Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
В глазах у меня помутилось, мне хотелось опустить голову на поручни беговой дорожки и отдохнуть.
Чтобы вычислить скорость обмена веществ, Пикелс изучил несколько тысяч замеров. Цифры расползлись на два компьютерных экрана. Кривая предсказуемо ползла вверх, соответствуя моим усилиям с каждой прибавкой в скорости. По содержанию газов, выпускаемых из легких, Пикелс определил, что я сжигаю в основном углеводы, а значит, мне определенно не стать бегуном мирового класса. Ведущие спортсмены, участвующие в супермарафонах, при беге медленно сжигают в основном жиры, которые служат им надежным источником энергии. У меня же все в точности наоборот: меня можно назвать пожирателем углеводов, и, похоже, по жилам у меня циркулирует гранола. У меня, так сказать, простецкая метаболическая деятельность, признак обычного рациона американца. Сообщая мне о том, что у меня все же есть возможность исправиться, он чуть ли не хихикает.
И все же, похоже, я в неплохой форме. С тех пор как я впервые встретился с Уимом Хофом, я тренируюсь два-три раза в неделю: обычно я пробегаю две-три мили вокруг озера. Бывает, плаваю по дорожкам в бассейне или изредка хожу в поход по близлежащим горам. Я вешу около 85 кг, не страдаю никакими заболеваниями, кроме редких приступов стоматита аутоиммунного характера, который начался еще в детстве. Другими словами, я совершенно обычный человек.
Чтобы эксперимент прошел удачно, мне нужно полгода соблюдать примерно один и тот же определенный распорядок. Я буду стараться регулярно придерживаться такой же схемы упражнений, с двумя-тремя тренировками в неделю, и такого же питания. Единственным изменением, которое я планирую, станет как можно более регулярная практика метода Уима Хофа. Все остальное будет как прежде, не считая пары запланированных поездок.
Так что год обещает быть необычным. С одной стороны, мне нужно поддерживать определенный уровень физподготовки, чтобы можно было реально оценить эффект от метода Уима Хофа, если таковой будет. С другой стороны, я намерен побывать в разных уголках света, где люди тренируют тело с помощью природных условий. Я собираюсь пробираться по грязи со спартанцами и тренироваться с безумцами, которые отваживаются оседлать чудовищные волны. Я даже планирую уговорить Хофа взять меня в одну из его экстремальных экспедиций.
Сама схема тренировок сравнительно проста. Каждое утро перед завтраком я буду выполнять дыхательные упражнения, а потом отжимания с задержкой дыхания и стойку на голове. Это — усеченная версия той практики, которую Хоф рекомендует выполнять по часу в день. Я предпочел эту упрощенную схему, потому что она удобнее и мне проще ее придерживаться. Тренироваться я теперь буду на улице. Пока что это лишь пробежки с голым торсом на летнем пекле, но времена года сменяют друг друга, и зимой будут снег, ветер и, надеюсь, не слишком суровые заморозки. В довершение ко всему каждое утро я буду обливаться холодной водой, а при возможности лежать в снегу, как меня научили в Польше. Вся эта схема будет отнимать у меня в общей сложности по 15–20 минут в день, и придерживаться ее в течение полугода ради эксперимента будет довольно несложно. Наверное, самое главное — подвергать себя смене температур и добиться того, чтобы чувствовать себя комфортно, какая бы погода ни стояла за окном. Мне нельзя терять связь со сменой времен года. Моя цель не в том, чтобы выиграть очередной ультрамарафон, нарастить мышечную массу или даже сбросить вес. Я хочу посмотреть, что будет, если условия окружающей меня среды будут меняться, и выяснить, что же произойдет, когда я попытаюсь управлять непроизвольными процессами в своем организме.
— Меня-то больше всего интересует твой обмен веществ, — сообщил Пикелс, отметив, что благодаря погружениям в холодную воду организм, возможно, будет эффективнее использовать жир. Впрочем, он повторил, что на ногах у меня «маятники», а в крови — перекос к поглощению углеводов, и нечего, затаив дыхание, надеяться на чудо. Пикелс велел мне через полгода дать знать о себе и сказал, что ему не терпится изучить результаты.
Каковы бы они ни были, можно будет хоть одним глазком взглянуть, чего можно добиться с помощью метода Уима Хофа. Но есть и еще одна цель, которую едва ли можно отследить, имея хоть миллион замеров: определить тот переломный рубеж, за которым открывается брешь между сознанием и бессознательной физиологией. Если он существует и я смогу добраться до него, я надеюсь только на то, что смогу объяснить это, когда почувствую на себе. Я называю это «вбить клин».
Глава 4
«Вбить клин»
Передовой хребет в Колорадо — это горная цепь, разграничивающая Великие равнины и Скалистые горы. К востоку от него местность постепенно понижается, переходя в прерии, заболоченные участки и, наконец, встречая Миссисипи. На западе, словно крепостные стены, вздымаются монолитные вершины скал — результат миллионов лет тектонической деятельности. В 2015 году Передовой хребет пережил самую суровую на памяти человека зиму. Прошлым летом я снял в Боулдере небольшое ранчо. Все было хорошо, пока не пришла зима. За одно утро снега навалило выше колен — пройти больше полуметра от дома без лопаты было сложно. Для некоторых эта пора стала самой тоскливой в году. Моя черно-серая полосатая кошечка потеряла всякую надежду вновь выйти на улицу. Однако время пришло, и на склоны пришла весна: зеленые травы, колючий бурьян и цветы вновь пробудились ото сна. Я вдохнул глоток свежего весеннего воздуха и тут же понял, что после зимней спячки пробудился и тот вид березы, на который у меня аллергия.
Вездесущая пыльца этих деревьев наполнила воздух и атаковала мои носовые пазухи. Глаза у меня не в силах противостоять распространившимся аллергенам начали слезиться, и напал безудержный чих.
Я не стал с ним бороться. Еще секунда — и я снова чихнул. А потом еще раз, пока все чихи не слились в непрерывную, нелепую морзянку. Чихание — это одна из множества защитных реакций организма на угрозы окружающей среды. Длина нейронной сети, соединяющей носовые пазухи и чихательный центр в стволе головного мозга, равна всего нескольким сантиметрам, и это один из простейших рефлексопроводящих путей. В малых дозах чихание может быть приятным занятием (судя по снимкам МРТ, процессы, происходящие в мозге во время чихания, отчасти даже напоминают те, что наблюдаются во время оргазма), однако непрерывная череда чихов — вовсе не шутки.
Очень скоро беспрерывный приступ чихания начал раздражать меня, я решил остановить его, он тут же прекратился. Каждому под силу перебороть чихание, и хоть это сложно описать словами, но любой знает, как это сделать. Определенного способа нет: можно лишь сказать, что нужно напрячь мысли или, пожалуй, подумать о чем-то, не стоящем чиха. Вы просто неким усилием воли подавляете чих. В процессе этой мысленной эквилибристики вы прерываете возникновение непроизвольного рефлекса, расширяя контроль над запрограммированными действиями организма. Разумеется, это не очень надежно (аллергия моя не исчезнет, пока береза не отцветет), но знать об этой мысленной хитрости — самое главное для осуществления контроля над вегетативной нервной системой.
Называйте это как хотите: силой воли, сосредоточением или концентрацией. То психическое состояние, в какое вы входите, пытаясь перебороть чихание, в некотором смысле «вбивает клин» между вегетативной и соматической нервной системой там, где в ответ на внешний раздражитель возникает заложенная природой реакция.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
