– Я это понимаю. И ты понимаешь. Мы все это понимаем. Но они думают иначе. И для них это будет натуральный возврат на место преступления.
– В том-то и дело! Если ты так рассуждаешь, значит, ты играешь по их правилам. Они ждут, что мы затаимся и не пойдем на место преступления. Это типа двойного блефа. И даже тройного.
– Да пошел ты! – сказал Терри.
– Я вижу, вы не врубаетесь. – Клайв покраснел от волнения. – Мы этого не делали, но мы вполне могли бы это сделать. Все зависит от того, кто решает, как оно есть на самом деле. Или как оно было. Даже если по правде все было совсем не так.
– Почему бы вам не пойти вместе? – предложил Сэм.
Впереди показалась всадница в белых бриджах, твидовой жокейской куртке и шляпе. Верхом на пегой кобыле она рысью продефилировала мимо, высоко задрав нос и не глядя на ребят. Они узнали ту самую девчонку, что едва не растоптала их, беря барьер. Для Сэма к тому же она была девчонкой из спортзала – и из его сна. Они смотрели, как она пересекла поле, наклонилась в седле, отпирая ворота, и легким галопом помчалась через цветущий луг в сторону леса.
– Я бы тоже очень хотел это знать, – сказал Сэм.
Глава 14. Новобранцы
Конни, Бетти и тетя Дот встретились, чтобы совместно обсудить проблему, как это однажды уже делалось при учреждении воскресной школы, и довольно быстро нашли удачный, по их мнению, выход. Собственно говоря, идею подала Чокнутая Линда в разговоре с тетей Дот, сильно обеспокоенной преступными наклонностями своего племянника. Хотя обвинение в разгроме конноспортивного комплекса так и не было доказано, сам факт прихода в их дом полицейских заставлял серьезно задуматься.
– Наш Терри совсем от рук отбился. Кривой дорожкой пошел, – сетовала тетушка.
Чокнутая Линда стояла перед зеркалом в спальне, закрепляя на плече сияющий незапятнанной белизной скаутский аксельбант. Ее голубые юбка и блузка были накрахмалены и отутюжены столь безупречно, что значок и нашивки командира отряда казались излишними деталями, подтверждающими и без того очевидные полномочия.
– В скауты бы их, – небрежно заметила Линда, придавая форменному берету надлежащий угол наклона.
Ее мама всплеснула руками:
– Отличная мысль! И как мне самой не пришло в голову? Вы собираетесь по вторникам или средам? Заодно ты за ними присмотришь.
Линда закрыла глаза и внутренне содрогнулась, только теперь сообразив, во что она сама себя втягивает. Гордость Сорок пятой ковентрийской дружины, командир отряда, возглавляющая с флагом в руках торжественные шествия, Линда сделала воистину головокружительную карьеру за три года пребывания в герлскаутах. Для нее это был особый идеальный мир, изолированный от домашних неурядиц и вздорной мирской суеты; это была четко регламентированная и организованная жизнь, в которой аккуратная униформа и белоснежные аксельбанты уже сами по себе гарантировали уважение, дружбу и преданность ей подобных.
Чудесные вечера, проведенные в компании герлскаутов Сорок пятой дружины, имели один лишь маленький изъян, а именно – безобразное поведение бойскаутов Тридцать девятой дружины, чьи сборы проходили в то же время и в той же школе. Их любимым развлечением было постучать в дверь или в окно и дать деру, прежде чем вы успевали ответить, а если вы упорно игнорировали эти пошлые проделки, возникал риск нарваться на еще большую пошлость, вроде спускания штанов и демонстрации голых ягодиц в окнах класса. И вот в ту минуту, когда Линда поправляла на голове берет, ей подумалось, что, проявив совершенно ненужную инициативу, она тем самым может привлечь Терри, Сэма и Клайва в ряды этих так досаждавших ей недоумков.
– Впрочем, – сказала она, теребя свой серебряный свисток, – я не думаю, что им там понравится.
– В этом я тоже не уверена, – сказала Дот, – но немного дисциплины им пойдет на пользу.
И вот в один прекрасный вечер Чокнутая Линда – шестнадцати лет от роду, великолепная в своей идеально подогнанной голубой форме – выступила из дома по направлению к школе, старательно держа дистанцию в семь шагов от плетущихся позади троих двенадцатилетних мальчишек, одетых в бойскаутские обноски, которые Конни с бору да с сосенки набрала по соседским чуланам. Шорты Сэма были ему слишком длинны, а у Клайва, напротив, слишком коротки, тогда как рубашка Терри в свое время явно побывала на плечах самого толстого бойскаута в Ковентри. Все трое согласились записаться в отряд лишь под нажимом родителей. Особенно сильно противился этой идее Сэм, и вот теперь, едва поспевая за бодро маршировавшей Линдой, ребята ощущали себя насильно завербованными новобранцами, которым волей-неволей пришлось покориться судьбе.
В воротах школы Линда сделала по-военному четкий полуоборот налево, взмахом руки направив свою свиту в противоположную сторону. Под окнами школьного спортзала они увидели небольшую группу бойскаутов и направились к ним, причем по мере продвижения шаг их становился все короче и неувереннее. Их встретили агрессивно-пренебрежительные взгляды шестерых скаутов старшего возраста, все, как один, с сигаретами в зубах. Новобранцы остановились, не дойдя до них нескольких ярдов. Возникла тягостная пауза. Клайв поправил гетры, Терри сделал вид, что завязывает шнурок ботинка, а Сэм скрестил руки на груди, но через секунду убрал их за спину.
– И за каким хреном вы приперлись? – поинтересовался самый крупный из скаутов, остриженный под машинку, уставившись на них маленькими поросячьими глазками. Его здоровенные ляжки едва умещались в шортах цвета хаки, которым грозило расползание по швам; розовато-серая кожа ног наводила на мысль о каком-то недоваренном мясном блюде. Сэм переступил с ноги на ногу.
– Да, какого хрена вам тут надо? – слегка перефразировал вопрос высокий и тощий парень с гнилыми зубами, гася окурок о подошву своего ботинка.
– А ну, валите отсюда, – сказал первый скаут.
– Пока целы, – добавил второй, вроде как его адъютант.
Терри, Сэм и Клайв поступили в точном соответствии с полученной инструкцией. Они повернулись кругом и начали мучительно медленный марш обратно через двор к воротам, чувствуя на своих спинах взгляды шести пар недружелюбных глаз.
После этого они минут пять потоптались у ворот и уже надумали уходить, когда во двор въехал на велосипеде взрослый мужчина в полной скаутской форме. При виде их мужчина затормозил.
– Вы и есть трое новеньких?
Вопрос означал их признание и создавал нечто вроде защитной зоны, в которую они поспешили войти, сгрудившись вокруг велосипедиста. Тот перекинул волосатую ногу через раму велосипеда и пешим порядком повел его к зданию школы. Троица двинулась следом, попутно заметив исчезновение компании курильщиков. У мужчины были усы щеточкой, красное лицо и необычная манера улыбаться, стиснув зубы, из-за чего улыбка походила на оскал. Он сказал, что его зовут Скип, после чего узнал и сразу запомнил имена мальчиков.
