Фиру не понравилась насмешка в голосе призрака.
– Кого ты на себе тащишь?
– Удинааса.
Фир обратился к Сэрен:
– За ними серьезная погоня, аквитор. Этот раб – в розыске.
– Я его помню, – ответила она.
– Он предал императора, за его голову объявлена награда. Более того, я думаю, что именно он убил Майен.
– Можешь думать что хочешь, – возразил призрак, – но ты ошибаешься. Не забывай, Фир Сэнгар, этот человек – раб. Раб – лишь орудие, коим пользуются другие. Так и случилось. Им воспользовались и я, и вивал, который сейчас кружит над нами в темном небе. В том, что приключилось с Руладом и Майен, нет ни малейшей вины Удинааса.
Ну еще бы.
– Сейчас не время спорить, – прервала их Сэрен. – Кубышка, кто этот человек в плаще?
Незнакомец опередил девочку, сказав:
– Я – Селекис из башни Азатов.
– Из башни Азатов?! – воскликнула Сэрен. – Как интересно. Однако ж ты, Селекис, ростом с эдур. Лицо нам свое не покажешь?
– Я бы предпочел этого не делать, Сэрен Педак. По крайней мере – пока, – сказал исполин и посмотрел из-под капюшона на Фира. – Покажу, когда выйдем из города и настанет время обсудить, кому и в какую сторону идти дальше. Может статься, что нам придется путешествовать вместе.
– Сомневаюсь, – возразил Фир. – Я иду на поиски Отца-Тени.
– Вот как? Разве Скабандари Кровавый глаз еще жив?
Пораженный Фир не нашелся, что ответить. Не иначе, тисте эдур. Возможно, из какого-нибудь другого племени. И тоже в бегах. Значит, такой же, как я.
– Все – в дом! – скомандовала Сэрен. – Соберем кое-какие запасы. Хотя гильдия крысоловов, я уверена, доставит все необходимое… по соответствующей таксе.
Призрак тихо рассмеялся.
– Летерийцы без этого не могут…
Шурк Элаль шагнула с лестницы на крышу. Солнце уже взошло, по террасам гуляли люди – разве что медленнее, чем обычно. Беспокоятся, должно быть, дрожат. Улицы патрулировали небольшие группы тисте эдур. Отряды покрупнее рыскали по всему городу, словно кого-то искали.
Тегол Беддикт со слугой стояли на стороне дома, обращенной к каналу. Тегол с теплой улыбкой посмотрел через плечо на Шурк Эллаль. Он был какой-то… не такой.
– Тегол Беддикт, – сказала она, став рядом, – у тебя один глаз – голубой.
– Разве? Какая-нибудь скверная зараза, Шурк. Я им, кстати, почти ничего не вижу.
– Со временем пройдет, – заметил Бугг.
– Снова за свое? Строишь новые планы крушения цивилизации, Тегол?
– Угадала. Крушение будет – пальчики оближешь.
Собеседница хмыкнула.
– Значит, надо прислать тебе Шанд, Хеджун и Риссар.
– Даже не думай. Отправь их на Острова. Я предпочитаю работать в одиночку.
– В одиночку?
– Ну-у, со мной еще Бугг, конечно. Каждому мужчине нужна нянька.
– Это не новость. Тогда до свиданья.
– Отправляешься пиратствовать?
– А что? Карьера уже сложилась, но до совершенства еще далеко.
Тегол переглянулся с Буггом.
– Воровка было утонула…
– …да вдруг всплыла, – закончил Бугг.
Хозяин и слуга улыбнулись друг другу.
Шурк Элаль развернулась к выходу.
– Вот уж кем мне больше не хочется быть, так это утопленницей.
Оставшись одни, Тегол и Бугг некоторое время смотрели на пробуждающийся Летерас. Город был захвачен, трон занят самозванцем, чужаки на улицах выглядели… неприкаянно.
Двухголовое насекомое село на плечо Тегола, не собираясь улетать. Через некоторое время Тегол потер плохо видящий глаз и вздохнул.
– Знаешь, Бугг, я все же рад, что ты этого не сделал.
– Чего не сделал?
– Не лишил меня воспоминаний.
– Я решил, что ты не раскиснешь.
– Ты прав. Я – в норме. С ними я хотя бы могу предаться печали на свой лад.
– На твой лад.
– Да, на мой. Другого у меня нет.
– Знаю, хозяин.
Немного спустя Бугг повернулся и подошел к люку.
– Я скоро вернусь.
– Ага. Когда вернешься, наведи порядок внизу.
Слуга задержался у люка, подумал и сказал:
– Полагаю, на этот раз я так и сделаю, хозяин.
– Прекрасно. А теперь я иду спать.
– Неплохая мысль.
– Конечно, неплохая. Ведь она – моя собственная.
Эпилог
Настал момент, друзья мои, Когда в другую сторону пора смотреть, Пусть мир раскрутится по новой, Мелькая сторонами – то яркими, как свет, То мерзкими, как тьма, И всем, что посредине и Что есть бытие.
Рыбак кель Тат Яма была огромная и глубокая. Два демона-принца кенрилл’а стояли у ее края и смотрели вниз, очевидно, проведя за этим занятием изрядное время.
Наконец один из них подал голос:
– Как думаешь, далеко ли до дна, брат?
– Подозреваю, брат, что если отлить в эту пропасть, струя, не достав до дна, разлетится туманом.
– Полагаю, ты прав. И форкрул ассейл нырнул прямо туда, верно?
– Нырнул-нырнул. Рыбкой.
– Зря ты его бросил в яму.
– Ошибаешься, брат. Я его просто бросил, я яма сама подвернулась.
– Или так, или мир вдруг крутнулся.
– Вряд ли. В этих местах такого не бывает.
– Ты прав. Такая скукотища.
– Невероятная.
– Ты как?
– Почему бы и нет?
Демоны одновременно развязали ремешки вышитых гульфиков, опустили откидной верх штанов, расставили ноги на удобную ширину. И, стоя бок о бок, синхронно пустили в яму две струи.
Шторм на море начался внезапно. Вифал стоял на берегу с тремя нахтами у ног, воспринимая порывы ветра, ослабленные окружающим остров магическим барьером, как дыхание женщины.
Приятной женщины, в отличие от той, что стояла рядом. Эта неотесанная, лишенная чувства юмора дылда с оловянными глазами ходила за ним по пятам. Она, похоже, не нуждалась во сне и, главное, не давала заснуть ему – ни одной проклятой ночи, ни на мгновение. Только и делала, что задавала бесконечные вопросы. Что еще делать? Кроме как молиться?..
