– Это полный отчёт следователя, который ведёт дело о смерти графа Шверина. Так же, выводы экспертов и патологоанатома! – доложил ему помощник, как обычно, стоя по стойке "смирно". Гиммлер вздохнул, Рудольф не меняется.
– Хорошо, оставь, я посмотрю… – ответил он. Адъютант вышел и Генрих остался один. Несколько секунд посмотрев на папку, решил открыть и прочитать, может в самом деле будет что-то интересное. В естественной смерти своего бывшего друга Гиммлер не сомневался, поскольку знал что тот любит много выпить.
"Так, что тут у нас?.. Время смерти… Повреждения тела? Синяки? Интересно… Неужели он с кем-то подрался? Очень большая доля алкоголя в крови? Неудивительно… На шее следов не обнаружено… Ран от оружия тоже нет… А здесь что? Протоколы допросов… слуги, шофёр, баронесса, графиня… Что?! Шольке?! Какого чёрта он там делал?" – потрясённо подумал Гиммлер, задумчиво поглаживая подбородок.
Этот загадочный оберштурмфюрер начал надоедать ему своими тайнами. Сначала он оказался замешан в тайной доставке фюреру писем. Потом, оказалось, что Шольке как-то слишком быстро выздоровел. Причём дважды! Теперь ещё оказался в числе тех кто присутствовал на званом вечере баронессы! И это не считая того что он отличился при пожаре и "отличился" в другом смысле в драке с патрулём! Нет, надо, всё-таки, взяться за него всерьёз… Попытаться арестовать его семью? Тогда он сразу пойдёт к фюреру и ему, Гиммлеру, придётся унизительно оправдываться. Вдобавок, Гитлер узнает что, вопреки его прямому приказу, "верный Генрих" не отстал от Шольке а, напротив, продолжает им интересоваться. Это плохо! Значит, надо действовать не в лоб, а как-то тоньше..
Он громко сказал:
– Хедвиг!
Через несколько секунд дверь открылась и вошла его любимая секретарша. На лице готовность принять его указания и немедленно выполнить. Даже самые интимные. На память пришёл тот вечер когда он попросил её задержаться на работе. Когда все ушли, они закрылись в кабинете и Гиммлер овладел своей женщиной два раза подряд, что приятно его удивило. Из-за работы ему редко удавалось вести полноценную половую жизнь, видимо, это накопилось и вылилось за один вечер. Хеди тоже лежала со счастливой улыбкой и нежно целовала его. После этого они пошли в ресторан, а после него… Хм, хватит вспоминать прошлое, работать надо! – одёрнул Генрих сам себя.
– Слушаю, рейхсфюрер? – спросила она, вопросительно подняв глядя на него. "А ноги у неё просто очаровательны!" – невольно восхитился Гиммлер и с трудом поднял глаза выше. Определённо, он её любит, хватит уже обманывать самого себя. Может, развестись с женой и открыто жить с Хеди? Всё равно они очень редко встречаются и охладели друг к другу.
Встретившись с её еле заметной лукавой улыбкой, Генрих сумел взять себя в руки. Она, несомненно, всё поняла по его взгляду и это ей понравилось.
– Шелленберг на месте? – спросил он, сдерживая свои чувства.
– Не могу знать. Если хотите, сейчас наведу справки, рейхсфюрер… – ответила секретарша.
– Наведи! – кивнул Гиммлер головой. – Если здесь, пусть зайдёт.
– Хорошо, рейхсфюрер. Я сделаю всё что вы хотите! – мягким голосом сказала она с подтекстом, от которого Генриха обдало жаром. Напоследок, слегка улыбнувшись, она вышла, а к нему пришла заманчивая мысль снова оставить её после работы..
– Вы меня вызывали, экселленц? – спросил Вальтер, заглядывая в его кабинет.
– Да, садись. Есть что-нибудь по тем задачам которые я тебе дал? – поинтересовался Гиммлер. Шелленберг замялся и виновато посмотрел на него:
– Я ещё не всё успел сделать, рейхсфюрер… – признался он. – Мне нужен ещё день. Завтра вечером я буду готов доложить вам обо всём что выяснил.
Гиммлер задумался. С одной стороны было интересно узнать что там успел накопать его порученец, с другой… данные будут неполные. Лучше подождать до завтра.
– Что ж, не возражаю… – согласился он. – Но у меня к тебе ещё одно дело!
– Слушаю! – подобрался Вальтер, доставая свой неизменный блокнот.
– Ты же уже слышал про смерть графа Шверина? – осведомился Генрих, глянув на подчинённого.
– Так точно, рейхсфюрер… Примите мои самые искренние соболезнования! – сделал скорбное лицо Вальтер.
– Так вот, оказалось что на званом вечере баронессы фон Мантойфель, где умер граф, в числе гостей был наш старый знакомый, оберштурмфюрер Шольке! – выразительно глядя на Шелленберга, произнёс Гиммлер. Тот удивлённо поднял бровь, тут же нахмурившись.
– И я хочу знать, как он там оказался? Чтобы аристократка пригласила на великосветский приём обычного офицера СС… Это очень странно, согласись? – спросил Генрих. Тот очнулся от размышлений и медленно протянул:
– Знаете… а я, кажется, знаю почему он там оказался..
Глава СС несказанно удивился.
– Да? И почему же? Какая связь между высокопоставленной, богатой баронессой и простолюдином СС? – с нескрываемым интересом спросил он.
– Дело в том, что баронесса и её дочери были одними из тех кого спас Шольке во время того пожара! – ответил Вальтер, с довольным видом глядя на него.
– Вот оно что! – поразился Гиммлер, быстро прокручивая в голове новую информацию. – Считаешь, это жест благодарности с её стороны?
– Думаю, да. Завтра я ещё кое-что проверю и вечером смогу дать полный отчёт, рейхсфюрер! – ответил подчинённый.
– Хорошо, Вальтер. Завтра вечером я жду от тебя полный доклад по всем вопросам которые тебе поручил! – решил Генрих, легонько ударив по столу с папкой. Шелленберг вскочил со стула и вытянулся:
– Разрешите идти, экселленц?
– Разрешаю! – отпустил его Гиммлер. Хлопнула дверь, а он снова погрузился в размышления. Интересно всё как-то крутится вокруг этого Шольке… И тут замешан и там… Ничего, скоро он разгадает этого таинственного Гюнтера и уже тогда решит что с ним делать и как использовать.
Глава 36
Берлин.
24 апреля 1940 года. Вечер.
Гюнтер Шольке.
"У последней инстанции" оказался небольшим, но уютным рестораном. Судя по обстановке, когда-то это заведение было обычным трактиром, но поколения хозяев серьёзно поработали над интерьером и теперь зал выглядел довольно опрятно. Столики стояли вдоль стен, разделённые деревянными, решётчатыми перегородками и кадками с цветами, из-за чего было ощущение что ты находишься на маленькой полянке в лесу.
Гюнтер пришёл заранее, за минут десять
