— Ты что, не можешь хотя бы огородить озеро? — страстно потребовала Сильви. — Не желаешь видеть опасность для малышей? Если с одним из них что-нибудь случится…
— Если с одним из них что-то случится, смерть будет на твоей совести — вместе со смертью и разорением леса, — услышала Молли его возмущенный голос.
Взглянув на побелевшее от ужаса лицо Сильви, она втянула сквозь зубы воздух, страстно желая вмешаться, но понимая, что этот мужчина слишком захвачен собственными чувствами, чтобы допустить чуждое вторжение. Конечно, в его словах есть правда, но зачем он так обижает Сильви? — с сочувствием размышляла Молли.
— Это нечестно… это неправда… — бросилась отрицать Сильви, но он не дал ей продолжить, прервав на полуслове:
— Правда, истинная правда. Ты притащила их сюда. Без тебя они бы в жизни не нашли это место. Без тебя они бы спокойно отправились в Литтл-Барлоу и…
— Это Уэйн захотел сюда, — со слезами прервала его Сильви.
— Не трудись врать мне, Сильви; я знаю тебя слишком хорошо — помнишь? — хрипло проговорил он и отпустил ее плечо. Его лицо все еще пылало яростью, когда он отвернулся и зашагал к перепачканному грязью «лендроверу», оставленному на обочине дороги.
Сильви стояла и смотрела ему вслед. Ее лицо сделалось пепельного цвета, руки обхватили тонкое тело.
— Я ненавижу тебя, Рен, — прокричала она. — Я ненавижу тебя…
— Спасибо, я знаю, — бросил он через плечо. Его лицо изменилось, когда на дороге затормозил спортивный «ягуар» и из него вышла изысканно одетая женщина. Ее черные волосы были уложены в элегантную прическу, косметика подобрана безупречно, как и модельное платье.
Хотя солнце не светило, на ней были закрывающие половину лица темные очки, которые она сняла, чтобы с гримасой отвращения посмотреть на грязь.
— Рен, голубчик, Алекс сказал, что я найду тебя здесь. Боюсь, нужна твоя помощь. Этот негодник пони снова сбежал от Сары… Боже мой, неужели это Сильви? — Одарив Сильви удивленным и презрительным взглядом и вовсе не обращая внимания на окружающих, она властно положила руку на плечо мужчины. — Боже, что за ужасный запах! — услышала Молли ее возглас, когда оба вернулись к машине этой роскошной дамы. — Как долго эти отвратительные люди собираются оставаться здесь, Рен? Они положительно несут угрозу здоровью…
— Кто это был? — с любопытством спросила Молли спустя пять минут, когда пара укатила на своих машинах и Сильви, узнав ее, подошла ближе.
— Он или она? Женщина — бывшая жена бывшего поп-идола и финансового воротилы. Она приезжала сюда пару лет назад, охотясь за вторым мужем. Думаю, она сначала положила глаз на Алекса, но потом увидела Рена…
— Рена? — переспросила Молли.
— Да, Ренальфа Каррингтона. Он — управляющий Алекса, а Анна достаточно богата: ей не надо во второй раз выходить замуж за мешок с деньгами. Она выгребла миллионы из своего бывшего. Боже, Рен такая свинья. Я ненавижу его, — возбужденно говорила она Молли. Ее лицо пылало. — И он не прав. Не я придумала приехать сюда.
Молли с тяжелым сердцем следила, как меняется выражение ее лица.
— Должна признаться, я сама рассказала Уэйну об этом лесе. Не намеренно. Мы просто однажды болтали об Алексе и о поместье. Первое время, когда только занялись лесом, меня привлекали к работам. Мы… Рен и наша группа… удаляли тонкомер и чистили озеро. Это было… — Она заморгала, а потом продолжила внезапно охрипшим голосом: — Это было так интересно. Тогда я думала, что Рен… — Она раздраженно пожала плечами. — Все в прошлом. Рен… Алекс… оба они гады — ни один не хотел видеть меня здесь оба чуть не напрямую заявляли об этом, — с горечью проговорила она. — Хорошо им двоим критиковать Уэйна, но я-то знаю его лучше их обоих. Когда я поступила в университет, он учился там. И он был так добр ко мне, был таким… джентльменом, — убежденно рассказывала она Молли. — Да, у него была подмочена репутация, но Алекс просто помешался на нем и наркотиках… — Она равнодушно пожала плечами. — Но это же часть современной жизни. Никто не заставляет принимать их.
— Заставляет, если человек становится наркоманом, — сочла нужным возразить Молли.
Что сделали или сказали Рен и Алекс? Почему Сильви заявляет, что они не хотят видеть ее здесь? Эти вопросы не давали покоя Молли, но она не считала возможным копаться в прошлом девушки, причинять ей дополнительную боль.
Сильви вспыхнула и отвернулась, не находя сил смотреть Молли в глаза.
— Уэйн говорит, если люди хотят принимать их, пусть лучше покупают у надежных людей, таких, как он, у тех, кто поставляет только качественный товар…
— И вы верите в это? Вы согласны с ним? — поторопилась спросить Молли, чувствуя, что Сильви не настолько довольна образом жизни своего приятеля, как хочет показать.
— Я… я… мы не вполне сходимся в этом вопросе, — торопливо признала Сильви. — Но Уэйн… Уэйн очень добр ко мне. Он уважает меня, — сдержанно прибавила она, заметив сомнение в глазах Молли. — О, можете сомневаться сколь угодно. Я знаю, что вы думаете, что все думают. Но это не так. Уэйн и я… мы просто друзья. Он понимает, что я не… не… Какое это имеет значение? Мне плевать, что вы все думаете, — неожиданно злобно проговорила Сильви и бросилась прочь.
— Сильви, не убегайте, — умоляющим голосом крикнула Молли, наблюдая, как девушка исчезает между рядами беспорядочно поставленных грузовиков и трейлеров. Но было уже бесполезно: Сильви не собиралась слушать ее.
Молодая женщина с пластиковой бутылью воды в руках злобно выругалась, когда, проходя мимо Молли, споткнулась о корень дерева, и закричала едва передвигавшему ноги малышу:
— Побыстрей! Сколько раз повторять?
Следом выплыла другая пара, явно принявшая наркотики и потому не замечающая дождя. Нет смысла пытаться говорить с ними, устало подумала Молли.
«Гвардейцы» у входа в лагерь сменились, заметила она, бредя назад через грязь. Молодая женщина разговаривала с одним из парней, и Молли узнала в ней ту, которую видела вчера в хлебной лавке.
Женщина настороженно улыбнулась Молли и объяснила мужчинам, кто она.
— Журналистка? — повторил один из них. — А как ты проскочила сквозь полицию?
— Она пишет только в местной газетенке, — лаконично информировала его девушка. — А все ее читатели и так знают, что мы здесь.
— Ага, еще одна свинья из продажной власти, — злобно прокомментировал другой охранник, осматривая Молли сальным взглядом.
— Я — репортер и всегда пишу непредвзято, — заняла решительную оборону Молли. — Хотя должна честно сказать, что мои симпатии, если таковые есть, скорее на вашей стороне, а не на стороне властей. Но нам не обязательно вдаваться в политические материи сложившегося положения. Я хочу поговорить с некоторыми из вас по отдельности, выяснить, почему вы выбрали именно такой путь в жизни…
— А, так ты строчишь про «человеческий фактор». Ну-ну, — прервал другой мужчина. — Женские страницы: социальные проблемы и прочее барахло… Я сам изучал журналистику и всякую чушь, пока не понял, что работу мне все равно не найти. Я мог бы поработать в университете, но вскоре убедился, что ничего не получится. Я не знал нужных людей: у моего отца нет нужных связей, — с горечью продолжил он.
