…Заставляя его содрогаться вновь и вновь от мимолетных прикосновений. Эти прикосновения обжигали, они доставляли куда больше боли, чем веревки, впившиеся в тело. Скорость и сноровка, с которой его мучительница сплела для него этот кокон унижения, никак не вязались с мыслью, что она делает это в первый раз. Теперь есть только скрип веревки и ритмично покачивающийся перед глазами пол. Вперед-назад, вперед-назад. Теперь он просто вещь, ничтожная и нелепая, словно вязанка колбасы, подвешенная к потолку в погребе. Хотя нет, было еще кое-что. Была Она. Одно лишь ее незримое присутствие наполняло его смыслом, ее совершенство делало его стыд за собственное убожество еще более жгучим и непереносимым. На ее идеальном теле не было ни единого волоска, лишь татуировка в виде розы нарушала матовую нежность кожи. Она, словно прекрасный обнаженный призрак, держалась на периферии зрения, были слышны легкие шаги, смех, дыхание, все это сводило с ума. Иногда она легонько раскачивала его нелепо скрюченное тело, развлекаясь с ним, словно гибкая кошечка со своей игрушкой, и тогда словно сладкое электричество пронзало его затекшие члены. Вперед-назад. Он чувствовал, что не выдерживает, что боль, стыд и восторг переполняют его, больше не было сил держаться, горячие слезы обильно текли по его лицу, оставляя мокрую дорожку на каменном полу. Вперед-назад, вперед-назад. Он застонал, сжав зубами кляп, и задергал руками за спиной, словно забыв, что они связаны…
…Они связаны между собой особым, почти мистическим образом, все пятеро. Она давно это поняла. Сейчас они почти стали единым целым. Их молодые великолепные тела сплелись в один клубок, их нежные руки умело ласкали, горячие трепещущие языки достигали самых потаенных уголков, губы сливались в страстных поцелуях, и груди соприкасались сосками, вызывая тихие стоны наслаждения. Они не могли оторваться друг от друга, насытиться друг другом, все продолжая и продолжая свои ласки, почти забыв про мужчину, привязанного к кресту над их головами. Он стонал и задыхался от неутолимой похоти, глядя на пятерых прекрасных девушек, предающихся любви у подножия креста, напоминающего огромную букву «икс». Рыжие, черные, каштановые волосы, роскошные груди и груди небольшие, девственно упругие, алые губы, раскрасневшиеся от страсти щеки – все это сплошным калейдоскопом любви крутилось у него перед глазами. Мужчина бессильно заскрипел зубами и еще раз безуспешно попытался разорвать сковывающие его веревки, это движение забрало его последние силы, и он повис на кресте, уронив голову на грудь. А девушки, расположившиеся у подножия, все продолжали любить друг друга с неослабевающей страстью.
Молчание продлилось еще несколько мгновений. Солнце почти скрылось за горизонтом, превращая море в жидкий золотой огонь. Мужчина словно старался не упустить ни единой подробности этого заката, впитать его в себя до последнего лучика. И пока незнакомец глядел на уходящее светило, Царицы так же жадно и заинтересованно смотрели на него. За годы, проведенные в Теме, они видели многое и уже давно знали про единственное, что составляло смысл каждой человеческой жизни. Они думали, что почти утратили это, но совершенно неожиданно этот загадочный гость с повязкой на глазу заставил пробудиться их воспоминания, самые давние, важные и интимные. Их глаза заблестели новым светом, потому что он вернул им то, чего они давно уже не испытывали в своей совершенной жизни полубогинь. Он вернул Царицам искренний интерес. Именно он сверкал в их взглядах, устремленных на неизвестного гостя.
Дамиана первая смогла совладать с собой, на ее лицо вернулось привычное насмешливое выражение, и она уже было набрала в легкие воздуха, чтобы хлестко осадить самоуверенного яхтсмена, но в этот момент она услышала голос Ангелики, звучавший непривычно твердо и уверенно.
– Я встречусь с ним первой, – неожиданно выпалила блондинка. Удивленные взгляды ее подруг сошлись на беловолосой красавице, которая смотрела только на того, кто сумел растревожить ее и дать новую жизнь давно сокрытым воспоминаниям.
Незнакомец, тем временем слишком поглощенный потрясающим зрелищем заката, чтобы обернуться назад, подошел вплотную к обрыву скалы и, раскрыв руки в древнем жесте приветствия силам земли и неба, запел на древнегреческом языке. Сначала его песня звучала тихо, растворяясь в порывах ветра, но с каждым новым звуком его голос набирал силы и звучности.
Где ты, о муза моих одиночества странствий, откликнись!Помнишь ли искры отроческих взглядов невинных,Что канули в Лету страстей и страданий бездонных…
Глава 10
Ангелика шла на два шага впереди, ни разу не оглянувшись. Смотреть назад, проверять, идет ли Стилетто за ней, не было никакого смысла – она знала, что идет. Не отставая. Женщина чувствовала жадный горящий взгляд, который скользил по ее длинной шее, спине, крутым бедрам, точеным ногам. Таинственный незнакомец не скрывал своего вожделения… Казалось, он не скрывал вообще ничего, что касалось его животного начала. А вот Стилетто-человек – совсем другое дело. К нему, похоже, посторонним вход был заказан.
Странный гость хотел, чтобы его видели исключительно породистым самцом, без прошлого, без имени. Но Ангелику это не устраивало. Ей было любопытно, и она умела заставлять своих нижних быть откровенными. Этот, если действительно стремится стать рабом Пяти Цариц, должен будет постараться удовлетворить интерес белокурой госпожи. А даже если его слова были враньем и бравадой, теперь это уже не важно. Стилетто придется подчиниться, хочет он этого или нет. Понимает ли незваный гость свое положение? Каждый, кто ступает на каменистый берег острова Стили, становится собственностью Цариц. И назад – в привычную жизнь – можно вернуться только с их позволения.
Ангелике показалось, что Стилетто не верит в это, даже если и понимает. Сразу видно, что подчиняться он не умеет, как не умеет уступать или безоговорочно слушаться приказов. Он гордый, своенравный, необузданный, как дикий мустанг. И именно ей досталась самая интересная роль – роль укротительницы.
Девушка улыбнулась. В мимолетном движении губ проскользнуло предвкушение, радость и совсем чуть-чуть злорадства. Когда первая ночь закономерно досталась ей, Зоя расстроилась. Это было видно невооруженным взглядом. Рыжая знала, что так будет, потому что Ангелика была старше, имела куда больше опыта и занимала более значимое положение. И в царство Стили она поднялась с самых низких ступеней – сперва была обыкновенной рабыней, она прекрасно знала, что такое быть нижней, пленницей, похищенной бандитами на афинской улочке.
Но Зоя все равно надеялась на чудо, потому что ей очень-очень хотелось заполучить таинственного незнакомца себе. «Бедная малышка. Нельзя так расстраиваться из-за мужчины, каким бы невероятным и привлекательным он тебе ни казался. Слишком большие надежды обычно не оправдываются, а слишком сильные чувства приносят только разочарование и печаль. Для тебя сегодняшний вечер тоже станет уроком. Хотя я была бы не против, чтобы его преподал тебе кто-нибудь другой». Ангелика вздохнула, тряхнула шелковисто блестящими волосами, прогоняя непрошеные нотки грусти, и ступила на мягкую ковровую дорожку, которой был застелен один из коридоров, ведущих к ее апартаментам.
