Высокая агрессивность — 15–20 баллов.
Средняя — 7–14 баллов.
Низкая — 0–6 баллов.
Когда родители не уделяют своему чаду достаточного внимания, он добивается его любой ценой: капризами, жестокостью по отношению к сверстникам, вещам, игрушкам и т. д. Особенно настораживает, если ребенку нравится хулиганить, кого–то намеренно обижать, причинять боль. Здесь не обойтись без квалифицированной помощи психиатра или психотерапевта.
Досаду и гнев нельзя загонять внутрь. Напротив, нужно учить детей правильно их выражать. К примеру, предложить малышу сначала поиграть: «выплюнуть» гнев в «специальный стаканчик», «подраться» с игрушечным пауком или поколотить боксерскую грушу. Затем сам ребенок должен определить, из–за чего он разозлился, правильно ли себя вел и как впредь нужно поступать, если раздражаешься или чего–то хочешь. Порой этого бывает достаточно, чтобы вспышки злости не повторялись или стали реже.
Общение с родителями по душам имеет огромное значение. Возможность высказать наболевшее и быть понятым — простой и эффективный шаг к преодолению отрицательных эмоций. Если близкие не желают и не стараются разобраться в причинах агрессивного поведения сына или дочери, равнодушны к их внутреннему миру, дети чувствуют себя в семье одинокими и лишними. Именно поэтому они и ополчаются на весь мир и самих себя.
Чтобы избежать этого, специалисты предлагают родителям несколько рекомендаций:
1. Приучать детей нести ответственность за свои поступки и не перекладывать вину на других.
2. Обучать ребенка выплескивать гнев социально приемлемыми способами (к примеру, рвать бумажки, стучать надувными игрушками, пластиковыми бутылками); записать его в спортивную секцию; давать возможность выпускать «пар» посредством игр–соревнований и т. п.
3. Помогать ребенку адекватно оценивать собственные переживания и эмоциональное состояние тех, кого он обижает.
4. Объяснять ребенку, почему нельзя самоутверждаться, унижая других людей.
5. Развивать у детей чувство сопереживания сверстникам, взрослым, живой природе.
Зло побеждается добром и любовью, пониманием и всепрощением. Надо учить ребенка не только умению постоять за себя, но и умению быть миролюбивым, прощать и самому просить прощения, признавать и исправлять свои ошибки. Как это сделать? Например, подойти к обидчику–драчуну и угостить конфетой, поделиться игрушками. Тогда, возможно, и у самого конфликтного, недоброжелательного ребенка потеплеет сердце. Конечно, не моментально, но будет сделан хотя бы маленький шаг на пути к добру.
О том, как формировать склонность к миролюбию, рассказывается в интересной книге немецкого психолога К. Бютнера «Жить с агрессивными детьми». Из нее родители и воспитатели узнают, как организовать досуг и игровое взаимодействие детей без злобных выпадов в адрес друг друга. Важная задача родителей — помочь сыну или дочери приобрести настоящих, преданных друзей. Если это удастся сделать, проблем с воспитанием значительно поубавится.
Обычно ребенок воспроизводит то, что видит. Если папа поднимает руку на маму, малыш думает, что так и надо, и копирует эту модель поведения… Серьезная ошибка взрослых — отвечать агрессией на агрессию. Тем самым они провоцируют ответную жестокость. Поэтому начинать нужно с себя: обуздывать собственные страсти. Это непременно поможет и детям.
И последнее. Без помощи Божией вылечиться от какой–либо страсти нереально. Все усилия разобьются о неприступную скалу, если не приобщать ребенка к традиционным духовным ценностям, если не прививать желание обращаться к Богу и Его святым, исповедоваться и причащаться.
Глава VIII
Озноб души
Святые отцы выделяют два вида печали — печаль ради Бога и печаль мирскую. Первая — это благотворное чувство сокрушения о содеянных грехах. Оно рождает стремление исправиться и, по мысли апостола Павла, «производит неизменное покаяние ко спасению». Вторая — «производит смерть» (2 Кор. 7, 10).
Печаль мира сего весьма ядовита. Она соткана из целой гаммы ощущений: от элегии грусти, окрашенной в поэтические тона, до апатии, тоски и невыносимых душевных терзаний. Мирская печаль — исчадие гнева, следствие глубокого внутреннего недовольства из–за неисполненных или вовсе неисполнимых притязаний. Это бесплодное сожаление о реально или мнимо упущенных возможностях. Как указывает апостол Иаков, «желаете — и не имеете» (Иак. 4, 2). Отсюда — огорчение, нетерпеливость, неблагодарность, малодушие, маловерие, ропот на Бога.
Каковы поводы для мирской печали? Безденежье, нездоровье, конфликты, стрессы… Недаром поговорка гласит: «Кому–то супчик жидковат, кому–то жемчуг мелковат…»
Помимо социально–психологических факторов, немалую роль играют и духовные. Когда дьявол хочет сломать человека и вывести его из строя, он сжимает сердце, прогоняет покой и мутит душу беспросветной тревогой.
Вскрывая корни печали, преподобный Иоанн Кассиан Римлянин уточняет: «Не всегда от вины другого происходит в нас возмущение, а больше от нашей порочности, потому что мы имеем в себе скрытные (сокрытые, неявные. —К. 3.) причины оскорблений и семена пороков, которые, как только прольется на нашу душу дождь искушений, тотчас производят ростки и плоды»[122].
Что же такое «семена пороков», и какие «сорняки» они дают? Попробуем взглянуть на эти вопросы с медико–генетических позиций.
Когда тревожно на душе
Тревога — это печаль, спроецированная в будущее[123]. Ощущая неопределенное беспокойство, безотчетные опасения, какую–то неясную, а тем более вполне осознанную угрозу, человек напряженно ожидает беду, даже катастрофу. Люди с высоким уровнем тревожности плохо реагируют на подобный стресс. Они и так не уверены в себе, беспомощны, легко расстраиваются, пугаются, приходят в смятение и замешательство. К этому присоединяются ночные кошмары, бессонница, одышка, сердцебиение, головокружение, тошнота.
Наиболее рельефно такая картина наблюдается при генерализованном тревожном расстройстве. Это — чрезмерное хроническое беспокойство и тягостные предчувствия, истоки которых «размыты» и не приурочены к какому–либо конкретному событию, объекту или ситуации.
Вот характерный случай. Он произошел с Дмитрием, аспирантом кафедры одного престижного университета. С детства мальчик рос очень беспокойным, суетливым, быстро утомлялся. В последние 7–8 лет симптомы нарастали. Юноша волновался за собственное здоровье и самочувствие своих родителей.
Однажды Дима решил, что его сердце бьется слишком медленно, и в душу закралась мысль о скорой кончине. Он переживал еще и потому, что «сердце» и «нервы» не позволяли ему в срок сдать кандидатский минимум и закончить диссертацию. Также он нервничал из–за возможности «провалиться» на экзаменах, хотя за годы обучения в вузе такого ни разу не случалось. Дима перестраховывался. На занятиях он старался брать слово лишь в малых аудиториях и только тогда, когда был уверен в своих знаниях.
