— Тебе нужно научиться наслаждаться моментом, а не искать повод для озабоченности.
— Я не хочу, чтобы про меня ходили слухи.
— А что плохого в слухах?
— Это неприятно.
— Как тебе может быть неприятно мнение посторонних людей? Главное ведь твоя жизнь и твои эмоции. Зачем лишать себя кайфа в угоду чужим людям? Так можно прожить очень скучную жизнь.
— Возможно, но…
— Такси подъехало, поехали, — перебил Маргошу, быстренько заталкивая ее в машину.
А то сейчас начнется: ”Я с тобой не поеду”.
— Вас вообще не интересует мое мнение, — разозлилась Марго, — может, у меня голова болит, и я хочу домой, чтобы полежать на кровати.
— С чего ты так решила, что меня не интересует твое мнение? Если болит голова, мы можем купить в аптеке таблетки, а если тебе не понравится со мной развлекаться, я тут же отпущу тебя домой. Но ты даже не попробовала, а уже сидишь вся кислая.
— У тебя есть час, после чего я поеду домой, — бурчит Маргоша, отворачиваясь к окну.
— Поверь, тебе понравится, — улыбнулся.
Когда мы приехали на место, выбор аттракционов для взрослых был не слишком большим. Но я не терял надежды хоть немного развлечься.
Сначала мы покатались на машинках, если сначала Марго чувствовала себя неуютно, то к концу уже хохотала, пытаясь избежать нашего столкновения.
Мне нравилось видеть ее такой: улыбающейся, смеющейся.
Улыбка украшает любую женщину лучше, чем самый дорогой бриллиант на шее. А Маргошу она не только украшала, но и делала очень привлекательной в моих глазах.
Даже мой контуженый друг внизу слегка взбодрился, заценив точеные ножки кошки, когда она выбиралась из машины.
— Покажи мне фотографии, я, наверное, вышла не очень, — Марго забыла про холодность и прижалась ко мне.
— Смотри, — показал пару селфи, которые я успел сделать.
— Сколько у тебя фотографий! — воскликнула кошка.
— Люблю запечатлеть хорошие моменты, или не очень хорошие, когда мне грустно, например, это память.
— Обычно девушки любят фотографироваться, а не мужчины.
— Я раньше не любил, терпеть не мог.
— Что изменилось? — спросила с улыбкой.
— Моя жена попала в аварию и умерла.
— Прости, я не знала.
— Не нужно извиняться, я могу об этом разговаривать. Понимаешь, Франциска была очень удивительной женщиной, жизнерадостной, а я был очень занудным и ворчливым, — улыбнулся, вспоминая прошлое.
— Ты ворчливым? — удивилась кошка.
— Да, всегда пытался заглушить ее жизнерадостность. Мне было неловко, когда она слишком громко смеялась, или вся измазывалась в мороженом, и терпеть не мог ее манию фотографироваться. Черт, она раздражала меня жутко, что я запретил фотографироваться при мне. Но при этом я ее очень любил, и она знала об этом, поэтому все мои запреты воспринимала с юмором. Старалась не обращать внимание, хотя иногда очень сильно обижалась и не разговаривала со мной неделями, — грустно улыбнулся и почувствовал острый укол боли внутри, — и, когда она умерла, оказалось, что у нас было только несколько фотографий вместе и то на свадьбе. Мы прожили пять лет, собирались завести ребенка, а все, что у меня осталось — это две фотографии.
— И ты стал фанатиком сэлфи? — мягко спросила Марго, нежно стирая одинокую слезу с моей щеки.
— Да, ярым фанатиком, у меня даже есть серия сэлфи с туалета, — усмехнулся.
— Какой ужас, — улыбнулась Марго.
— Не то слово, Алекса это сильно бесит, и я от этого получаю еще больше удовольствия.
— Что Алексу вообще нравится? — спросила, слегка раздраженно.
— Может быть расскажешь, что случилось?
— А он тебе не рассказывал?
Маргарита
Мы сидели с Адрианом в обычной блинной: пили чай, ели блинчики со сгущенкой и разговаривали.
— Не пойму, ты хочешь вернуться к мужу? — хмурится Адриан.
— Нет, конечно, — фыркнула.
— Тогда я ничего не понимаю.
— Во-первых, я не люблю, когда на меня начинают давить.
— А во-вторых?
— Мне страшно.
— Неужели ты чего-то боишься? — улыбнулся Адриан, сжав мою руку.
— Боюсь, что меня как накроет депрессия после того, как я получу бумажку о разводе, что я из нее не выберусь.
— А есть предпосылки к депрессии? — Адриан пересел поближе ко мне и приобнял за плечи.
— Есть.
— Расскажешь?
— А тебе это будет интересно? — усмехнулась.
— Если бы мне было не интересно, я бы не спрашивал.
— Я не знаю с чего начать, не такой уж любитель раскрывать душу.
— Когда болит, лучше проговаривать вслух, легче не станет, но ты хотя бы не сожрешь себя изнутри.
— Может быть.
— Я знаю, о чем говорю, кошечка. Так что начинай жалобно мяукать, а я буду тебя ласково поглаживать по головке.
Адриан, притянул к себе еще ближе, заставляя положить голову ему на плечо.
— Удобно?
— Да, но слегка некомфортно, что подумают…
— Плевать! Лучше расскажи мне, как ты пережила измену?
— Ух… Мои чувства к мужу угасли давно, и когда застукала с соседкой, то ничего не почувствовала.
— Совсем?
— Угу. Только потом поняла, что была, словно под наркозом, и не ощущала боль. А потом в моменты, когда я одна, воспоминания всего хорошего, что у нас было, пересекаются с той ночью, и мне становится больно. Понимаешь, я ведь ничего к нему не чувствую, вот ни капельки, иначе бы не легла к вам в постель, а все равно болит.
— Потому что тебя предали, это всегда очень болезненно.
— А еще мне всегда хотелось выйти замуж раз и навсегда. И развод даже в самом страшном сне не могла представить. Как выходить замуж во второй раз? Как довериться? Как избавиться от мысли, что все рано или поздно закончится?
— Малыш, ты слишком сильно накручиваешь себя. Понимаешь, ты не разведешься, но мыслей будет становиться еще больше. Ты проблему не решаешь, а прячешься от нее. Да, будет страшно, мне вот страшно обрести любимую женщину и вновь ее потерять, но я же не заперся в квартире, чтобы не видеть других женщин. Можно сказать, смело иду к тому, чтобы влюбиться в одну обворожительную особу.
— Льстец, — улыбнулась.
— Хочешь, я поеду с тобой в ЗАГС, поддержу?
— Хочу, — сказала чуть тише.
— Давай сходим, когда тебе будет удобно, — мягко сказал Адриан.
