувствовал сильный удар чуть ниже колен. Не удержавшись на ногах, Елисей упал и тут же получил второй удар, пришедшийся в грудь.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
