Потом Лана обняла его за талию, и Рафаэль почувствовал, как она прижалась грудью к его спине. Она стала массировать ему живот, потом грудь, захватывая соски и успокаивая их нежной ладонью, которая вскоре спустилась вниз по его телу…
Ее пальцы скользили по нему, и он почувствовал теплое прикосновение ее губ к спине.
Рафаэль протянул руку и остановил ее. Слегка повернулся, схватил Лану за талию, поворачивая ее, пока она не оседлала его. Жар ее тела побуждал его поднять ее, затем медленно опустить на свое тело и утолить внутреннее, требовательное желание, почти уничтожившее разумные мысли. Но он хотел подождать, насколько возможно растянуть ожидание этого славного момента.
Рафаэль схватил бутылочку с маслом для массажа и немного вылил себе на руки.
— Теперь моя очередь расслабить тебя.
Он нанес масла ей на плечи и руки, снова поражаясь ее стройности. Она еще более похудела за последние дни? Его пронзило чувство вины, что он мало обращал внимания, как она справляется и заботится ли о себе.
Рафаэль прошелся по ее рукам и выпирающей ключице, прежде чем начать ласкать ее груди, их твердую округлость, задевая большим пальцем их тугие вершинки. Бедра Ланы терлись о его восставшую плоть, вызывая у нее стон желания. Он наклонился, чтобы подавить этот звук своими губами. Она снова содрогнулась и закачала бедрами.
Он углубил поцелуй и опустил руку ниже ее талии. Она вздрогнула от его прикосновения.
— Еще, пожалуйста, Рафаэль, еще! — умоляла она около его губ.
Наконец он проник внутрь ее ожидающего тела. Сильная волна желания охватила его, потом сосредоточилась на той точке, где соединились их тела. Рафаэль тут же достиг пика наслаждения, а хриплый крик Ланы показал, что они достигли его одновременно.
Лана упала на грудь Рафаэля. Она попыталась оторвать голову от его плеча, но почувствовала такую слабость, что вместо этого прижалась к нему еще теснее.
Вода уже стала достаточно прохладной, когда некоторое время спустя Рафаэль пошевелился, и Лана, не имея сил протестовать, позволила ему разъединиться с ее телом.
— Милая, нам нужно вылезти из ванной, иначе мы превратимся в мороженых рыб. — В его голосе появился задор, которого Лана не слышала раньше. Это придало ей сил, и она подняла голову и стала водить носом по его шее.
— Если ты настаиваешь, — согласилась она. Лана высвободилась из его объятий и с неохотой вышла из ванны, слегка подрагивая от холода. Рафаэль протянул руку за ее спиной, схватил большое толстое полотенце и обернул его вокруг нее, а потом взял еще одно для себя. Обсохнув, они вместе отправились в спальню и улеглись, накрывшись легкой простыней. Они прижимались друг к другу так, будто были вместе годы, а не считанные дни.
Утром слабый солнечный свет проник сквозь высокие окна спальни. Лана лежала в объятиях Рафаэля и наслаждалась обретенным в них уютом. Не желая шевелиться и тревожить его сон, она просто смаковала тепло лежавшего рядом человека. Глубоко внутри нее зарождалась утраченная было радость. Она ощущала себя предельно опустошенной в ужасные дни после смерти Кайла и никогда не могла бы предположить, что у нее появится возможность возродить чувство радости так скоро.
Рука Рафаэля легла Лане на живот. Ее ягодицы прижались к его бедрам и неопровержимому доказательству, что он проснулся и снова хочет ее. Просунув руку ей между ног, Рафаэль дразнил Лану, пока ее не обожгло жаром. И они вновь предались радостям любви…
Насытившись друг другом они пролежали несколько минут без движения. Лана ощущала его вновь затвердевшую плоть. Она настолько желанна для него! До нее начинало доходить, каковы ее истинные чувства к Рафаэлю. Она влюблялась в него, и ее наполняла страхом мысль, что она не будет просыпаться с ним каждое утро. Можно ли ей надеяться, что его чувства к ней изменились?
У нее замерло дыхание, когда Рафаэль начал двигаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, когда его охватила лихорадка желания. Его пальцы продолжали ласкать Лану, и волны блаженного удовлетворения распространялись по ее телу.
Он вскрикнул, достигнув вершины, и в сердце Ланы вдруг появилась надежда, что ее мечты об их совместном будущем не так уж и утопичны.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Когда на их телах высох пот и сердца стали нормально биться, Лана тщательно сформулировала свой вопрос. Все ее будущее зависит от ответа Рафаэля. Ей хотелось верить, что его чувства к ней не ограничиваются лишь неуемным физическим влечением. Но она никогда не узнает, если не спросит. Разговор назрел.
— Рафаэль?
— Ммм? — Он терся носом о ее затылок, и она почувствовала улыбку на его губах.
— Я тут думала…
— Да?
Он слегка отстранился, и у Ланы возникло легкое дурное предчувствие. Она продолжила:
— Да. По поводу опекунства над Беллой. — Она повернулась к нему, стараясь определить по выражению его лица, как он примет ее предложение.
— Продолжай. — Голос стал Рафаэля низким и несколько осторожным, показывая его подозрения.
Лана сделала глубокий вдох.
— Я никогда не подозревала, что так полюблю ее. Она заполнила мое сердце. Знаю, что сейчас могу сделать для нее очень мало, но я хочу быть частью ее в будущем. Я хочу быть с нею.
Рафаэль выскочил из кровати и встал рядом с Ланой, забыв о своей наготе. Темные брови сошлись на переносице, образуя угрожающую прямую линию, а серые глаза приобрели цвет камня.
— Ты хочешь сказать, что передумала?
Лана села, чтобы вглядеться в его лицо. В его глазах было что-то, отчего она обернула себя простынями на талии и прикрыла грудь, чтобы заслониться от этого злого взгляда. Разве она что-нибудь не то сказала? Конечно же, он желает самого лучшего для Беллы…
— Вдумайся, Рафаэль. Белле нужны родители, она не сможет получить истинной заботы от няни или даже нескольких нянь. Ей нужны люди, которые будут ее любить, которые не бросят.
— Быть с нею, как были бы ее родители? — Рафаэль гневно взмахнул рукой. — Хватит! У Беллы были бы двое любящих родителей каждый день ее жизни, если бы Кайл не возвращался к тебе в день аварии. Если бы ты была настоящей женой, то почувствовала бы, что с твоим браком что-то не так. Ты бы дала ему развод, когда ваш брак начал разваливаться.
— Как ты можешь говорить такое? Я думала, он любит меня! — И это действительно было так. Лана предложила Кайлу уйти, когда они узнали о ее бесплодии, но он решительно отказался. — Я всегда думала, что он ездит работать. Если я и несу за что-то ответственность, так это за то, что не различила каких-то скрытых изменений в его настроении. Но тогда я не могла почувствовать, узнав о своем бесплодии, я погрузилась в собственное горе. — Так погрузилась в свое горе, что не смогла увидеть горя мужа, и полностью вычеркнула его из своей жизни. До сих пор она не понимала этого, никогда не признавала, но сейчас это стало абсолютно ясным. Правда обжигала ей сердце.
