На мгновение Мэдди закрыла глаза, потому что не могла видеть его в таком отчаянии. Слезы вновь покатились по ее щекам.
– Дэкс! – пробормотала она, судорожно всхлипывая. – Мне так жаль. Это ужасно. Кто-нибудь пострадал?
– Нет!
Она поборола страх перед его гневом и, решительно проложив себе путь через груды обуглившегося мусора, подошла к нему.
– Я не понимаю. – Ее голос звучал приглушенно. – Дом был построен из камня, но от него почти ничего не осталось.
– Это из-за деревянных перекрытий. – Дэкс с раздражением отбросил в сторону обугленный камень. – Крыша, пол, двери, перемычки. Они сгорели и ослабили каменную кладку. В любом случае огонь был сильным. Баллоны с газом, стоявшие на кухне, взорвались.
Ее дом. Его дом. Все, что осталось от него, – это обломки внутренней стены и огромного камина, несколько больших шпал, груды почерневшего хлама.
В дальнем углу, где когда-то располагалась кухня, из кучи сажи и сгоревшего дерева выглядывал покореженный стальной холодильник. Она увидела расплавленные кастрюли, железную ванну, которая провалилась на нижний этаж, а теперь опасно накренилась напротив искореженных остатков кованого железного балкона. От запаха копоти и гари першило в горле.
Мэдди вытерла лицо, горячее и потное от долгого пути и жара опаленной земли.
– Это ужасно, – прошептала она. – Как ты можешь выносить это?
– Думаешь, у меня есть выбор? – ответил Дэкс и посмотрел на нее холодным взглядом.
– Прости, прости. Это было глупо, – пробормотала она. И развела руками от бессилия. – Я не знаю, что и сказать.
– Тогда не говори. – Она смутилась от его пристального взгляда, понимая, что выглядит ужасно. Он нахмурился. – Ты пришла пешком?
Когда она впервые села к нему в грузовик в день прибытия, он говорил что-то об огне. Должно быть, это произошло несколько дней назад.
Она съежилась. И все это время, когда она строила ему глазки и заигрывала с ним в гостинице… Это было ужасно. Что он о ней подумал?
– Я… я пришла увидеть тебя.
– Правда? – Он презрительно усмехнулся. – Я думаю, ты хотела увидеть Куинту. Твое приданое.
Она побелела.
– Нет! То есть я хотела увидеть ее, конечно…
– Да, конечно, – огрызнулся Дэкс, издевательски разводя руки. – Так вот же оно!
Этот центр садоводства привлекал любителей садов отовсюду. Теперь же только два несчастных ствола почерневших пальм были свидетельством былой роскоши.
Мэдди так хотелось прикоснуться к Дэксу, утешить его.
Пот темной, липкой дугой стекал по его спине, смешиваясь с сажей, пачкал его лицо. Он остановился и вытер его рукой в перчатке, но пот продолжал застилать ему глаза.
Эти глаза… Она съежилась от его взгляда. Он потерял все, думала она. Неудивительно, что София была такая угрюмая.
Мэдди очень хотела, чтобы он нуждался в ней. Он должен понять, что она разделяет его боль. Но как сказать ему об этом? Ком отчаяния встал у нее в горле.
Дэкстер стоял и смотрел на нее напряженным и холодным взглядом. Его щеки и лоб были покрыты пятнами сажи и копоти.
– Да. Все ушло, – сказал он кратко. – Ни одной палки не осталось от антикварной мебели. Ни одной ценной картины…
Ошеломленная, Мэдди схватилась за грудь.
– Тебе не удалось ничего сохранить?
Он ответил ей презрительным, уничтожающим взглядом, посмотрел так, словно ударил. Почему? – думала она в замешательстве. Почему он так зол на нее?
– Меня здесь не было, – сказал он. – Бабушку вытащили из огня, а потом спасали лошадей и других животных. Когда спасатели вернулись к дому, было уже слишком опасно входить в него. – Его рот превратился в тонкую линию. – Поэтому никаких сокровищ для тебя не осталось, Мэдди.
Чувствуя тошноту, она поняла, что их ничего не связывает. И не связывало. Никогда ничего. Его поцелуй был всего лишь мимолетным желанием.
Отчаяние охватили ее, она опустилась на колени. Осколки впивались в ноги, но ей было все равно.
– Если тебя здесь не было, тогда где ты был? Когда ты приехал?
– Я прилетел из Бразилии, как только узнал. Неделю назад.
– Из Бразилии, – глухо повторила она.
– Я занимаюсь растениеводством. И езжу по свету в поисках новых видов растений.
Она попыталась понять его, но ее разум как будто парализовало.
– Ты… ты не жил здесь с бабушкой?
– Не считая пары коротких лет. Я не жил здесь со дня похорон моих родителей.
Ее глаза расширились.
– Тебе было всего пятнадцать. Куда же ты пошел?
Он сердито посмотрел на нее, но, к ее удивлению, ответил:
– Я уехал в Лиссабон, пошел работать на корабль. Драил палубу. Вернулся только спустя пять лет, когда узнал, что дедушка умер, и ходили слухи о том, что ферма должна быть выставлена на продажу. Я восстановил хозяйство, привел ферму в приличное состояние и продолжил свои путешествия. Мы с бабушкой давно не встречались. Тебе этого достаточно? А теперь позволь мне продолжить работу. Я не могу терять время. Уходи. Ты вся в грязи. Попроси, чтобы тебя подвезли.
– Вот почему ты так ужасно выглядел, когда мы впервые встретились в аэропорту. Почему ты не сказал мне? – гневно спросила она. – Почему?
– Какого черта? – проговорил он скрипучим голосом, стоя на коленях и пытаясь достать что-то из-под груды расплавленного метала. – Мы все сказали твоему деду. Он предпочел не говорить тебе об этом. Почему мы должны были противодействовать его решению?
Ее глаза расширились.
– Но почему он не сказал мне? – спросила она, с дрожью вспоминая, как Дэкс, посмеиваясь, говорил, что дед одурачил ее.
– А ты бы приехала, зная всю правду? – спросил Дэкс холодно.
– Конечно, нет. Но как ты мог скрыть от меня все это? – в смятении спросила она.
Он взял бутылку с водой и долго пил, прежде чем ответить.
– Если бы ты знала, что Куинты и бизнеса уже нет, ты бы осталась дома. А он не мог позволить тебе сделать это. Признайся, Мэдди, тебе абсолютно безразлична ферма. Тебе нужна только ее ценность и волнует только денежная сторона вопроса.
У нее перехватило дыхание от оскорбления. Она ринулась к нему и стала гневно колотить его по груди.
– Послушай меня! Послушай! Мне не все равно! Мне плохо!
Дэкс в гневе схватил ее за руку и сунул ей под нос обугленный кусок дерева.
– Посмотри на это! – прорычал он. – Для тебя это всего лишь та роскошь, которую ты потеряла. Но для меня это – мое сердце, моя душа. В это ушли мои слезы, пот и кровь! Я знаю, откуда прибыл каждый росток. Каждый саженец, каждая взлелеянная с любовью посадка. Это то, что я потерял. Это и… – Он замолчал на мгновение. – Ты говоришь, что тебе не все равно. Что ты знаешь о чувствах?
