руки, соскользнув со своего места, но он не сдвинулся ни на дюйм, и я оказалась в клетке его рук и в ловушке восхитительного аромата корицы его обнаженной груди.
— Отдай, — прорычала я, стараясь сохранить ровный голос. Я была не в настроении спорить после всего того дерьма, через которое мы только что прошли.
— Нет, — просто ответил он, схватил меня за бедра, приподнял и посадил на стул, прижимаясь ко мне еще ближе. Черт возьми, я не хочу драки, но он сам напрашивается на нее.
— Лэнс, — предупредила я, протягивая руку. — Отдай ее.
Он наклонился к моему лицу, его дыхание коснулось моих губ и на вкус казалось кардинальным грехом.
— Нет. Сначала. Ты. Поешь.
Я потянулась к его спине, собираясь выхватить шапку, но он со своей вампирской скоростью бросился прочь. Как только он остановился, я использовала кнут магии воздуха и стащила ее с его пояса.
Я поймала её и создала вокруг себя воздушный купол, когда он бросился вперёд, стремясь выхватить её снова. Я усмехнулась, когда он врезался в мой щит и зарычал. Он открыл рот, несомненно, чтобы попытаться покомандовать мною, но я демонстративно подняла шапку и надела ее.
Все вокруг потемнело, и я наполовину осознала, что упала со стула, а мое сознание перенеслось в пространство. Чья-то рука схватила мою, сила теней втянула меня в них, и что-то в моей душе подсказало мне, что это был Диего. Эмоции сдавили мою грудь, и я испытала грусть и радость от того, что снова ощутила его присутствие. Мой друг. Парнишка, который отдал свою жизнь за меня, за все королевство. Он пытался остановить Клару и показал, из чего на самом деле состоит его душа.
Тени обвились вокруг меня, но не смогли проникнуть под мою кожу, унося меня вниз, вниз, вниз в вечную тьму. Присутствие Ориона стало ближе, и я почувствовала, как он настойчиво потянулся к моему сознанию. Но я никуда не собиралась уходить. Я усилием воли заставила его присоединиться ко мне, проваливаясь в темноту, и внезапно перед нами возникло белое облако, вспыхнувшее воспоминаниями о прошлом.
Я почувствовала вес воспоминаний в атмосфере, тысячи жизней, вереница предков, тянущаяся на сотни лет назад. Рука выскользнула из моей, и через мгновение я увидела среди тумана два тёмных глаза, а сердце ёкнуло от узнавания.
— Диего, — сказала я, но имя прозвучало только в моей голове. Я потянулась к облаку воспоминаний, глубокая потребность заполнила меня, когда я стала искать своего друга.
Я почувствовала, как его рука снова обхватила мою, притягивая меня к себе, и ощутила его потребность показать мне, что ждет меня в этом облаке.
Я погрузилась в воспоминания, увидев глазами кого-то, кто игрался с тенями в своих ладонях, сидя перед большим костром. Вокруг нее на поленьях сидели Фейри, а слева сидела старая женщина, подправляющая ладони девушки, пока тени плясали по ее коже.
— Вот так, Лавиния, — сказала она, плотнее натягивая мех на плечи. — У тебя такой талант к ним.
— Я все еще не могу управлять ими, как Нисар, — пожаловалась я, и мой голос звучал голосом Лавинии, когда я переживала воспоминания с ее точки зрения.
Я хмуро посмотрела на мальчика, который всегда приковывает всеобщее внимание своими дарами, и горькая зависть заполнила меня.
— Тебе всего четырнадцать, со временем ты будешь владеть ими лучше всех в нашем племени, — сказала старуха. — Ты рождена для величия.
— Ты и правда так думаешь? — спросила я.
— Я знаю это. Это написано на звездах.
— Не рассказывай ей сказки, — хмуро отозвался крупный бородатый мужчина. — Моей дочери суждено производить на свет детей и заботиться о своем будущем муже. Как и все женщины в нашем племени.
— Я не хочу этого, отец, — холодно прорычала я. — Я стану воином.
— Ты будешь такой, какой я скажу тебе быть, — ответил он, отпивая свой эль, и ледяная ненависть пробежала по мне. Ненависть, которую я уже давно испытываю к человеку, который постоянно благоволит моим братьям. Всегда воспринимавшего меня как ничтожество.
Видение изменилось, и я почувствовала, что прошло несколько лет, когда я снова взглянула глазами Лавинии.
Я кралась через палатки племени с ножом в руке, проскользнув в одну, где мой пьяный отец лежит в постели с двумя женщинами. Я подкралась к постели из шкур и овладела тенями, как тренировалась день и ночь. Моя власть над ними очень возросла, и когда я ощутила их в отце и шлюхах, я накрепко заперла их. Отец вздрогнул, но не смог пошевелиться, так как я удерживала эту силу в нем, и меня охватило возбуждение от того, насколько легко это было сделать. Я злобно улыбнулась, взобралась на кровать и взяла в руку нож, в глазах отца мелькнул страх.
— Тебе не следовало недооценивать меня, отец, — Я наклонилась, уперев кончик лезвия ему в грудь.
Он дернулся, сопротивляясь силе теней, но я была чрезвычайно одарена. Одарена больше, чем кто-либо в племени. Я с силой вонзила нож ему в грудь, потом еще и еще раз, а затем принялась наносить удары и женщинам, наслаждаясь их болью. Кровь покрывала мою кожу, и я слизывала ее с губ, уничтожая человека, который не давал мне покоя, который отказывался признавать мое величие. Умирая, я прошептала ему на ухо свое самое заветное желание:
— Я стану королевой.
Видение снова изменилось, и тошнота охватила меня, я все еще ощущала во рту железный привкус крови. Я почувствовала, что снова погружаюсь в воспоминания Лавинии.
Я скакала на лошади, пересекая поле боя с поднятыми руками, а вокруг меня метались тени, разрывая сердца других Фейри, которые использовали против меня свою Элементальную магию. Я обернулась, и сердце мое забилось при виде огромной армии великолепных зверей, бегущих позади меня, пробиваясь сквозь наших врагов.
Шок пронзил меня насквозь. Это вовсе не Фейри, а Нимфы. И Лавиния тоже.
Я метнула тени на Фейри впереди меня, рассекая их тела. Они казались нищими, их одежда изношена, а лица исхудавшие. Хотя они пытались бороться, ничто не в силах остановить мою силу, и вскоре они истекали кровью и кричали о пощаде. Пощады я не давала.
