Теперь пророк стоял, привалившись к дереву и видел, как история меняет свой ход. Вот так просто, из-за обычной девчонки непостижимая вечность, которой верой и правдой служил Коро много лет, решила изменить своим традициям. Рад ли он этому? Коро еще не понял. Ведь менять устоявшуюся картину мира всегда сложно.
Он видел, как седоволосый странник бережно обнимает пробудившуюся, оседая вместе с ней на твердую землю. То, что у нее будет именно этот дар, не стало для Коро секретом. Что-то щемящее ткнулось в грудную клетку, но пророк постарался заглушить непрошенные чувства. Бросив последний взгляд на место несостоявшейся смерти, Коро побрел обратно в свое неуютное убежище.
Пещера встретила его гулкими шагами, которые напоминали пророку о его одиночестве. Он растерянно огляделся, будто бы никак не мог вспомнить, как он попал в это место. Коро попытался сделать еще один шаг, но не смог – внезапно навалившаяся слабость окутала его тело, и он со всего размаху свалился на пол, ощущая себя связанным по рукам и ногам.
Сильный то-ли звон, то-ли визг, раздавшийся в голове пророка, прозвучал так неожиданно и громко, что обездвиженный мужчина точно бы вздрогнул, если бы мог.
– Здравствуй, великий пророк, – глубокий, бархатистый, внушающий бесконечное доверие голос сменил орущую какофонию, уже этим принося неземное облегчение. – Ты знаешь, кто я?
– Да, – Коро сразу осознал, что говорить беспрепятственно он сможет только тогда, когда его спросят.
– Прекрасно, – пророк чувствовал, что собеседник улыбнулся. – Тогда, очевидно, мне не стоит представляться. И ты знаешь, чего я от тебя хочу?
– Думаю, что знаю, – Коро попытался подняться, но у него ничего не вышло. – Но я не смогу тебе помочь.
– Не торопись, пророк, – пожурил его голос. – Ты ведь не знаешь, что я предложу тебе взамен?
– Что бы ты не предложил, мой ответ не изменится. Твоя месть разрушит все двенадцать миров. А значит, и все то, что ты предлагаешь.
– А если я скажу, что нет? – Тоном опытного змея-искусителя вопросил голос. – Если я знаю способ, как отомстить, не влияя на равновесие миров?
Коро молчал, он не желал слушать, но собеседник не оставлял ему выбора. Как он не оставит выбора и мирам Карусели.
– Жизнь одного против благополучия всех миров… Тебе не кажется, что выбор слишком уж очевиден? Разве один стоит стольких жизней?
Голос проникал под кожу, находил нужные ниточки и с садистским удовольствием дергал за них. Коро попытался выбросить из головы навязчивого собеседника, но этой силе ничего не мог противопоставить даже он.
– Поверь, он заслуживает моей мести как никто другой. Он заслуживает смерти за то, на какие страдания он обрек ее. Ты знаешь о ней?
– Да, я знаю, – говорить было все труднее и труднее, пророку казалось, что на него навалилась самая тяжелая из всех скал Гериоса – мира, славящегося своими гористыми и скальными пейзажами.
– Знаешь ли ты, что это он убил ее? Это он сбросил ее со скалы и смотрел, как она разобьется! – Голос собеседника сорвался, он почти потерял контроль над собой. – Я покажу тебе!
В глазах Коро мгновенно потемнело, внутренности свело судорогой, а зубы сжались, стремясь обломаться друг о друга. А через секунду он стоял на продуваемой всеми ветрами скале. Он не слышал звуков, не чувствовал ветра, как будто бы находился в огромном пузыре. В паре метров от него спорила пара – прекрасная девушка с заплетенными в тугие косы светлыми волосами и парень в темной развевающейся одежде. Его серебристые волосы были немного длиннее, чем сейчас, но такими же непослушными. Парень сделал пару шагов к девушке в попытке схватить ее за руку, и пророк отметил, что у этого парня еще не травмирована нога.
Коро не заметил в какой именно момент потасовки нога девушки соскользнула со скалы – он был слишком увлечен сопоставлением роста, разворота плеч, цвета волос парня на скале и того, который сегодня так самоотверженно спасал девушку с каштановыми волосами. Еще пару минут парень с серебряными волосами растерянно смотрел вниз, а после развернулся. Коро увидел серые глаза под черными бровями, кожу, натянутую на острых скулах, широкий рот с плотно сжатыми побелевшими губами. Вне сомнения, это был он. Осознание этого факта выбросило пророка обратно в собственную пещеру.
– Он убил ту, которую любил я, и сделает то же самое с той, которую любишь ты, – теперь голос был хриплым, словно он переживал эту сцену вместе с Коро. – Но сначала он заберет ее у тебя, как забрал у меня мою любовь. Разве он не заслуживает моей мести, пророк? Разве ты станешь тем, кто не позволит сбыться правосудию? А его смерть – это высшая степень правосудия!
– Ты уверен, что его смерть не нарушит равновесие? – Коро едва мог шевелить пересохшими губами.
– Абсолютно. Я потратил не одну сотню лет, чтобы найти идеальное решение, – непоколебимая уверенность, звучавшая в голосе, пугала и завораживала. – Ты поможешь мне, пророк?
Коро молчал, у него даже не было сил обдумывать свое решение. Или, может быть, в глубине душе он уже знал свой ответ.
– Жизнь убийцы с одной стороны весов и судьба двенадцати миров на другой…
– Я согласен. Что я должен делать?
– К тебе придут мои сторонники, – собеседник был явно удовлетворен. – Будь готов пойти за ними.
В следующую секунду пророк почувствовал, что тяжесть, придавившая его к полу, исчезла, как и голос, звучавший в голове. Мужчина осторожно сел, прислушиваясь к собственным ощущениям – ничего не изменилось, он как был собой, так и остался, но теперь у него не было дороги назад. Хотя, если подумать, разве она была у него раньше?
Глава 10. Дарья
Я просыпалась долго, несколько раз снова проваливаясь в сон, словно пыталась вылезти из глубокого и темного колодца, но в последнюю минуту нова срывалась в отвратительно-темную неведомую глубину. Мне снилось, будто бы я застряла в паутине. Ее липкие клочья обвились вокруг всего моего тела так, что я даже не могу пошевелиться. Снилось, что меня выдергивают из паутины чьи-то крепкие руки, а потом я падаю так бесконечно долго. Мне даже кажется, что я уже не падаю, а лечу, объятая мягкими облаками, я уже не в колодце, в парю высоко над ним. Высоко над всем. Кажется, в моем сне был Айсайар. Я помнила его серебряные волосы, ямочку на его щеке, кривоватую улыбку. Помню, что он него пахнет так, как может пахнуть лишь морозное утро, когда выходишь на улицу и этот ледяной аромат бьет в ноздри. Люди лгут, когда говорят, что снег ничем не пахнет. Он пахнет серебняноволосым парнем в темно-синей толстовке.
Странный сон – я не помнила толком ничего и помнила так много.
Когда я проснулась, то сначала я почувствовала прикосновение легких облаков к щеке, от чего я решила, что сон еще продолжается. Но экспериментальным путем (а именно тщательным ощупыванием и после – осмотром) мне удалось выяснить, что мягкие облака оказались пушистой шкурой какого-то животного, на которой я смотрела свои удивительные сны. Я с трудом приподняла голову и бегло осмотрелась – меня окружал совершенно незнакомый интерьер небольшой, но очень уютной комнаты. Стены помещения были наполовину обиты темным деревом. Кроме дивана, на котором лежала я, здесь с трудом умещались пара кресел, небольшой столик и камин, размером напоминавший еще одну комнату. Запах здесь витал совершенно потрясающий – в комнате пахло деревом, костром и морозной свежестью.
