больше изменений в существующие реалии и повлиял на представления о будущем. Он призывал работодателей «приложить усилия к тому, чтобы обеспечить женщин равными возможностями» при найме на любую работу». Он также указывал, что все должны получать одинаковую зарплату за выполнение одинаковой работы. Двумя годами позже были внесены изменения в Закон о стандартах труда. Они ликвидировали ограничения, установленные в эру Тайсо, на сверхурочную работу женщин, а также на труд, который считался опасным для здоровья. Некоторые критики утверждали, что законы не достигли поставленных перед ними целей. Через 10 лет после принятия ЗРВНР зарплата японских женщин по-прежнему составляла чуть больше половины от заработка мужчин (в Соединенных Штатах этот показатель равнялся 75 %, в Австралии — 90 %). Одной выпускнице престижного университета во время собеседования по поводу ее приема на работу в одну из ведущих газет сказали следующее: «Вы уверены, что вы не захотите уйти после вступления в брак? Мы не можем взять на себя такой риск»{391}. Тем не менее ЗРВНР и новые условия труда сделали законными притязания женщин и подняли общественную сознательность относительно работы и пола.
В сочетании изменения в демографической ситуации, новые общественные идеалы и пересмотр законодательных норм привели к росту числа работающих женщин. На заре XXI столетия количество женщин, постоянно занятых на работе, превышало количество домохозяек. Почти половина женщин, имеющих детей школьного возраста, ходили на работу. Если говорить точнее, то женщины были наиболее заметны на небольших семейных предприятиях и в индустрии обслуживания. В крупных корпорациях большинство работающих женщин по-прежнему являлись секретаршами или выполняли механическую работу на конвейере. В то же самое время, однако, невиданное ранее количество женщин попали в те области профессиональной деятельности, в которых прежде трудились только мужчины: они становились инженерами, архитекторами и врачами. В 1998 г. 200 из 932 инженеров гиганта электронной промышленности NEC были женщинами. Даже в головных офисах ведущих компаний можно было найти настроенных на карьеру женщин, которые карабкались вверх по иерархической лестнице. Число женщин на руководящих постах удвоилось, достигнув 8 % от всего количества управленцев. И все это было достигнуто за первые 10 лет действия ЗРВНР. Разумеется, успеха по-прежнему было нелегко достигнуть. «В Японии, — отмечала одна молодая женщина-руководитель, — стеклянные потолки находятся всего в нескольких сантиметрах от пола»{392}.
Работающие женщины заставляли компании проводить реформы, чтобы соответствовать запросам новой рабочей силы. Все более настойчиво женщины требовали одинаковой зарплаты и обхождения, как это было записано в ЗРВНР. Термин сэкухара («sexual harassment») вошел в японские словари, когда женщины начали жаловаться на унижающее и дискриминирующее поведение своих коллег-мужчин и работодателей. Работающие матери пополняли списки требований своими пунктами. В частности, они настаивали на том, чтобы компании предоставляли им такие льготы, как гибкий график, предоставление времени на уход за семьей, отпуска, скоординированные со школьными каникулами, распределение работы и обеспечение рабочего места средствами ежедневной гигиены. Видение будущего подобными женщинами включало в себя вознаграждаемый труд, справедливую зарплату и возможность быть хорошими матерями в японском понимании этого слова. Они не желали быть клонами работников-мужчин. Наоборот, опираясь на наследие Ёсано Акико, они хотели признания своего права на самые разнообразные роли в этой жизни.
Японские женщины в 90-е гг. также выносили на обсуждение такие темы, как отношения полов и брак. Одинокие женщины имели больше перспектив на удачное развитие карьеры. Многие обнаруживали, что они сами могут содержать себя, не прибегая ни к финансовой, ни к психологической помощи со стороны мужчины. И они начали отказываться от брака, приветствуя холостую жизнь. В 1993 г. средний возраст вступления в брак для японских женщин вырос до 27 лет. Это было почти на 5 лет больше, чем в 50-е гг… По этому показателю японские женщины заняли второе место в мире после шведок. Более того, на рубеже веков более 8 % женщин в Токио прошли через так называемый возраст выхода замуж (между 18 и 44 годами), так ни разу и не вступив в брак, считая, что одинокая жизнь превратилась в приемлемое решение для жителей крупнейших городов страны. Самодостаточность и независимость от мужского доминирования предоставляли все большему числу одиноких женщин возможность выбирать для себя свободный образ жизни, который напоминал открытость городской жизни в Японии в 20-х гг. XX столетия. Согласно одной из газет, молодые женщины 90-х желали «жить независимо, исходить из своих потребностей, заводить себе любовников и строить отношения на основе равноправия»{393}.
Но, несмотря на все преимущества незамужней жизни, большинство одиноких женщин в возрасте от 20 до 30 лет — 94 %, согласно одному опросу, проведенному правительством в 1992 г., — считали, что они в конце концов выйдут замуж, займутся домашним хозяйством и будут воспитывать детей. Но у этих женщин были новые представления об идеальном браке. Достаточно неожиданным было то, что 90 % незамужних женщин, отвечавших на вопросы анкеты в 1992 г., заявили, что после вступления в брак они будут продолжать работать. Такие женщины, казалось, хотели всего и сразу — и самореализацию в карьере, и удовлетворение от семейной жизни. И они ставили перед правительством еще одну задачу: как помочь женщинам найти гармоничный подход к своим обязанностям по работе и по дому.
Как оказалось, реальная встреча с трудностями карьеры и семейной жизни была более обескураживающей, чем предполагали большинство женщин до вступления в брак. В начале периода Хэйсэй около половины женщин оставили работу после рождения детей. Тот факт, что японское общество продолжало почитать «особую сферу» домохозяйки и отдавать дань уважения тем женщинам, которые были верны своему материнскому долгу, облегчал переход из офиса в дом и помогал ощутить таким женщинам удовлетворение. Тем не менее многие домохозяйки мечтали о достижении более равных, заботливых отношений со своими мужьями. В больших масштабах, чем ранее, замужние женщины, ходили ли они на работу, или оставались дома, считали важным, чтобы их мужья принимали деятельное участие в жизни семьи и добровольно делили с ними обязанности по воспитанию детей и содержанию дома.
Вдобавок к получению доступа к работе, женщины использовали новые подходы к проблеме развода в качестве средства для осуществления своих требований. Количество разводов в Японии между 1970 и 1995 гг. увеличилось почти в 2 раза. В конце столетия на каждую сотню новых браков приходилось 24 развода. Для сравнения, во Франции этот показатель равнялся 32, в Великобритании — 42, в Соединенных Штатах — 55. Как и на Западе, женщины Японии, которые обладали характером и навыками, подходящими для работы, были особенно настроены прибегать к разводам, если их брак терял былую свежесть. Как
