Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 230
Дело в том, что один из новых сокамерников вот-вот должен был идти к адвокату, его уже заказали «слегка», а малявы отсюда, так же как и сюда, можно было передать либо через «судовых», либо «словившись» с кем-то из арестантов «на сборке» или в «боксиках», по дороге к следователю или адвокату.
Справа камер не было вообще, наверху сидели женщины, а под нами «признанные», поэтому, переговорив с камерой через стенку слева и выяснив все, что мне нужно было знать, я стал знакомиться с хатой.
Весь ее контингент, хотя я и не мог всех видеть, состоял из мужиков. Дело в том, что, еще только войдя, я спросил о наличии «списка» в хате, на что стоящие рядом пожали плечами: мол, какой такой список? Мы не блатные и в таких тонкостях не разбираемся.
Чуть позже оказалось, что в хате были и воровские мужики, но на общак им выложить было просто нечего, да и воровскими их можно назвать лишь с большой натяжкой. Скорее, это были современные приспособленцы в солидном возрасте, когда-то игравшие в воровские игры.
На «аппендиците», как оказалось, я знал лишь приблизительную картину жизни «тубанара», хотя старался по возможности облегчить жизнь заключенных и никак не думал, что на самом деле она так бедственна. Посередине стола, на общаке, стояла коробочка с махоркой – это было все курево камеры. Чая не было вообще, и они даже не помнили, когда пили его в последний раз. Что касалось харчей, о них и говорить не приходилось.
Когда же я увидел, какую бурду привезли баландеры и как набросились на нее эти несчастные, я понял, что за всевозможные блага для каторжан этого корпуса мне вновь придется биться с этой безучастной к чужому горю и деспотичной администрацией Бутырки. И вступать в борьбу нужно было немедленно. Конечно же на всем корпусе «тубанара» были люди, называвшие себя бродягами, но считала ли их таковыми босота, было большим вопросом.
Глава 13
В этой связи хочется вспомнить один давнишний случай. Я был еще очень молод и сидел в камере Грозненского централа вместе с одним старым Уркаганом Васей Бузулуцким, который, кстати, был родом из этого города. Так вот, однажды в камеру заехал некто с этапа и, узнав, что в хате Вор, тут же стал изливать ему душу о воровском положении в лагере, откуда его вывезли. Несколько минут Вася слушал его молча, но в какой-то момент резко перебил и спросил:
– А что конкретно сделал именно ты для того, чтобы жить в зоне стало лучше?
Оказалось, что кроме воздыханий, упреков да жалоб на жизнь – ничего.
– Так как же ты можешь называть себя бродягой? – грубо спросил его Уркаган. – Иди к «некрасовским» и благодари Бога, что не на парашу!
Думаю, понятно, в связи с чем я вспомнил этот эпизод. Но я еще не знал, что с друзьями-босяками в самом скором будущем мне здорово повезет. Через несколько дней в соседнюю камеру перевели Диму Моряка, а еще через день «на спец», находившийся напротив, – Мераба Осетина.
Фамилия у него была грузинская – Джиошвили, да и сам он был родом из Тбилиси, но по нации он был осетином. Впрочем, он одинаково хорошо владел обоими языками. Он обладал высоким ростом, было ему под сорок, но по шустрости с ним не мог сравниться и двадцатилетний. Все срока Мераб провел с Урками, сидел в самой воровской зоне некогда бывшего Советского Союза под названием «Ксани». Это был бродяга по крови. А как он мог держать «прикол»? Исключительно благородный и порядочный человек, он был олицетворением всего воровского.
Моряк был ему под стать с той лишь разницей, что был русским и намного моложе. Но тоже прошел уже немало. Размораживал зону в Вологде, предыдущий срок отбывал на Бутырке рядом с Уркой Шуриком Захаром, ну и так далее. Короче говоря, оба они были истинными бродягами, что еще можно было прибавить к этому?
Для начала я задался целью перетащить их в свою 607-ю камеру, которая с тех пор, как у меня это получилось, и по сей день считается на «тубанаре» Бутырки «общаковой», такой же, как и 611-я на «тубанаре» Матросской Тишины.
Дело в том, что, объединившись в одной хате, мы с Мерабом отписали маляву Дато Какулии с ходатайством о том, чтобы Урки на сходняке доверили смотреть за положением на «тубанаре» Диме Моряку, потому что он был самым молодым из нас, а главное – рвался в бой. Он мечтал войти в «воровскую семью», а статус положенца корпуса, да еще такого «замороженного», как тогдашний «тубанар» Бутырки, был для этого благородного прыжка лучшим из трамплинов.
Но была и еще одна немаловажная причина, по которой мы решили, что лучше кандидатуры Моряка не найти, – это забота о нем его друзей со свободы. Они почти каждый день подъезжали к нему, и он общался с ними через решку. А сколько добра они сделали, когда мы налаживали «дороги», вообще трудно переоценить.
Воры с пониманием отнеслись к нашей просьбе, и в самое ближайшее время по Бутырскому централу прошел прогон о положенце «тубанара». Им и стал Моряк.
Не хочу показаться нескромным, но, думаю, я нисколько не преувеличу, если скажу, что с того момента, как мы оказались вместе, и стоит отсчитывать воровское время на «тубанаре» Бутырки в «Кошкином доме». Позже мы перевели в свою хату еще одного бродягу – Херсона Гудаутского, с которым через год я ушел этапом в Киржач, что во Владимирской области, откуда и освободился, а пока мы понемногу размораживали этот Богом проклятый корпус.
Первое, что мы предприняли, побеспокоились о питании арестантов. Когда мы увидели жизненный задор в глазах некоторых из них, услышали шум и веселье, раздававшиеся уже из разных камер, движение по «дорогам», мы поняли: «тубанар» сыт и нам пора приложить все силы к другому, не менее важному аспекту жизни тюрьмы, которым были «дороги».
Я опять не могу писать о некоторых подробностях, связанных с «дорогами», но хочу подчеркнуть, что нашим фантазиям не было предела. Чуть позже именно через нашу хату со свободы и на волю шли, как на Воров централа, так и на остальной контингент, самые серьезные малявы и кое-что другое.
С помощью Урок мы добились того, что каждую неделю на «тубанар», в частности в нашу хату, с одного из корпусов централа по очереди приносили общаковый грев по десять, а то и больше набитых сумок.
Уже давно ушло в область преданий то время, когда на «тубанаре» нельзя было найти сигарету, я уже не говорю о папиросе, чтобы забить косяк «плана». Теперь даже самый последний «гребень» курил не табак, не махорку, строго «пшеничные». Но не только «тубанар» был под нашим присмотром. «Признанные» и иностранцы на нижних этажах тоже пользовались всеми благами общака и никогда ни в чем не были обойдены.
Как я уже успел вскользь упомянуть, этажом выше сидели женщины, но через несколько месяцев после нашего переезда на «тубанар» их перевели куда-то в район Печатников, в специально построенный для них Шестой изолятор. Но вспомнил я об этом еще и потому, что встретил здесь свою подельницу – Наташу Мальвину.
Она сидела прямо над нашей камерой. Само собой разумеется, что ни она, ни вообще кто-либо из женского пола без нашего жиганского внимания не оставались. Однажды у меня появилась возможность нырнуть к ним в камеру, и я конечно же этим воспользовался, но не мог и предположить, что произойдет то, что произошло между нами. Поистине никогда не узнаешь достаточно хорошо женщину, пока не переспишь с ней. Хотя кто может похвастаться, что знает их?
Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 230
