После завтрака Настя помогала Вилье в саду и ухаживала за дикими котятами, проживающими с некоторых пор в его псарне. Но более примечательным стал разговор Насти с Аластором.
– Настюша, я запатентовал! – воскликнул маг, врываясь в библиотеку, где за все тем же «сводом законов» заседала Настя.
– Правда?! – обрадовалась Настя, подрываясь с места. – Поздравляю!
Аластор припал к ее ладоням губами.
– И светлую головушку! – он чмокнул ее возле макушки. На что Настя со звонким смехом отмахнулась от него.
Виттор на мгновение выпал из реальности, ведь звук ее смеха прозвучал как музыка для его слуха. А следом накатила волна негодования. Он понимал, что Аластор не прикоснулся к ней губами, соблюдал приличия, понимал, что тот годится Насте в отцы. Но от этого не легче, ведь Настя лучезарно улыбалась другому мужчине, когда не подарила Виттору и тени улыбки. А следом пришло новое осознание. Он ревновал. Безосновательно, вопреки логике. Но он ревновал ее!
Продолжая мило переговариваться, Аластор и Настя засели в библиотеке. И за чаепитием обсуждали новые разработки Аластора. Виттор не без удивления слушал идеи Насти, которые Аластор уже пытался наложить на плетения, попутно объясняя ей магическую теорию. Что весьма напрягло Виттора. Просто любопытство или она как-то узнала о том, кем является?
Пребывая в ярости, он вернулся в свой кабинет. Заметался из стороны в сторону, злясь на Настю, но в первую очередь на себя. Ведь весь день он потратил на слежку, что уж врать себе? Весь день он наблюдал за своей парой. Настя действительно не такая, какой он себе ее представлял с первой встречи. Доброжелательная, вежливая, старательная. И сколько улыбок она дарила окружающим. Ни разу за день она не казалась столь же равнодушной, как с ним в постели. Ничего, вечером она не останется безучастна. Уж он что-нибудь придумает, пусть и не знает пока, что. Стоп, а почему он должен ждать вечера?
Настя появилась в его кабинете через пятнадцать минут после отправленной за ней горничной. Виттор ожидал ее, прислонившись к своему рабочему столу. Впервые неразобранная корреспонденция его волновала намного меньше женщины, точнее совсем не волновала. С неудовольствием он оглядел надетое на Настю платье. Он заказал для нее наряды по последней моде у лучшей модистки столицы, а Настя носит временное платье. Еще и свои роскошные волосы собрала в тугую косу.
– Подойди.
Настя насторожилась, услышав нотки раздражения в его голосе, но подчинилась. Медленно подошла, остановившись в полуметре. Виттор потянулся к ней, подхватил под талию и притянул ближе.
– Я люблю, когда твой волосы распущены, – прошептал он, припав губами к ее ушку и выдергивая заколку. С наслаждением он пропускал шелковые пряди между пальцев, распуская косу и почти сходя с ума от умопомрачительного запаха его женщины.
Почему раньше он пренебрегал дневным временем для общения с ней? Стоило представить, что они могут вытворять в его кабинете, он тихо простонал, проведя кончиком языка крайнюю линию ее ушка. И это дурацкое платье явно было лишним в его фантазиях. Настя громко вздохнула, когда он с треском разорвал на ней платье.
«Ну, хоть белье она носит от той модистки», – подумал Виттор оглядывая шелковый белоснежный комплект, состоящий из корсетного лифа и коротких панталон.
– Хочу тебя, – Виттор подхватил Настю под упругие ягодицы и подсадил на стол. Да, именно здесь. Он хотел посмотреть, как Настя кончает при свете дня.
– В какой позе? – почти равнодушно отозвалась Настя, вызвав в душе Виттора новую волну негодования, которую он почти мгновенно подавил. Его слова? Его. Сам виноват.
– А как хочешь ты, Настя? – спросил он, ощущая, как каменеет под его ладонями тело девушки.
Он провел кончиками пальцев по коже ее живота, между твердой шнуровкой. Обхватив грудь под тонкой тканью лифа, он обвел большим пальцем линию соска, лаская губами кожу ее шеи. И никакого отклика, у нее даже дыхание не сбилось. Настя лишь отвела голову в сторону, схватившись ладонями за край стола. Продолжая покрывать ее шею поцелуями, он провел ладонью между ее разведенных ног, скользнув под ткань панталон. Сухая. С неверием подняв взгляд к ее лицу, он краем глаза выхватил ее отражение. Она морщилась, словно от омерзения.
– Это твои истинные чувства? – Виттор резко отстранился от Насти. Снова неконтролируемый оборот, снова она выводит его из себя!
Настя правильно оценила его состояние, спрыгнула со стола и отбежала к двери.
– У тебя есть все, о чем другие могут только мечтать. Я не ограничиваю тебя в средствах или в общении. Если бы не я, тебя бы сейчас имели с десяток раз на дню в борделе.
– У меня нет свободы, – Настя упрямо вздернула подбородок. Огрызалась, пусть и боялась его.
– Считаешь? – уже вкрадчиво переспросил он, поправив полы сюртука. Настя насторожилась, заметив изменения в его настроении. – Строишь из себя пленницу, так соответствуй. Может, в сравнении поймешь в каких хороших условиях жила.
– Что вы имеете в виду? – приглушенно отозвалась она.
– Я запрещаю тебе покидать свои покои. Когда поймешь, как была не права…
На что Настя уже не скрываясь скривилась от омерзения и неприятия.
– Вон! – прорычал он сквозь изменившуюся челюсть.
Настя покинула кабинет в доли секунды. Порванное платье так и лежало на полу, напоминая о несостоявшейся близости. Он в очередной раз перегнул палку?
Глава 19
Анастасия Свободина.
С бешено колотящимся сердцем я ворвалась в свои покои и не остановилась, пока не защелкнула на замок дверь ванной. В страхе заметалась на месте и только тогда заставила себя опомниться. За мной же никто не гонится! Но Дрейсон такой страшный! Глаза изменились, сияли зловещим золотым светом. Даже одежда затрещала от силы увеличивающихся мышц. Думала, снова душить начнет, только на этот раз когтями. Тогда он сильно напугал меня, о еще больше изумил, когда извинился и начал успокаивать. Мне кажется, он и сам был удивлен своим поведением.
Правильно Вилья говорит, нет во мне женской хитрости. Ведь сама вывела его из себя. И тогда и сегодня. Даже сам Дрейсон мне сказал, что плохо себя контролирует при мне, просил не злить его. Но я не знаю, как себя вести с ним. Злость и обида кипят во мне, мне самой сложно себя контролировать с ним. Меня не учили пресмыкаться, притворяться. Но похоже нужно в срочном порядке учиться. По крайней мере, пока не найдется способ сбежать. Хотя, я уже начинала отчаиваться. В книгах мне не удалось найти способ снять печать греха, правда не скажу, что я перерыла всю огромную библиотеку особняка.
С Аластором мы довольно много общаемся. Я рассказываю ему идеи из своего мира, он реализует их магически, а заодно объясняет мне магическую теорию. Пока что все надежды на спасение я связываю со своим Даром. Но как его пробудить и как сорвать блок? Однажды я попробовала заикнуться о снятии печати, но Аластор пресек этот разговор, ясно дав понять, что с побегом не поможет.
