Он бережно положил ее на кровать, потом лег сам. Следующий поцелуй был соблазнительным, нежным.
– Мы испытываем страсть. Этого достаточно. Пробиваясь через чувственный туман, она спросила:
– А как же любовь?
Ее шепот был таким тихим, что она не знала, услышал ли ее Гейб.
Но он услышал.
– Любовь придумана для глупцов.
Больше они не произнесли ни слова. Их переплетенные тела говорили на беззвучном языке невысказанного желания. Джесс плыла по волнам наслаждения, но что-то сегодня казалось ей не таким, как прежде.
Сегодня в прикосновениях Гейба ощущались забота и нежность.
В конце концов, Джесс сдалась его опытным губам и рукам, пообещав себе подумать над поведением мужа завтра.
После волшебных ласк той ночи Джесс ожидала, что их отношения изменятся. Но проходили дни, а Гейб, казалось, все дальше отдалялся от нее.
Потом она начала замечать, что Гейб уклоняется от разговоров о ребенке. Сначала он был очень занят и не пошел с ней к врачу. Она не обратила на это внимания – он не был похож на тех мужей, которые пристально следят за беременностью своей жены.
Однако говорить с Гейбом было так же трудно, как бежать против ветра вверх по склону холма.
Дни шли. Их натянутые отношения, возможно, сохранялись бы такими в течение многих месяцев, если бы однажды вечером она не подняла трубку телефона.
– «Энджел стейшн».
Джесс потягивала кофе, думая о выставке, до которой осталась неделя. Но приближалась еще одна важная дата, о которой Гейб пока не сказал ни слова.
– Джесс, это ты? – Голос был женским, немного хриплым и удивленным. – И давно ты стала секретаршей Гейба?
Кофе внезапно потерял вкус.
– Привет, Сильвия. Чем могу тебе помочь?
– Мне надо поговорить с Гейбом. – Она помолчала. – Это касается приближающейся годовщины.
Джесс стиснула трубку.
– Очень любезно с твоей стороны, что ты позвонила.
– Как же я могла не позвонить? Я хочу сказать, немного людей знает правду. Но ты-то, конечно, знаешь?
В этот момент вошел Гейб.
– Подожди, Сильвия. Гейб уже здесь.
Передав ему трубку, Джесс взяла кружку и вышла на веранду. На сей раз она преодолела искушение послушать и села на ступеньки. Яркие звезды искрились над головой, но она едва замечала их. Она не двинулась с места, даже услышав шаги Гейба. Он сел сзади, поставив ноги с обеих сторон от нее, и она чувствовала жар, исходящий от его груди. Но он не мог изгнать холод из ее сердца.
– Что тебе сказала Сильвия?
Джесс поставила кофе на пол и охватила себя руками.
– Не волнуйся. Она не раскрыла мне ваших тайн.
Гейбриел провел рукой по ее руке.
– Сильвия и…
– Я не хочу ничего знать. – Она упрямо тряхнула головой. – Мне на нее плевать. Но ты мой муж, и я бы очень хотела, чтобы ты уважал мои чувства.
– Джесс.
Это было тихое предупреждение.
– Пища, крыша над головой, секс. – Джесс будто читала список, отмечая галочкой прочитанные строки. – О, подожди, я забыла упомянуть ребенка. Ты дал мне и его. Но ты, кажется, не очень хочешь иметь этого ребенка.
– Я обеспечу нашего ребенка.
– Как ты обеспечиваешь меня? Или как ты обеспечивал Сильвию?
– Об этом мы уже говорили.
– Я не верю, что ты меня обманываешь, Гейб. По крайней мере, не телом. – Джесс встала и повернулась к нему лицом. – Но почему ты говоришь ей то, чего не говоришь мне?
Он не повысил голоса, но гнев прозвучал в его словах:
– Ты упрекаешь меня, но сама ведешь себя ничуть не лучше.
– Согласна, я должна была сразу сообщить тебе о ребенке вместо того, чтобы ждать, пока ты узнаешь об этом от Дамона.
– Очень великодушно с твоей стороны признать это.
Сарказм звучал в каждом его слове.
– Не перебивай, пожалуйста. Я пошла на этот брак сознательно. – Она ударила себя в грудь кулачком. – Я вышла за тебя, прекрасно зная, что ты за человек. Но наш ребенок не делал этого выбора. Мне все равно, как ты относишься ко мне, но ты дашь нашему ребенку любовь и уважение, которые он заслуживает!
Гейб поднялся на ноги.
– Ты все сказала?
– Нет, не все. – Она была слишком сердита, чтобы бояться его. – Я могу долго говорить на эту тему. Ты хотел иметь жену и ребенка, но это означает, что ты должен быть мужем и отцом. Знаешь что, забудь о том, что надо быть достойным мужем, и сконцентрируйся на том, чтобы быть хорошим отцом.
– Я вообще не хочу быть отцом.
Джесс показалось, что она ослышалась.
– Что?
– Я сделал ошибку, когда попросил тебя родить ребенка.
Джесс покачнулась и снова села на ступеньку. Защищающим жестом она положила руку на свой живот.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я…
– Конечно, нет. Я не чудовище. Но не жди от меня особой любви к ребенку. Я буду относиться к нему с должным уважением, но хочу, чтобы он учился в интернате, когда достаточно подрастет.
– Да что с тобой такое? – закричала Джесс. – Ты будто не о живом человеке говоришь, а о ненужной мебели!
– Ты слышала. – В его голосе прозвучала сталь. – Этот ребенок не останется в моем доме ни на мгновение дольше, чем необходимо.
Ужасное подозрение закралось в ее душу.
– Ты действительно думаешь, что я обманывала тебя? – прошептала она. – Ты думаешь, что это не твой ребенок?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
– Не говори глупости, Джесс. Я знаю, что отвечаю за это так же, как и ты.
– Отвечаешь? За это? Мы говорим о нашем ребенке, Гейбриел! – она захватила его руки и попыталась встряхнуть, но он остался недвижим. – Как ты можешь единолично принимать подобное решение?
– Обсуждение закончено.
Он оттолкнул ее руки нежно, но твердо.
Потрясенная до глубины души, она наблюдала, как Гейб поворачивался, чтобы идти в дом. И внезапно будто ангел прошептал ответ ей на ухо.
– Это все из-за них.
Гейб остановился и повернулся к Джесс.
– Хорошо, если тебе так будет легче, я признаю, что совершил ошибку. Я не хочу, чтобы ребенок путался под ногами, и я не хочу быть отцом. Точка.
– И то, что через два дня годовщина пожара, не имеет ничего общего с твоим нежеланием иметь детей?
