Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Еще здесь был стеллаж с небольшим количеством книг и большим – видеокассет и компакт-дисков. Я принялся разглядывать названия и пришел в недоумение. Почти всю фильмотеку Ефима Макаровича составляла порнография.
– У, полковник, как вас развратила вся эта капиталистическая роскошь. – пораженно протянул я.
– Не подумайте дурного, товарищ Бритва! – замахал руками Щученко, выхватывая у меня кассету с двумя пухленькими блондиночками. – Ето я, значить, изучаю разложение вероятного противника, шоб быть в курсе положения дел. Ух, какая же хадость, какая же хадость! Вам ентого смотреть ни в коем случае не рекомендую. Защищено партией и правительством, карается по законам военного времени.
– А вам можно?
– Мне можно, – кивнул Щученко. – Я, значить, старый политработник, закаленный в боях, труде и личной жизне. Я выдержу. Я усе выдержу. Пройду значить, в одиночку через весь ентот похабный ад и не оплошаю. А воть ваши неокрепшие инопланетянские нервы могуть и дрогнуть при виде такого отвратительного капиталистического разврату.
– Так, значит, посмотреть нельзя? – попытался отнять кассету я.
– Ну хоть одним глазком?
– А зачем вам на енту хадость смотреть? – подозрительно прищурился Щученко.
– Зачем, воть скажите? Хотите, значить, подро. бности узнать? Так там вовсе и не на что драматизировать, ето я вам гарантировываю! Срам один и похабщина! Отдайте сюды и не берите больше.
Решив не поднимать бучу, а просто подождать, когда полковник уснет, я перевернулся вниз головой и зацепился ногами за крюк в потолке. По идее там должна висеть люстра, но люстры у Щученко нет – только ночник. Зато в подвале теперь люстра висит – Свя-тогневнев наконец озаботился сделать себе в лаборатории верхнее освещение. Ему-то хорошо, а вот я лишился привычного места отдыха – раньше-то я всегда в подвале спал, в полном комфорте. А тут попробуй усни, когда внизу храпит товарищ полковник.
– А вы как тут вообще поживаете, Никита Серге-ич? – спросил я ворочающегося Щученко. – Домой-то еще не надумали? Я могу вас переправить обратно, если хотите, хотя нет, сейчас не могу, меня же в правах ограничили. Зато Джемулан может. Попросить его?
– Нет, спасибочки, – сонно отказался полковник. – Дома и без мене есть кому о всемирной революции подумать, а тута без мене никак не обойдутся.
Я, между прочем, недавно в КПЛО вступил!
– Это что за зверь?
– Коммунисты Петербурга и Ленинградской области! – гордо расшифровал аббревиатуру Щученко.
– А почему Петербурга? – не понял я.
– Потому что это самая замечательная коммунистическая партия из тех, что еще остались в ентой вашей прогнившей стране Буржуинии! Там состоят самые твердые и ответственные коммунисты! Мне там очень понравилось! И меня там тоже очень ценят! Я для них уже целую кучу статей написал!
– Даже так? – поразился я. – И их что, где-то напечатали?
– В поганых интернетах лежать, на станице нашей дорогой партии. Там вы, значить, можете почитать мои статьи – я их под рабочим псевдонимом пишу – или можете вступить в партию. Рекомендую вступить в партию.
– Обязательно подумаю об этом, – пообещал я.
– А тут не об чем думать, товарищ Бритва. Встуиайте, значить, и никаких гвоздей. Нам инопланетные товарищи усегда пригодятся.
– Угу. Непременно. – пробормотал я, уже погружаясь в дремотное оцепенение.
ГЛАВА 9
Я проснулся в три часа ночи. Проснулся от тихого дребезжащего звука, доносящегося из прихожей. Телефон. Потянувшись вокруг Направлением, я почувствовал, что Святогневнева нет дома. Видимо, пошел с обходом. Щученко храпит как паровоз. На Джемула-на надеяться и вовсе нечего. Остаюсь только я.
Бесшумно перевернувшись, я отцепился от крюка и мягко спрыгнул на пол. В темноте я вижу отлично. Выскользнув за дверь, я поднял трубку и хрипло сказал:
– Слушаю.
– Это бассейн? – донеслось до меня.
– Это квартира.
– А тогда почему вы в трусах? – спросил радостный голос.
– Мужик, я без трусов, – снисходительно ответил я.
– На меня никакие трусы не налезают.
– Почему?
– Хвост мешает.
На той стороне пару секунд молчали, а потом одобрительно сказали:
– Молодец!
Я положил трубку на рычаг и хмыкнул. Идиотский розыгрыш. Да еще и древний, как дерьмо мамонта. Мы в училище оригинальней развлекались. хотя где оно теперь, то училище?
От таких мыслей мне сразу взгрустнулось. Пойти ли еще подремать? Или пошарить в холодильнике на предмет легкого ночного перекуса? Или, может, выбраться наружу, полетать над ночной Москвой?
На этом последнем я и остановился. Если и есть в жизни яцхена светлые стороны, так это возможность летать. Когда я был человеком, то даже не догадывался, какого счастья лишен, бескрылый.
Домой я вернулся в семь утра. Меня никто не заметил – много ли людей бродят по улицам декабрьскими ночами? Многие ли из них смотрят в черное небо, затянутое тучами? В новогоднюю ночь – да, многие.
Но сегодня еще только двадцатое декабря, так что свидетелей моей прогулки не оказалось.
Я тихо проскользнул в кухню. На плите аппетитно шкварчали сосиски, а Святогневнев возился с тостером. Щученко стоял у темного окна, глядя в него, как в зеркало, и брился электробритвой. Усы он старательно обходил стороной, а вот подбородок выскоблил до идеальной гладкости.
– Здорово, Олег, – кивнул мне Святогневнев.
– Доброе утро, Лева. А где Джемулан? 1
– Мужик тот? Да дрыхнет еще. Как сурок.
– Ну пускай дрыхнет пока. Представляешь, Лева, а мне сегодня сон приснился, – поделился я.
– Яцхенам снятся сны? – удивился Святогневнев.
– В том-то и дело, что обычно я без снов дремлю
– так, проваливаюсь куда-то и. ну и так далее. А сегод ня вот приснился. да еще странный такой. Как будто я снова человек, а за мной гонится. я сам. Только не нынешний, шестирукий.
– Шо значить снова человек? – насторожился Щученко.
– Вы ж инопланетянин! Пришелец с ентого. как его. Альдебарана, что ли? Запамятовал, шо вы мне там в анкете накалякали.
– Полковник, я же вам уже говорил – я не инопланетянин.
– А хто ж тогда?
– Демон, – досадливо огрызнулся я.
– Вы мне это бросьте, товарищ Бритва! – погрозил пальцем Щученко.
– Существование инопланетных товарищей я еще в принципе согласен допустить, по
скольку это не противоречит советской науке и неоднократно предсказывалось советской научной фантастикой в лице, значить, товарищей Толстого и Солженицына. А демоны и прочая нечисть – это все бесовщина и мракобесие. Такое, значить, только в отсталых буржуйских странах бываеть.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
