— У меня не слишком короткая юбка? — встревоженноспросила Фиона, когда охранник выпускал их через закрытую обычно дверь наКамбон. Ее открыли специально для Фионы и Джона, потому что от этого выхода«Ритца» было рукой подать до Дома «Шанель». Выйдя из другого входа, им пришлосьбы обходить огромное здание отеля по Вандомской площади, что заняло бы лишнеевремя.
— Думаю, твоя юбка должна быть еще короче, — тихосказал Джон, когда они подошли к Дому «Шанель». Вокруг толпились люди, желавшиепопасть внутрь, папарацци и аккредитованные фотографы.
Дом «Шанель» помещался в небольшом здании, поэтому внутрьмогла попасть только группа избранных. Увидев Фиону, охрана создала в толпекоридор, по которому они смогли пробраться ко входу. Фотографы тут жевоспользовались моментом и сфотографировали Фиону, идущую к входу под руку сДжоном.
— Это ничего? — тихо спросил он. Не хотелось бысоздавать Фионе проблемы. Она была хорошо известна в мире моды. В конце концов,может быть, ей не хотелось, чтобы ее снимали под руку с мужчиной.
— Это замечательно, — ответила Фиона, лучезарноулыбаясь. — Ты отлично выглядишь.
Они поднялись по лестнице и через несколько минут уже занялиместа в зале.
В отличие от других шоу показ «Шанель» начался минута вминуту. Одежда была безупречной и стильной. Стиль Шанель продолжал жить! Моделивыходили на сцену под музыку Моцарта. Девизом Дома «Шанель» в этом году былитрадиции и элегантный шарм. Карл Лагерфельд создал коллекцию, от которойзахватывало дух. Показанное в самом конце свадебное платье было великолепно,как и говорил видевший его накануне Эдриен. Белая юбка из плотного бархата ивоздушный верх вызывали единодушные возгласы восхищения при появлении модели, авышедшего на сцену Лагерфельда встретили настоящей овацией. Фиона знала, чтовсе издания будут сходить с ума из-за фотографий этого платья, и предвкушалафурор, который произведут фотографии коллекции в «Шике». Она верила в своихфотографов, а платье было достойным завершением всей этой потрясающейколлекции.
— Как жаль, что это свадебное платье, — сказалДжон, когда они пробирались к выходу. — Оно отлично смотрелось бы на тебе.
Фиона улыбнулась, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеятьсясчастливым смехом. Она остановилась поздороваться с Лагерфельдом и представилаему Джона. Когда кутюрье отошел, Фиона снова повернулась в Джону, чтобыпродолжить разговор про платье.
— Спасибо за комплимент, Джон. Я еще не видела цен, но,думаю, это платье стоит приблизительно столько же, сколько небольшой летнийдомик. К сожалению, такие платья не раздают бесплатно редакторам модных журналов.
— Жаль. Тебе очень пошло бы, — серьезно ответил наэто Джон.
Смеясь и непринужденно болтая, они вернулись в отель ипозавтракали в зимнем саду, а затем вместе с Эдриеном поспешили к «Готье».«Готье» был любимым модным Домом Эдриена, такие модели были ему ближе всего.Цветом коллекции этого года был красный, а темой — Китай. Все это выгляделопотрясающе, но Фиона почему-то не выказала бурного восторга.
Последней они посмотрели вечером коллекцию «Валентино», котораябыла такой же элегантной, как модели от «Шанель». Как всегда, «Валентино»представил множество вещей красного цвета и его многочисленных оттенков. Наэтот раз, когда они вернулись в отель, даже Фиона выглядела уставшей. Ей надобыло просмотреть множество заметок и фотографий, но Фиона решила отложить этодо утра и заняться работой после отъезда Джона. В этот последний вечер онирешили поужинать в ресторанчике на знаменитом речном трамвайчике «Бато-Муш» ипрогуляться по Левому берегу.
Через день после отъезда Джона Фиона улетала в Сен-Тропе.Эдриен собирался вернуться в тот же день в Нью-Йорк. После Недели высокой модыв Париже в журнале всегда было много дел. К тому же в этом году Фиона взялаотпуск на две недели, чего не делала уже много лет.
— Ты выглядишь усталой, — озабоченно заметилДжон. — Хочешь чашку чая?
Фиона благодарно кивнула, продолжая просматривать письма.Предыдущая ночь показалась им короткой, хотя они почти не спали.
Джон заказал две чашки чая, который они выпили, сидя надиване и обсуждая три показа, увиденных накануне. Фиона шутливо поздравилаДжона с тем, что он выдержал просмотр всех стоящих шоу Недели высокой моды.
— Спасибо тебе, — от души поблагодарил ееДжон. — У меня и слов-то не хватит описать увиденное! Я просто потрясен!
Наклонившись, он нежно поцеловал Фиону в губы.
— Но ты — самое прекрасное из всего, что случилось сомной в Париже.
Уже много лет Джон не чувствовал себя таким счастливым. Иникогда в его жизни не было такой женщины, как Фиона Монаган. Изысканной,волнующей и таинственной. Она напоминала прекрасное экзотическое животное,свободное и неотразимое в своей неповторимой красоте. Джон влюбился в нее безпамяти, а ведь они были знакомы всего несколько недель. Фиона пребывала врадостном изумлении по поводу происходящего, и это также вызывало у Джонавосхищение. Ему льстило сознание того, что в пего влюблена такая женщина! Фионаже опасалась, что все случившееся между ними произошло во многом благодаряромантичной атмосфере Парижа, и боялась, что по возвращении в Нью-Йоркочарование рассеется.
— Ты, оказывается, цинична, дорогая, — шутливоупрекнул ее Джон, когда Фиона поделилась с ним своими опасениями. — Или тыдумаешь, что в наши годы невозможно влюбиться? Но люди влюбляются друг в другав куда более почтением возрасте. Почему нее ты считаешь, что наши чувства немогут быть истинными и серьезными?
— Но что, если это не так? — Фиона выгляделавстревоженной.
Ей хотелось, чтобы все было правдой. Еще никогда в жизниотношения с мужчиной не казались ей такими важными. Впрочем, в ее жизни никогдаи не было мужчины, похожего па Джона Андерсона. Сильного, надежного, умного иобаятельного. Но в то же время и доброго, и мягкого. Он казался ей человеком,способным перенести бешеный ритм ее жизни и работы. Ведь был же он все времярядом с ней в эти сумасшедшие дни высокой моды в Париже. Он подружился сЭдриеном — одним из самых близких ей людей. Вот только как к нему отнесется сэрУинстон, но тут уж Фиона постарается ему помочь. Будущее казалось простопрекрасным, хотя Фиона и уверяла себя, что так не бывает. Джон Андерсон былвоплощением всего, о чем она мечтала в своей жизни. Он был ее сказочным принцем— не только прекрасным, ко и умным, соблазнительным и неотразимым. В общем,самым лучшим на свете. И они без ума друг от друга. Чего еще можно быложелать?!
Джон хотел познакомить Фиону со своими дочерьми. Джон былуверен, что девочки полюбят ее хотя бы потому, что она — женщина, которуюполюбил их отец.
— Мне будет не хватать тебя в Сен-Тропе, — сгрустью сказала Фиона, откусывая кусочек печенья.
Она уже жалела, что отправляется туда, ведь без Джона днибудут казаться ей пустыми и одинокими и ее поездка будет ей в тягость. Темболее что вчера она получила сообщение о том, что друзья, которые должны быливстречать ее на яхте, застряли на Сардинии, застигнутые штормом, и решилипереждать там плохую погоду. Значит, она будет в Сен-Тропе одна.
