Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
Историю, пусть далеко не такую кровавую и страшную, как у человеческих племен, но и не безоблачную. И святотатство мое усугубляется тем, что фэйри не склонны врать себе или своим потомкам о делах давно минувших дней. К услугам желающего нырнуть в воды времени будут не только героические баллады менестрелей, но и правдивые отзывы участников, аналитика потомков и даже свидетельства доживших очевидцев.
Сами фэйри подчас не представляют, как много странностей прячется в их истории. В этом отношении они похожи на людей: предпочитают героические баллады скучным хроникам.
А я не зря правдами и неправдами добилась у княгини доступа в хранилище и потом месяцами глотала архивную пыль.
Помню, как княгиня Иса приподняла в притворном удивлении тонкие брови, когда я пришла к ней с просьбой собрать правителей для слушанья дела Ламберта.
— Хочешь растоптать нашу гордость, девочка? Уничтожить все, во что мы верим?
— Истинную гордость невозможно растоптать подобным образом, — возразила я. — Неужели единственное, во что верят фэйри, — свое превосходство над людьми и полукровками?
Когда она рассмеялась и согласилась созвать Малый совет, я почти не удивилась.
Княгиня любит испытывать чужие души. Или «испытывать» не совсем справедливое слово?
Вернее будет «пытать».
Эта женщина — аристократичная, блистательная, выдержанная в каждом жесте и взгляде — была и есть для меня загадка. Бывшая любовница моего мужа, мой добрый гений и мое проклятье. Каждый раз, когда вижу ее беседующей с Элвином, мне хочется, наплевав на приличия и гордость, подкрасться и подслушать. И, должно быть, она догадывается о моих чувствах, потому что не устает меня дразнить. Моему мужчине всегда достается чуть более ласковая, чем всем прочим, призывная улыбка, а иногда и прикосновения…
В такие минуты я представляю, как превращаюсь в кошку, чтобы расцарапать ее совершенное личико.
Хорошо, что Элвин тоже понимает цену нежным взглядам княгини и держится с ней подчеркнуто холодно и вежливо.
— Не ведись, — как-то сказал он, когда мы возвращались с приема, на котором княгиня весь вечер не отпускала его от себя. — Иса развлекается, не играй в ее игры.
Он прав.
Я знаю, что многим обязана княгине. Даже жизнью. Это знание добавляет в мою смесь ненависти и восхищения странную нотку. Я дорого дала бы, чтобы выплатить свой долг, но Иса не спешит требовать его обратно.
Должно быть, княгине нравится, что я зависима от нее.
И сейчас, когда я всматриваюсь в лица фэйри, мне снова чудится тень одобрительной усмешки на лице изысканной правительницы Рондомиона. «Давай, девочка. Удиви меня», — словно говорит мне Иса. И я отвечаю ей прямым и дерзким взглядом.
Удивлю, Ваше Высочество. Вы хотели развлечения? Вы его получите.
В огромном зале сумрачно и пусто. Тяжелые портьеры скрадывают и без того скудный свет зимнего солнца. Блики свечей играют на полированной столешнице — настолько огромной, что на ней можно было бы станцевать вальс.
Традиция. Совет фэйри заседает при свечах.
Стол слишком велик для жалких трех десятков сиятельных фэйри. За ним с легкостью уместилось бы и несколько сотен. Но стол — тоже традиция. Все присутствующие равны друг перед другом. Место судьи во главе — лишь признание его авторитета, дань уважения…
Я бросаю короткий взгляд в его сторону. Князь Церы бесстрастен. Худой, жилистый, с орлиным носом, лысым черепом и подрагивающей кожаной пленкой, прикрывающей третий глаз на лбу, он сегодня воплощенное правосудие.
Идет пятый день Малого совета.
Нет, напускное безразличие князей и танов не обманет меня. В зале повисло грозовое напряжение, предчувствие беды, ожидание первого рокочущего удара.
Ленивые, внешне равнодушные взгляды перебегают с меня на Ламберта, который сидит рядом. И снова возвращаются к фэйри во главе стола.
Марций Севрус.
Хранитель Закона. Самый авторитетный судья в мире волшебного народа. Его решение не посмеют оспорить, каким бы оно ни было.
Но я не поэтому сделала все возможное и невозможное, чтобы призвать известного своей нелюбовью к людям и полукровкам князя судьей на наш процесс.
Не только поэтому…
— Так вот, Рори Отступник, — продолжаю я, и регент Хансинора Стормур фрой Трудгельмир стискивает зубы в безмолвной ярости. По его лицу видно, что, в отличие от прочих присутствующих, брат княгини Исы помнит историю клана Детей Темных Вод. — Рори так сильно ненавидел своего отца, что объявил своим истинным отцом по крови и духу второго мужа своей матери — Джека Эверфорда. Баронета Эверфорда, — я делаю ударение на последних словах, чтобы подчеркнуть: приемный отец был человеком. — Рори смешал с ним кровь и отрекся от крови и клана отца почти за двести лет до того, как стал таном Детей Темных Вод. Это не помешало ему…
— Невозможно сравнивать! — не выдерживает Стормур. — Рори родился чистокровным фэйри с Предназначением правителя!
Я ждала подобного. Даже надеялась, что один из присутствующих захочет оспорить мои слова.
— Узы крови сильнее уз родства, — цитирую я один из параграфов, и хранитель закона одобрительно опускает тяжелые веки. — После смешивания крови с баронетом Эверфордом Рори стал монгрелом.
Еще один сложный, спорный случай в тысячелетней истории отношений человеческого и волшебного народов. Один из десятка, которые я рассмотрела раньше, подводя несокрушимое основание под необходимость признать Ламберта таном.
Невкусно, но правителям придется проглотить это.
Регент откидывается на спинку кресла, чтобы наградить меня взглядом, полным тяжелой ненависти.
Мне и раньше приходилось сталкиваться с уродливым высокомерием фэйри по отношению к «смертным», но никогда я не ощущала его так болезненно и ярко. Каждой жилочкой, даже кожей. Словно мы с Ламбертом разбудили дракона, дремавшего в душе почти каждого сиятельного фэйри.
Единогласное решение, что уже вынесли правители в своих мыслях, гласит: грязным людишкам и их отродьям нечего делать у кормила власти. Они не могут отвечать за фэйри. И сколько бы обратных примеров я ни приводила, как ни убеждала в компетентности и знаниях Ламберта, как ни уважали его сородичи, правители не станут слушать.
К счастью, у нас есть еще Марций Севрус.
— Князь Церы? — изумился Ламберт, когда я предложила ему свой план. — Но почему? Он презирает полукровок ничуть не меньше, чем людей.
— Он служит закону.
— Все судьи служат закону.
— Не так. Закон — его смысл жизни.
Мы поймали его, надменного князя Церы. Поймали в ловушку, столкнули в его душе две веры. Две правды. Веру в превосходство фэйри над людьми. И веру в абсолют закона.
Я знаю, что возьмет вверх.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
