Книга Солнечная пыль - Диего Дон Валенсия

Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42

– Да, вот это совпадение! – тихо сказал я.

– Используешь? – поинтересовался отец. – Но учти, история этой любви растиражирована. Написаны и пьесы, и романы, и новеллы, сняты фильмы, созданы даже оперы. Имеется и картина Карла Брюллова «Смерть Инес де Кастро», хранится в Русском музее. Я ездил с твоей мамой в Санкт-Петербург, она меня водила по выставкам живописи. Долго я стоял перед этим шедевром… жертва в центре композиции, на коленях, выписана в светлых тонах, дети в ужасе вцепились в маму… и темнота их окружает. Убийцы в этой тени, один уже занес руку с кинжалом над головой несчастной. Мощное произведение!

Отец замолчал. Я тоже. Не ожидал, что возникнет такая тема для моего пока непродуманного сюжета. Появилось сильное искушение как-то использовать информацию, посмотреть в Сети факты. Но я тут же отказался от этой мысли.

– Не буду брать для своего романа, – после паузы сказал я. – Не хочу повторять за кем-то. Ты же сам сказал, что сюжет уже избит.

– Что ж, это правильно! – одобрил отец. – Оригинальность и непохожесть ни на кого – секрет успеха.

Мы посидели в ресторане около часа, к теме моего будущего романа больше не возвращались. Но меня этот разговор заставил о многом задуматься. Я осознал, что готический жанр не так прост, как мне казалось.

«Пепельные незабудки». Фрагмент второй

«Кристиан сидел на высоком берегу реки. Утро было теплым и тихим. Бледное небо, укрытое низким, все еще не рассеявшимся туманом, выглядело как слой серого пепла. Речная вода казалась настолько гладкой и невозмутимой, что виделась идеальным зеркалом, в котором отражалось мутное неподвижное пространство. Молодой человек смотрел в глубину воды. Верхний слой казался темнее, он был серым с неприятным коричневым оттенком, но странным образом перетекал в более светлый васильковый, и почти у дна цвет воды казался лазоревым с оттенком зеленовато-голубой бирюзы. Возможно, так получалось из-за светлого песчаного дна. Оно казалось близким, но Кристиан сидел на кромке обрыва и подозревал, что это обманчивый эффект, дно могло быть далеким, и он находился на краю бездны.

Шорох позади не заставил его обернуться, молодой человек полностью погрузился в созерцание. И лишь когда холодная рука коснулась его затылка, Кристиан вздрогнул и повернул голову. Ночная гостья стояла возле него, длинный подол ее серого платья прикрывал пожухлую траву.

– Мариса… – прошептал он и невольно отодвинулся.

Девушка села на край обрыва и глянула на него. В глубокой синеве ее глаз мерцали золотистые искорки, словно в вечернем, все темнеющем небе зажглись первые звездочки. Кристиан будто под гипнозом погрузил взгляд в бездонность синевы. Мягко сияющие крохотные огоньки подсвечивали ее, и она переливалась текучими сочными тонами синего, лазоревого, бирюзового и аквамаринового. Но вот ее ресницы словно отяжелели от пристального неотрывного взгляда Кристиана. Они начали медленно опускаться, напоминая плавное движение крыльев бабочки, севшей на цветок и разомлевшей от ласкающих лучей солнца. И вместе с этим медленным опусканием приподнимался ее точеный подбородок. Глаза закрылись, спрятав игру синевы, ресницы бросали длинные веерообразные тени на нежные розовые щеки, губы покраснели и чуть припухли, словно ждали прикосновения. И молодой человек потянулся губами, испытывая непреодолимое желание поцеловать Марису. Но жажда ласки внезапно пропала. Прекрасное лицо, приподнятое вверх, словно обладало каким-то защитным полем, окружающим его и светящимся едва видимым пепельно-серым цветом. И Кристиан отшатнулся, внезапно испытав сильный страх.

Не дождавшись поцелуя, Мариса открыла глаза, и синева выплеснулась ярким сочным всполохом, полностью уничтожив мертвенное поле. Ее лицо в этот момент выглядело как милое личико обиженного ребенка, которому не дают что-то важное и нужное. Глаза глядели прямо в душу неотрывно. Их синева все углублялась, и Кристиану уже хотелось нырнуть в эту распахнутую яркую красоту. Он улыбнулся беспомощно. Ее ответная улыбка была нежна, словно юный цветок слегка раскрыл лепестки и робко соприкоснулся с мягким лучом утренней зари. Кристиан задержал взгляд на побледневших губах, преодолевая желание немедленно коснуться их поцелуем… Он наклонился, закрыв глаза и с дрожью предвкушая ласковый ответ ее губ. Но будто лед задел его горячий пересохший рот. Кристиана оттолкнула неведомая сила, поцелуй не получился.

И небо, вошедшее в него в этот миг отторжения, было настолько чистым и легким, что тело словно само поднялось и стало невесомым вместилищем его сияющей синевы.

Кристиан увидел, что он зависает над рекой, а девушка скользит от него вниз, в серую глубину. Неподвижная гладь воды вдруг начала шевелиться, и вот со дна что-то поднялось на поверхность. Молодой человек с ужасом понял, что это крышка массивного коричневого гроба. Она откинулась, Мариса упала на спину, на шелковую розовую обивку. Изголовье было застлано голубыми незабудками. Ее голова покоилась на лепестках, светлые, казавшиеся седыми волосы растрепались, стройное тело, обтянутое платьем, вытянулось во всю длину гроба, бледные руки сложились на груди.

Кристиан странно зависал в воздухе прямо над раскрытым гробом. Его как магнитом тянуло вниз, желание упасть на покойницу и закрыть ее своим телом не отпускало. И он уже не мог сопротивляться. Но вдруг над ним пролетел огромный ворон, он громко каркнул, широко раскрывая клюв, и выронил сияющий золотым светом шар. Тот полетел прямо в гроб. Крышка захлопнулась до того, как светящая «бомбочка» достигла Марисы. Гроб ушел на дно, а Кристиан очнулся на берегу. Он стоял, едва держась на ногах, сотрясаемый дрожью ужаса, и пытался прийти в себя. Порыв ветра разогнал туман, выглянуло солнце и осветило молодого человека. Он подставил животворным лучам лицо, несколько раз глубоко вдохнул чистый холодный воздух и окончательно пришел в себя…»

Ростов‐на-Дону встретил меня прекрасной погодой. Особой жары еще не было, хотя в этом регионе в начале июня может быть настоящее пекло. Я прибыл утренним рейсом, в аэропорту меня встретила мама. Мы обнялись, расцеловались и начали сумбурно обмениваться новостями. Софа училась в сельхозакадемии, в настоящее время сдавала сессию, Вера по-прежнему жила в Питере, у мамы все было как обычно. Стабильность моей русской семьи умиротворяла и радовала. Пока мы ехали в отель, я вкратце рассказал о своих делах, передал привет от отца.

– Но почему ты решил остановиться в городе? – спросила мама. – Лучше сразу уехать на хутор. Я тебе отличный номер подготовила, лично все проверила.

– Пока поживу в Ростове, а там видно будет, – уклончиво ответил я.

Основной причиной такого решения было нежелание жить в небольшом поселке, где я мог столкнуться с Ларой. Я знал, что ее отец каждое лето снимает там дачу. Правда, я не был уверен, что девушка по-прежнему живет в этой местности. Я ничего не знал о ней эти два года. Возможно, она училась в каком-нибудь университете за пределами региона. Но я помнил, как ревностно опекал ее Анатолий Степанович, вряд ли бы он отпустил единственную дочь в другой город. Я давно осознал, что мое нежелание приезжать в гости к маме вызвано только одним – я не хотел больше встречаться с Ларисой. Эта девушка как-то странно на меня действовала. Я отлично помнил те сильные и не вполне адекватные эмоции, которые она у меня вызывала. Ни одна моя подруга так на меня не влияла. Даже будучи страстно увлеченным, я все равно оставался самим собой и внутренне свободным. А ведь с Ларой меня ничего не связывало. И я мог лишь представить, чем бы закончился такой роман, я бы точно потерял голову. К тому же мы оба были вспыльчивыми, себялюбивыми, независимыми. Забыл ли я Лару за это время? Саму девушку да, а вот те чувства, что она вызывала, нет. Это было пролонгированное послевкусие, которое не могла перебить ни одна другая, даже самая прекрасная женщина. И я не хотел рисковать в этот приезд. Тем более Лара уже не была подростком, и сдерживающий фактор ее несовершеннолетия исчез.

Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42