не ответил на это. По правде говоря, у меня даже не было уверенности, что случилось убийство. Если тостер спалил дом, можно ли его назвать поджигателем? Или корректный термин – бракованное изделие? И тогда не Мику нужно тащить в суд, а «Роскошные удовольствия, инкорпорейтед»? Черт возьми, в компьютер вот этой полицейской машины зашиты все существующие приемы безопасного вождения, но никто же не обвинит ее в убийстве, если она все-таки собьет пешехода.
– Вы не считаете меня настоящей, – вдруг сказала Мика.
– Конечно, считаю.
– Нет. Для вас я всего лишь программа.
– Так ведь ты и есть программа. – Большие карие глаза смотрели на меня растерянно, но я продолжал: – Ты модель Мика. Каждую ночь получаешь новые инструкции.
– Я не получаю инструкций. Я учусь. Вы тоже учитесь. Полицейскому необходимо разбираться в людях. Видеть, когда они лгут. Раскрывать преступления. Разве вы бы не справлялись со своей работой лучше, если бы знали, как трудятся тысячи других детективов? Какие ошибки они совершили? Каких достигли успехов? Вы же обучались в полицейской академии?
– Да, и сдал экзамены.
– Вот видите. Сейчас я узнала что-то новое. Разве это сделало меня менее реальной? А пройденные вами курсы сделали менее реальным вас?
– Это совершенно другое. Я родился! А в тебя личность имплантировали.
– Да, протокол «Нулевой год». И что с того? Конечно, у вас имеется исходная личность, она закодирована в ДНК, доставшейся от родителей. Но после рождения вы накапливали опыт и менялись под влиянием того, что с вами происходило. Все детство росли и менялись, всю жизнь. Вы детектив Ривера. У вас есть акцент. Он очень легкий, но я его слышу, потому что умею слушать. Думаю, вы родились в Мексике. Умеете говорить по-испански, но не так хорошо, как ваши родители. Когда вы меня обидели, вам стало стыдно. Вы не такой, каким себя считаете. Вы не из тех, кто прибегает к силе, чтобы причинить боль. – Глаза, пристально смотрящие на меня, чуть расширились. – Так-так… У вас потребность спасать людей. В полиции служите потому, что вам хочется быть героем.
– Да ладно тебе…
– Я говорю правду. Вам необходимо чувствовать себя важным человеком, делающим важные вещи. Но вы не пошли в бизнес или в политику. – Она нахмурилась. – Наверное, вас однажды кто-то выручил и вы захотели стать похожим на него. Или на нее? Скорее всего, на него. Быть нужным, спасать людей…
– Может, хватит? – Я вперил в нее жесткий взгляд.
Она затихла.
Как же лихо она меня расшифровала! Просто ужас!
Мика молчала, пока мы ползли в пробке. Дождь знай кропил лобовое стекло, заставляя работать дворники.
Наконец она заговорила:
– Всем нам приходится с чего-то начинать. И то, что было в начале, остается с нами, но… оно не предопределяет всего. Я не только программа. Я – это я. Я уникальна.
Я ничего не ответил.
– Он считал так же, как и вы, – вдруг отрывисто произнесла Мика. – Говорил, что я ненастоящая. И все, что я делаю, ненастоящее. Просто работа программ. Просто… – Помедлив, она махнула ладонью. – Ничего.
– Он?
– Хозяин. – Ее лицо ожесточилось. – Он сделал мне больно, понимаете?
– Тебе бывает больно?
– У меня есть кожа и нервы. Я, как и вы, испытываю удовольствие и боль. Хозяин причинил мне боль. И сказал, что она ненастоящая. Сказал, что во мне нет ничего настоящего. Что я сплошная подделка. И тогда я сделала кое-что настоящее. – Она мрачно кивнула. – Он хотел, чтобы я была настоящей. И я стала настоящей – для него. Я настоящая. Теперь я настоящая.
Тон, каким это было произнесено, заставил меня всмотреться в лицо Мики. И увидел я на этом лице такое выражение ранимости, что возникло сильнейшее желание протянуть руку и утешить бедняжку. Я не мог отвести от нее взгляд.
Боже, да она прекрасна!
Это открытие потрясло меня. До сего момента Мика была в моем представлении всего лишь вещью. «Ненастоящая» – так она говорила о себе. А теперь я испытывал к ней чувства, каких не ведал никогда прежде.
Машина резко затормозила, и нам в грудь впились ремни безопасности. Я зазевался, но бортовой компьютер заметил вспыхнувший впереди красный сигнал светофора и среагировал.
Мы остановились впритык к помятой «тесле» и откинулись на спинки сидений. Мика провела ладонью по груди под ремнем.
– Я вас отвлекла. Извините.
У меня пересохло во рту.
– Угу.
– Детектив, а вам нравится, когда вас отвлекают?
– Прекрати.
– Не нравится?
– Мне не нравится… – Я подыскивал слова. – Не нравится то, что заставляет тебя так себя вести. Что бы это ни было. Дразнить меня, считывать пульс и все такое. Заканчивай эти игры. Понятно?
Она стушевалась:
– Старая привычка. С вами – не буду.
Зажегся зеленый. Я решил больше не смотреть на нее.
Но все же ощущал каждой частичкой тела ее присутствие. Слышал ее дыхание. Различал контур ее тени. Видел краем глаза, как Мика смотрит в забрызганное дождем окно. Обонял ее духи, какой-то нежный дорогой аромат. Наручники блестели в темноте, ясно выделяясь на фоне трикотажной юбки.
Я мог дотронуться до Мики – нагое бедро было совсем рядом. И я знал – абсолютно точно знал, – что она не станет противиться моим прикосновениям.
Да что же со мной творится, черт побери?
Любой другой подозреваемый в убийстве сидел бы сейчас на заднем сиденье. И скованные руки держал бы за спиной, а не впереди. Все было бы иначе.
Неужели эти мысли лезут мне в голову потому, что она робот, а не настоящая женщина? Уж конечно, у меня бы не возникло желания погладить убийцу, будь она настоящей женщиной, как бы она ни давила на кнопки в моем мозгу.
Ривера, возьми себя в руки!
* * *
Жилище ее хозяина оказалось большим особняком в горах Беркли-Хиллз, с видом на залив и Сан-Франциско, чей блеск был различим даже сквозь марево и дождь.
Мика отперла дверь, приложив палец к сканеру, и сказала:
– Он здесь.
Она вела меня через роскошные залы, которые автоматически освещались, стоило перешагнуть порог. Белая обивочная кожа. Прозрачные стены веранды. Широкие панорамные виды. Дизайнерские цветовые пятна. Деревянные столы под старину с инкрустированными компьютерными интерфейсами. Со вкусом подобранные артефакты из Азии. Кухня модерновая, сплошь бамбук, хром и стерильная гладь. В подобные безупречные интерьеры красивые девушки вписываются самым органичным образом. Что уж тут говорить о моей квартирке со старыми книгами, громоздящимися вокруг кресла-релакс, и лотками от обедов быстрого приготовления, переполнившими мусорное ведро.
Мика провела меня по коридору к следующей двери. Чуть помешкав, коснулась пальцем сканера. Массивная дверь на
