приспичит. «Плясун» создан затем, чтобы ты мог делать дела. Он дает тебе энергию, говорил он, чтобы ты делал дела и, главное, заканчивал их.
Все было правильно, только Лоуэлл под «плясуном» в основном хотел заниматься сексом, но из-за того же «плясуна» не мог кончить. Что, с точки зрения Шеветты, было и неплохо, поскольку в противном случае он обычно кончал очень быстро. В сюжете «Реальности» говорилось, что «плясун» позволяет мужчинам испытывать что-то вроде женского оргазма, этакое продолжительное крещендо, менее локализованное и более аккуратное.
Убийственная, в общем, дрянь, валившая с ног и в прямом смысле в одну постель. Незнакомые люди, вместе приняв «плясун», если был хоть намек на взаимную симпатию, решали, что это, в принципе, замечательная идея, которую нужно немедленно воплотить, но только при условии, что обе стороны согласны долбиться чуть ли не до смерти.
А иногда действительно умирали: сердца прекращали биться, легкие – дышать, выгорали жизненно важные участки мозга. Люди убивали друг друга, обезумев от дряни, а потом убивали уже хладнокровно, чтобы достать еще.
Одно слово, дрянь.
– У тебя еще хоть немного осталось? – спросила Шеветта Святого Витта, который вытирал слюнявые уголки рта какой-то ветошкой в коричневых пятнах ссохшейся крови.
Святой Витт уставил на нее свои узкие очки:
– Шутишь, что ли?
– Да, – сказала Шеветта, отпихнув табуретку, – шучу.
Должно быть, уже совсем ночь. И как у нее только язык повернулся? Она чувствовала хриплое дыхание парня в звуковой кабинке.
– Снято, – сказала Тесса, стягивая очки. – Народ расходится. Шеветта, помоги собрать камеры.
Святой Витт ухмыльнулся. От удовольствия, что не только он должен тут вкалывать, подумала Шеветта.
– Выходит, Карсона ты не видела? – спросила Шеветта, прильнув к окошку; беспорядочно редеющую толпу, увиденную сверху, явно можно было описать какой-нибудь функцией вроде логарифмической.
– Карсона?
Прямо перед сценой она увидела Бьюэлла Кридмора, беседующего с высоким парнем в черной куртке, тот стоял к будке спиной. Потом верзила-гитарист в помятой ковбойской шляпе спрыгнул со сцены и конкретно наехал на Кридмора. Тот пытался возражать, заглох, потом снова огрызнулся. Гитарист отвернулся и пошел прочь. Шеветта смотрела, как Кридмор что-то опять говорит тому высокому, махнув рукой в сторону будки, парень повернулся и пошел к будке – лица его было не видно из-за провисшего черного кабеля.
– Он недавно здесь был, – сказала Шеветта. – Вот почему я лизалась с тем болваном и еле ноги унесла. Ты не удивилась?
Тесса уставилась на нее.
– Откровенно говоря, да. Но я подумала, что, может, просто узнала о тебе что-то новое. – Она рассмеялась. – Уверена, что это был именно он?
– Это был он, Тесса.
– Откуда он знает, что мы здесь, на мосту?
– А может, ему в кондоминиуме сказали? Ты там много трепалась о своей документалке.
– Может быть, – сказала Тесса, теряя интерес. – Помоги-ка мне лучше поймать платформы, ладно? – Она протянула Шеветте четыре нейлоновых поводка с петлями и карабинами на концах.
– Слушай, – сказала Шеветта, – я не хочу до утра торчать в «Когнитивных диссидентах». И тебе тоже не стоит. Я сейчас видела, как этот твой новый приятель втер себе в десны просто лошадиную дозу.
– Шеветта, – сказала Тесса, – мы забрались на мост, чтобы все фиксировать, помнишь? Мы теперь маргиналы.
Святой Витт противно хихикнул.
– Тесса, пойдем спать, пожалуйста. Где твой фургон?
– Там, где мы его припарковали.
– А как ты доставила сюда свои воздушные шарики?
– Элмор, – сказала Тесса, – у него есть одна из этих кепочек и трицикл-вездеход в придачу.
– Постарайся его отыскать, – сказала Шеветта, спускаясь по лесенке. – Будет неплохо, если он нас подбросит.
И что, если отговорить Тессу не получится? В худшем случае придется все же туда пойти, хотя бы для того, чтобы приглядеть за ней. «Диссиденты» и так были суровым испытанием, а уж если видеошлем нахлобучишь…
Шеветта спустилась по лесенке и вышла на середину зала, куда под управлением Тессы уже спускалась «Маленькая Игрушка Бога». Она дотянулась до нее, пристегнула поводок и повернулась, чтобы махнуть Тессе, сидящей в звуковой будке: мол, можно спускать остальные камеры.
И еще не осознав, что происходит, она поняла, что смотрит – бесконечно долгие секунды, как во сне, – в глаза Карсона, и тут он ударил ее.
Изо всех сил, прямо в лицо, точно так же, как тогда, в первый раз, и она снова увидела разноцветные искры, словно в киношном флэшбеке, увидела, как навзничь падает на большую кушетку в его мансарде, кровь течет из носа, и ей не верится, что это сделал он.
Вот только сейчас она отлетела и врезалась в парочку припозднившихся зрителей, которые поймали ее, воскликнув: «Хей, оп!» – и Карсон снова настиг ее, крепко захватив пятерней Скиннерову куртку…
– Эй, приятель, – сказал один из мужиков, поймавших ее, и выставил вперед руку с растопыренными пальцами, словно пытаясь блокировать второй удар, который Карсон собрался ей нанести с таким же спокойным и серьезным лицом, какое она видела у него в монтажной канала «Реальность». И, посмотрев в глаза Карсона, она не увидела в них ничего похожего на гнев или ненависть – только абстрактную и даже в чем-то техническую нужду.
Карсон попробовал врезать ей снова: удар пришелся по руке добровольного защитника, тот вскрикнул. Это дало Шеветте возможность вырваться.
Она отшагнула в сторону и потрясла головой – в ушах сильно шумело. И с глазами тоже что-то не того.
Карсон снова двинулся на нее, не изменившись в лице, и в это мгновение она поняла, что на самом деле не знает, ни кто он такой, ни что с ним происходит.
– До тебя в тот раз просто не дошло, да? – сказал он, а может, ей только почудилось, что он это сказал; она чувствовала, как из распухшего глаза по щеке текут слезы, и слышала звон в голове.
Она отступила на шаг. Он придвинулся.
– До тебя в тот раз не дошло.
Вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо и развернула его. И тут же Карсон рухнул как подкошенный. Шеветта не успела разглядеть, как его снесли.
Это был Райделл.
Не может быть.
И все-таки это был он.
Райделл в своей нейлоновой куртке охранника, с изумлением глядящий на нее.
Наверно, я сплю, подумала Шеветта, это точно сон, и она почувствовала невероятное облегчение, потому что жизнь обретет смысл, когда она проснется.
Карсон тем временем заворочался на полу, поднялся на колени, встал, отряхнулся, смахнув раздавленный фильтр от сигареты с рукава куртки, и замахнулся было, чтобы врезать Райделлу в живот; Райделл попробовал увернуться, и кулак Карсона пришелся ему по ребрам, а не в солнечное сплетение.
Райделл, испустив вопль
