Крики и брань Наташки услышал даже сквозь дрему, и они меня напугали. Несмотря на слабость, я скатился с постели и бросился спасать подругу. И был шокирован, когда оказалось, что спасать нужно Ли и одного из его помощников, которого моя гостья цепко держала за ухо.
— Какого черта этот китаёз делает в моей комнате? Что он там вынюхивает?!
— Наталья Сергеевна! Это я распорядился, он уборку делал! — утихомиривал ее китаец, аккуратно пытаясь освободить почти плакавшего мальчишку. — Ветрянка же! Надо мыть!
В ответ Наташка ударила Ли по руке и еще крепче вцепилась в многострадальное ухо.
— Почему без моего разрешения?! Совсем от рук отбились! Ничего, я вас быстро к порядку приведу!
— Наташ, что за шум? — спросил я, прислонившись к стене.
— Представляешь! Захожу в комнату, а эта узкоглазая сволочь белье на постели перетряхивает!
"Узкоглазая сволочь" царапнула мне слух. Раньше подруга так не выражалась.
— Наташ, он наверняка просто уборку делал. Или у тебя что-то пропало? И отпусти его уже, пожалуйста, ты ему больно делаешь.
— Да пусть катится и пришлет мне нормальную горничную!
— Наташа, ты в доме двух неженатых молодых мужчин. У нас нет горничных, могла бы спросить сначала.
— Как нет? И кто второй?
— Второй — Борис Черный, если ты еще не поняла. Он — мой вассал, поэтому живет здесь же. А горничных мы с некоторых пор не нанимаем, были уже сложности, — после отъезда китаянок женской прислуги у нас так и не появилось.
— А как мне тогда быть? Я же не могу, чтобы меня мужчина обслуживал! — растерялась она. Я бы с большим пониманием отнесся к ее неудобствам, если бы в интонациях прозвучал хотя бы намек на неловкость.
— Я распоряжусь, горничную найдут. Но, скорее всего, только завтра. Потерпи, пожалуйста. Я не ожидал твоего визита.
— Егорушка, прости! Я сама найму кого-нибудь, тебе не стоит беспокоиться! Ты ж, смотри, едва стоишь! Пойдем, я тебе помогу! — засуетилась она вокруг меня.
— Наташа, не надо! — я был слаб, но не настолько, чтобы вести меня, подставляя плечо, — Наташа!!!
— Ну не дуйся!
— Я не дуюсь, просто не ожидал от тебя. Это же Ли! Помнишь, как он весь наш домик драил? Ты же не обижалась тогда, что и твою комнату тоже?
— Егор! Ну, прости! Я сорвалась! На меня сейчас столько всего навалилось! Ты не волнуйся, я найду себе служанку!
— Никаких найду! Ты моя гостья, я должен обеспечить тебе комфорт! Беги, слышишь, Ванька тебя зовет? — на первом этаже и впрямь раздавались детские крики.
— Ой, конечно! А ты дойдешь?
— Дойду-дойду.
Вопреки сказанному я пошел не к себе, а искать Ли, мне еще предстояло извиниться перед ним за безобразное поведение Натальи. Ли нашелся на кухне, он прикладывал лед к пострадавшему органу молоденького помощника.
— Прошу прощения за этот инцидент, Наталья перешла границы. — По-китайски извинился я перед ними обоими. Ли разразился витиеватой речью, что понимает чувства молодой вдовы, а китайчонок смотрел на нас во все глаза. Русский аристократ, говорящий на его родном языке, да еще приносящий извинения, не укладывался в его представления о жизни. А когда я залечил его ухо — вообще чуть в обморок не грохнулся.
— Шеф, вы же еще слабы! — ахнул Ли.
— Не для такой ерунды. Ли, у меня к тебе просьба, принеси мне в спальню телефон! — и я зашаркал обратно к себе. Китаец был прав — мне пока не стоило прибегать к источнику, но уж очень стало жалко парнишку, пострадавшего ни за что.
Горничную нашел через Руса — его сестра-студентка как раз искала подработку на лето. Перед Натальей я слегка лукавил — мне не столько было дело до ее комфорта, сколько я не хотел, чтобы посторонний непроверенный человек шлялся по дому. Вдобавок риск заразиться все еще существовал, а Руслана по заверениям ее брата, в детстве ветрянкой переболела.
Потом потребовалась нянечка для мелкого — на новом месте малыш начал капризничать. К счастью, у Руса было несколько сестер. Потом им надоело сидеть взаперти, но тут уж я ничего не мог поделать — выпускать их за территорию до выяснения всех обстоятельств я опасался. От сидения в четырех стенах Наташку обуяла жажда деятельности — ее звонкий голос то и дело раздавался из самых неожиданных помещений. О постоянных спорах с китайцами на тему ведения хозяйства вообще молчу.
Венцом моего терпения стал ужин с Бушариным, который так рвался увидеться с Натальей, что заявился, едва мы сняли карантин.
— Ой, Александр Леонидович! Да вас совсем не узнать! Так вы тоже в столицу вслед за Егором перебрались? — обрадовалась подруга знакомому лицу.
— Да, Наташенька! Вот… сподобился. Соболезную вашей утрате.
— Спасибо, очень любезно с вашей стороны. А у вас, я смотрю, в гору дела пошли? Выглядите гораздо лучше, посвежели!
— Да, мы тут…
— Саня! Опять ты вилку в правой руке держишь! Быстро поменяй! Извините, Александр Леонидович, за детьми все время глаз да глаз нужен. Так что у вас?
— У нас с Егором и Борисом…
— Лена! — это нянечке, которая кормила в сторонке мелкого Ивана, — Ваня неправильно держит ложку, поправь! Извините еще раз, так что с вашими опытами? — опять обернулась она к Бушарину. — Я помню, вы когда-то вечный двигатель с Егором изобретали.
— Вечный двигатель? — обескуражено переспросил проф.
— Ну, или что-то в этом роде. Я же все равно в этом ничего не понимаю! И как, удалось?
— Нет, вечный двигатель — не удалось. Но мы… — сделал Бушарин еще одну попытку заинтересовать Наташку своими успехами.
— Саня, не горбись! — уверен, проф в этот момент возненавидел всех детей разом, — Сколько можно говорить: нельзя горбиться за столом! Погляди: его светлость намного тебя выше, но держит спину ровно!
— Наташ! Давай парня воспитывать в другой раз! — уже я не выдержал этих бесконечных замечаний.
— Ой, простите! Просто здесь все свои… Так, значит, вечный двигатель не удалось? Жаль. Но не отчаивайтесь, Александр Леонидович! Найдете нормальную работу, опять детишек пойдете учить, в Питере же много училищ и школ! Всё у вас сложится!
Ученый с прогремевшим по всему миру именем, чьи труды как раз сейчас переводились на несколько языков, тот, кто после долгих уговоров, в том числе и моих, снисходительно согласился прочитать курс лекций в столичном университете, кому ежедневно приходили мешки предложений, разбираемых троицей ассистенток, не сразу нашелся, что ответить на это пожелание. Впрочем, природная вежливость не смогла ему изменить:
— Спасибо, Наталья Сергеевна, вы очень добры. — больше проф беседовать с Натальей не стремился.
Неловкое молчание сумел разбить Борис, переведя разговор на московские новости, все-таки у нас всех немало там знакомых осталось, так что разговор худо-бедно возобновился. Правда, опять же, постоянно прерывался Наташкиными окриками на детей, от которых мы все, уже не скрываясь, морщились.
