даров для правителя Кастилии, что для их перевозки потребовалось двадцать мулов. В числе тех даров Тимур-бек через того посла отправил правителю Кастилии также двух своих наложниц-христианок, обладавших необычайной красотой.
Генрих III, правитель Кастилии, что в Испании, был настолько польщен величием и щедростью Тимур-бека, что направил к нему еще одного посла, которого звали Гонзалес Клавихо, и я сам видел того посла. Это произошло в 1403 году, за два года до смерти Тимур-бека (он умер вследствие апоплексического удара-паралича, случившегося с ним, когда он во главе войска приближался к границам Китая).
В понедельник, восьмого сентября 1403 года от Рождества Христова в городе Самарканде было договорено, что посол кастильского падишаха будет принят Тимур-беком.
В тот день Гонзалес Клавихо облачился в свои лучшие одежды, раздал сопровождающим его лицам дары, привезенные им от имени правителя Кастилии, эти сопровождающие шли впереди посла, пока то шествие не достигло места вблизи дворца Тимур-бека.
Там уже находилось несколько приближенных Тимур-бека, и они с почестями встретили посла Кастилии, помогли ему и его спутникам сойти с коней, приняли принесенные им дары и сами с почтением понесли их впереди процессии до вторых ворот дворца Тимур-бека.
В том месте процессию ожидали шесть индийских слонов, оснастка и сбруя которых была отделана золотом и пурпуром, на их спинах были установлены паланкины из дерева «фуфэл» (т. е. арека, капустная пальма — Areca catechu), что произрастает в Хиндустане, на них возложили дары кастильского владыки и слоны зашагали вместе с процессией, которая затем достигла третьих ворот дворца.
Там дары правителя Кастилии сняли с паланкинов и трое из внуков Тимур-бека с почетом встретили посла, один из высокопоставленных придворных, почтительно придерживая под руку Гонзалеса Клавихо, повел его к залу, где восседал сам Тимур-бек.
Слуги Тимур-бека пронесли вперед дары от правителя Кастилии, за ними шествовали трое из внуков Тимур-бека, за ними шагал посол Кастилии, почтительно придерживаемый под руки, таким образом процессия дошла до места, где восседал Тимур-бек.
В том месте посол Кастилии, опустившись на одно колено и приложив обе руки к груди, совершил поклон. Какое-то время он оставался в том положении, затем выпрямился и встал. После этого он сделал несколько шагов вперед и вновь, опустившись на одно колено, совершил поклон.
Таким образом, всего семь раз посол Кастилии опускался на одно колено и совершал поклон пока не приблизился к Тимур-беку.
К моменту, когда посол приблизился к Тимур-беку, поднесли и разложили перед Тимуром принесенные им дары.
Тимур-бек на арабском языке, который как он знал, был понятен Гонзалесу Клавихо, спросил: «Как здоровье и дела нашего любимого сына, правителя Кастилии, который как мы знаем является величайшим из правителей земли ференгов?»
Клавихо ответил: «Правитель Кастилии пребывает в добром здравии, дела его в хорошем состоянии, и он просит великого Господа ниспослать крепкого здоровья и долгих лет жизни для великого эмира».
С этими словами посол вручил Тимур-беку послание от своего повелителя, тот, приняв послание, спросил, на каком языке оно писано. Гонзалес Клавихо ответил, что послание написано на испанском языке.
Тимур-бек сказал: «Здесь, кроме тебя самого и твоих спутников, нет никого, кто бы мог читать по-испански. Поэтому мы ознакомимся с содержанием послания после трапезы».
Тем временем слуги Тимур-бека подняли дары, что были разложены перед тем великим человеком, чтобы унести их. Тимур-бек сказал послу Кастилии: «Даже если бы ты явился ко мне без этих даров, я был бы рад одной лишь вести о том, что правитель Кастилии пребывает в добром здравии».
До того момента посол Кастилии и его спутники внимали Тимур-беку стоя, после того как дары унесли, он велел, чтобы посол и один из его сопровождающих, наиболее старший по своему рангу среди остальных, уселись справа от него. Остальным членам посольства было дозволено сесть слева от него, на расстоянии семи заръов.
Сам Амир Тимур восседал на небольшом сидении о четырех ножках, голову его венчала белая шапочка, украшенная разноцветными драгоценными камнями и султаном.
Затем внесли кушания, и мне пришлось бы исписать множество страниц, чтобы описать количество и разнообразие яств, приготовленных для приема в честь посла Кастилии.
Несколько блюд, поданных в тот день состояли из баранины, жареной в собственном соку, и мяса молодых жеребцов, запеченных в угольях костра, разожженного из степного хвороста.
Кебаб из жеребятины является одним из наиболее изысканных блюд степных жителей Мавераннахра. Жеребенка перед этим режут, свежуют (снимают кожу), извлекают внутренности, которые моют и очищают. Затем их снова помещают внутрь, добавляют туда немного масла, пахучих трав и зашивают разрез на брюхе. Затем тушу жеребенка помещают в его собственную кожу, которую также зашивают. Все это погребают под угольями костра, разожженного из просушенного степного хвороста, я сам пробовал то блюдо и могу сказать, что оно очень вкусное.
Испеченную именно таким способом жеребятину на огромных подносах (каждый из которых несли несколько слуг) вносили в зал, клали наземь, разрезали на куски. Бедренную часть в блюдах располагали перед Тимурленгом, послом Кастилии и лицом, являвшимся первым после него по старшинству.
Им подносили также испеченные жеребячьи потроха. В тот день было зажарено свыше двухсот овец и жеребят, которых было бы достаточно, чтобы кормить то посольство в течении года, а может и дольше.
Во время трапезы гостям подавали напитки в золотых чашах и кувшинах. Тимурленг и его придворные пили из той посуды лишь кобылье молоко.
После трапезы посол Кастилии зачитал для Тимурленга послание своего правителя, и Амир Тимур выразил свое глубокое удовлетворение по поводу его содержания, сказав, что непременно направит в Испанию свое посольство с ответными дарами и посланием.
Начиная с той даты, в течении семи дней, то есть до 15 сентября 1403 года, Тимур-бек ежедневно в одном из своих дворцов устраивал приемы в честь посла Кастилии, и каждый раз церемонии, совершаемые в ходе тех приемов, отличались от предыдущих. В первый день гостей встречали со слонами, которые были богато украшены, на второй день их сменили кони, также изысканно украшенные, на третий день это были красивые мулы, на четвертый — породистые короткошерстные верблюды с оснасткой, усыпанной драгоценными камнями. И так, каждый день разнообразились условия и церемонии приемов, устраиваемых в честь Гонзалеса Клавихо. По окончании тех дворцовых приемов, Клавихо остался на зиму в Мавераннахре, и только весной он отбыл на свою родину. Я думаю, вряд ли в ближайшие время в мире может появиться властитель, который сумел бы сравняться с Тимур-беком по своему могуществу, богатству и щедрости.
Конец воспоминаний епископа Султанин о Тимурленге и
