Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Выйдя во двор, нашел вход в подвал. Дворники обычно проживали там, здесь полуподвал был. Такое жилье было казенным, для дворника с семьей бесплатное, за службу держались. Жалованье, да еще бесплатное жилье, пусть и служебное, такие условия еще поискать надо. Все дворники числились по полицейскому ведомству. Жильцов знали хорошо и не только в лицо. Кто чем занимается, вредные привычки, зачастую даже постоянных гостей жильцов. Дворник был на большой доходный дом, практически все жильцы под приглядом. А вот в частных усадьбах дворник, садовник, кучер и прочая челядь были наняты хозяином усадьбы или мажордомом и полиции неподотчетны.
Дворником оказался крепкий мужчина средних лет. Павел показал ему значок жандарма, дворник кивнул.
– Скажи-ка, любезный, кто проживает в шестьдесят девятой квартире?
– Исключительно добропорядочные люди. У хозяина своя мыловарня, супружница еще и дочка-студентка.
– И где учится?
– Вроде на учительских курсах, но утверждать не берусь.
– Гости у них часто бывают?
Вопрос заставил дворника задуматься.
– А, пожалуй, и не видел. Хозяин, когда выпимши, приезжает на извозчике, но матом не ругается, песни не горланит. Чинно в подъезд, никакого шума. Порядочные люди!
– Как фамилия?
– Моя?
– Студентки!
– Так Соловьева Дарья, по батюшке Степановна.
– Квартира-то у них большая?
– Кому как. Пять комнат и кухня, есть черный ход.
Дополнение ценное, видимо – полицейские интересовались, без наводящих вопросов сказал.
Черный ход для прислуги – дрова к печам принести или кухарка с рынка провизию принесет. Парадная-то она для господ. Там чисто.
– Ладно, о разговоре никому, – предупредил Павел.
– Нешто мы не понимаем? Я в дворниках уж десять лет как.
– Вот и славно.
Похоже, нежданно-негаданно вышел Павел на подпольную организацию. Хотя нет, все же не случайно. Обычный прохожий не обратил бы внимание на кислоту. А кто в курсе, как Павел, тот сразу насторожится. Азотная кислота в смеси с глицерином образует нитроглицерин, взрывчатое вещество. Но пользоваться им в чистом виде чрезвычайно опасно. Жидкость эта чувствительна к сотрясениям, и иногда стоит взять склянку в руку и переставить, как последует взрыв, очень нестабильная взрывчатка, но простая в изготовлении. Альфред Нобель сделал два важных открытия – стабилизировал нитроглицерин кремнистой землей, называемой кизельгуром, и придумал детонацию полученного вещества подрывом гремучей ртути. Получился динамит, который прославил и обогатил Нобеля. В 1878 году русский полковник Петрушевский предложил порошкообразный динамит, состоящий из 75 % нитроглицерина и 25 % сернистой магнезии. Были и другие виды динамитов. Но почти все упакованы были одинаково. Круглая картонная гильза с динамитом обернута вощеной бумагой.
Именно в таком виде динамит поступал в российскую кавалерию и инженерные войска, уложенный в ящики. Отдельно поставлялись огнепроводные бикфордовы шнуры и детонаторы. Саперы использовали его для строительства укреплений и для подрыва оборонительных сооружений противника, делая подземные минные галереи.
Павел сразу направился в жандармерию, сделал письменный запрос в полицию по мещанке Соловьевой. Случись следствие и суд, нужны бумаги. К сожалению, бюрократия родилась с изобретением письменности, а в судебном производстве она сильнее, чем в любой другой отрасли.
Сам же с утра на Малую Морскую, к доходному дому. Центр города, с утра уже движение оживленное. По мостовой извозчики на пролетках, на ломовых подводах, по тротуарам рабочий люд. Чиновники пойдут и поедут к своим канцеляриям попозже. Павел стоял за деревом, но уже через полчаса к нему подошел городовой.
– Извольте ваши документы, господин.
Павел значок жандарма показал.
– Не срывай мне задание, служивый.
– Простите великодушно. Это дворник всё. Толкается, мол, человек подозрительный. Не «домушник» ли? Ну я ему задам!
– Не надо, он исправно службу несет. Подойди, похвали, скажи – сыщик.
– Понял.
Городовой козырнул и отошел. Вот же бестолковый! Если кто со стороны наблюдает, сразу поймет – не простой гражданин за деревом стоит, явно служивый.
В девять часов из арки дома вышел вчерашний студент. Физиономия помятая. Вчерашний день не зря прошел. Это Игнат, в той студенческой тужурке. Нормальный студент должен на занятия в университет спешить. Павел отпустил студента на двадцать шагов, пошел за ним. Игнат в лицо его не видел, был сильно пьян. Да и не проверялся. Студент первым делом в первую же пивную зашел, здоровье поправить. Павел наблюдал за ним через окно. Студент ни с кем не разговаривал, купил кружку пива, быстро выпил ее, даже не присаживаясь за столик. Видимо – похмелье тяжелое, не до учебы парню. Живет на съемной квартире, стало быть – не местный. Родители надеялись, что выучится, получит специальность, устроится на хорошее место, будет к старости опорой. А сын мало того, что выпивает, так еще и в нехорошую компанию записался. Все революционеры подпадали под серьезные статьи. После 1878 года, когда присяжные оправдали Веру Засулич, стрелявшую в градоначальника Трепова, на следующий день вышел закон, что все террористы подлежат юрисдикции военных трибуналов, а не гражданских судов и наказание суровое, от каторги до смертной казни. Так что родители могут сына не дождаться. Но каждый сам выбирает свою дорогу.
Павел хотел выявить связи Игната. Изготовление динамита, планирование покушения – это дело не одиночки, а группы единомышленников. И задача Павла, как сотрудника Охранного отделения, все связи выявить, всех участников заговора. Арестовать – дело чисто техническое. Но если останутся не выявленные члены, группа может возродиться в другом составе, но с прежними целями. Это как метастазы. Удали опухоль, но оставь метастазы, и опухоль вырастет снова.
Павел был бы рад ошибиться. От того, что молодой человек попадет на каторгу, в ссылку, а то и на виселицу, радости это не доставит. Но его служба такая – охранять империю и государя от посягательств, от развала. Тем более он один в стране знал, чем закончатся заговоры – октябрьским переворотом, миллионами погибших в гражданской войне, миллионами покинувших империю, эмигрировавших в другие страны мира. И погибли и покинули страну не самые худшие люди. Уехали видные инженеры, литераторы, ученые. Кто-то умер в забвении, непросто себя найти в чужой стране, с незнакомым языком и чуждой религией. Другие, как Игорь Сикорский, смогли продолжить любимое дело, основать свою фирму и прославить страну, его приютившую, а не Россию.
Павел в душе был государственником, и за державу ему было обидно. Не случись октябрьского переворота, последовавшей гражданской войны, вполне могло быть, что страна по уровню производства и благосостояния граждан равнялась Америке или европейским странам и уж никак не уступала Китаю. Поднебесная, не имевшая промышленной истории, из производственного карлика за три десятка лет при грамотном управлении превратилась в гиганта, которого опасаются США.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
