С трудом открываю глаза, пытаясь понять, где нахожусь и что со мной. Мне одновременно горячо и холодно, и потряхивает немного.
Не сразу, но понимаю — в этом кабинете я была. Один раз, когда меня принимали на работу и управляющий давал первичный инструктаж. Только в тот момент я не лежала на кожаном диване, а надо мной не склонялся владелец заведения.
И в этот момент до меня доходит, что именно он сказал. Щеки вспыхивают то ли от смущения, то ли от возмущения, я мотаю отрицательно головой и пытаюсь подняться:
— Я не…
— Оставайся на месте. Я вызвал врача.
— Врача? З-зачем?
— Затем, что если в моем заведении кто-то валится в обморок с коллекционным виски за пятьдесят штук, то я должен, по меньшей мере, понять причину.
В голове, наконец, вспышкой сверхновой — произошедшее. И тут же — ужас перед тем, что я натворила своим падением.
— Вы… мне придется выплачивать?
— Еще скажи — отрабатывать. Начиталась низкопробных романов? Или все-таки это и было твоей конечной целью?
Только хлопаю ресницами.
Я не идиотка и не тушуюсь перед людьми, но его резкость, насмешка и тяжелый взгляд — это то, к чему ни один человек не может быть готов. Потому я снова шепчу растерянно:
— Я не пыталась ничего…
— Верю.
— Я же понимаю, что я не та, кто вам…
— А вот это зря.
— Ч-что?
Смотрю на него в изумлении, силясь что-то сказать, но нас прерывает стук в дверь. И тут же в кабинет заходит врач скорой помощи в фирменном комбинезоне и занимает место Каримова. Тот, слава Богу, выходит — с него бы сталось продолжать изучать меня с любопытством натуралиста.
Меня слушают, задрав рубашку, ощупывают живот и лимфоузлы на шее, меряют температуру, а потом делают укол с жаропонижающим и успокоительным.
— Сильное переутомление и обычная простуда. Отсюда жар, слабость и обморок, — говорит доктор вновь появившемуся Каримову, не мне. — Лекарства я написал, но самое главное — постельный режим и теплое питье. Хотя бы дней пять. Справка вам нужна?
А это, наконец, мне. Я чуть заторможенно киваю, понимая, что справка в универе точно понадобится.
— Спасибо.
— Не болейте, — подмигивает мне доктор и выходит, о чем-то продолжая разговаривать с Каримовым.
Я же осторожно сажусь на диване, оправляю рубашку и провожу языком по пересохшим губам. Надо, наверное, отпроситься у Жени… или у Андрея? Черт, тут можно сразу у Каримова разрешения спрашивать…
Усмехаюсь.
— А тебе весело.
— Не слишком, — реагирую на него уже спокойней, видимо, укол начинает действовать. — Что мне… делать?
— А ты как думаешь?
— Не знаю… Я могу уехать домой? Или надо какое-то соглашение подписать?
— Все-таки хочешь отработать? — продолжает насмешничать.
— Я не хочу! — говорю с досадой. — Но я ведь понимаю, что не многое здесь зависит от моих желаний.
— Ну отчего же, — он уже откровенно улыбается, а я вдруг залипаю на мужских губах, — от тебя как раз зависит многое.
Загадки, домыслы, случайности… Голова идет кругом, а я не хочу и не могу об этом думать, не сейчас. Вздыхаю и встаю кое-как, а потом говорю тихо:
— Я хочу домой… выполнять все рекомендации доктора. Вы потом меня найдете, чтобы отчитать, уволить или там вычесть что из зарплаты, хорошо? Я никуда не собираюсь прятаться…
— У тебя и не получится, — он снова рядом. Но хотя бы не устраивает опять шоу с тасканием на руках — как я вообще буду смотреть в глаза коллегам после такого?! Доводит до двери, где мне один из охранников вручает мою сумку с вещами, видимо Женя собрала, а потом и на улицу, чтобы… усадить в свою машину?!
Я хочу отскочить… от неожиданности, но вместо этого просто шатаюсь.
И снова он понимает без слов, менталист чертов!
— Чего боишься? Что я узнаю твой адрес? Ты ж не планировала прятаться.
— Я бы вызвала такси.
— А если с тобой что-то по дороге произойдет? Нет уж, довезем.
— Но вы же заняты…
— Хочешь указать мне, что надо делать?
— Да с чего такая честь?! — не выдерживаю.
— Беспокоюсь, вдруг меня засудишь — все-таки все произошло на рабочем месте.
— Никогда не подумала бы, что вы такой… шутник, — хриплю, обессилев от этого идиотского спора, и неуклюже залажу на заднее сиденье. И уже даже ничего не говорю, когда он садится рядом — мне не хочется работать больше клоуном. Илья Демидович все равно будет делать то, что считает нужным — а чем больше я задаю вопросов или возражаю, тем меньше понимаю.
Голова тяжелая, потому я закрываю глаза и осторожно оседаю на стекло сразу, как только называю свой адрес. И возвращаюсь в реальность — с трудом, но возвращаюсь — когда меня осторожно треплют за плечо.
— Мы приехали. И лекарства купили по дороге, — голос мужчины как через вату, а его плечо — твердое и…
Стоп.
Какое плечо?
Я что…
Порывисто выпрямляюсь и едва ли не матерюсь, осознав, что я использовала тело Каримова, упакованное в дорогущий костюм, как подушку. Надеюсь хоть слюной не закапала.
И вместе с этим осознанием приходит и другое.
Что я появилась возле общежития посреди ночи — и никто меня туда сейчас не пустит.
4 Каримов
— Илья Демидович… — призывно тянет от двери Милана.
— Позже.
Под щелчок закрывшейся двери прикрываю глаза и тру переносицу.
Последнее время секретарша становится навязчивой. Как будто умение быстро печатать и работать языком делает из нас пару. Я бы не стал ввязываться в этот банальный дуэт «помощница и босс», но Милана оказалась весьма любезна и доступна, а мне пару раз надо было сбросить напряжение. Теперь придется секретаршу менять. На кого-нибудь постарше и пострашнее — и готового работать семь дней в неделю при необходимости, но только работать.
— Кофе мне принеси, — бурчу в селектор.
Вчерашний загул в клубе дает о себе знать — не пацан уже пить всю ночь. Встать бодрячком не получилось. Зато поговорил с кем надо и проверил персонал — как и всегда, половину уволить можно. Пока только дал втык Андрею и Жене, чтобы лучше подготавливали и следили за ними. Если бы не та рыженькая, нас бы вообще никто не обслужил нормально, что ли?
Усмехнулся невольно, вспомнив девочку.
Имя такое необычное. Майя. Кукольная внешность и трепет напуганной лани. Мужиков от этого вчера конкретно повело. Когда она выходила, они в красках обсуждали, кто и как ее нагнул…
